Клановое фэнтези. Руны Возмездия - читать онлайн книгу. Автор: Константин Игнатов cтр.№ 70

Беглянка встала на четвереньки, чтоб ее не снесло вниз ураганным ветром, подползла к краю разбитого настила, испуганно уставилась на отдаленную, летящую с верховьев кипящую лавину. Затем обратила взор на разбитое молнией полотно моста. Щель в покрытии вполне можно было бы перепрыгнуть, если бы женщина не была так обессилена или если бы кто-нибудь ее поддержал.

Но кто?

Киря!!!

Преодолевая шквал ливня, волхв устремился на помощь.

Вихрь свистел в воздухе разъяренным хором, завывал, будто стая обезумевших кровожадных волков. Крупные тяжеленные капли дождя нескончаемой шрапнелью барабанили по одежде, лупили так, что, казалось, пробивали ее насквозь. Бешеный ветер сбивал Кирилла с ног. Парень бежал, не разбирая дороги. Ступни не слушались, точно взбунтовались, – то и дело соскальзывали с мокрых камней. Волхв раз за разом падал, зарывался лицом в грязь, ударялся руками, ногами, лбом. Но боли не чувствовал, как заговоренный. Тут же подскакивал и вновь мчался вперед.

В хаосе бури Кирилл соображал будто бы с трудом, с натяжкой, действовал почти автоматически. Куда рвался?.. Чего хотел?.. А может, наоборот, мозг Носителя работал лихорадочно, на пределе, полагаясь на проверенные инстинкты предков, заложенные от рождения; принимал решения быстро, безапелляционно, точно, чтоб достичь цели в максимально сжатый срок с наименьшими потерями.

Неожиданно женщина начала оживленно жестикулировать. Она бесстрашно поднялась на шатающемся под порывами стихии мосту во весь рост, замахала над головой вытянутыми руками, то скрещивая их, то разводя в стороны. Обычно подобный сигнал означает: «Стой, дальше дороги нет!» Пытаясь пересилить завывание ветра, горбунка закричала:

– Стой, спасайся! Назад! Не лезь на мост! Его сила только на этой стороне реки. Там он тебя не тронет. Назад!

Однако волхв, не слушая, прорывался сквозь завесу ливня вперед.

– Да остановись же ты, – голосила беглянка. – Одумайся! Кто бы ты ни был!

«Кто бы ты ни был?» – удивился Кирилл. Любимая его не узнавала? Впрочем, парень сразу предположил, что, наверное, в этом мире он, как и она, сам не свой, – в смысле, не в своей шкуре. Зеркала под рукой, конечно, не было. Так что пришлось положиться на данную версию без проверки.

Неожиданно, пронзая дикую круговерть непогоды, к Кириллу обратился сам демон. Голос его прогремел злобным рыком в небесах.

– Прочь с дороги, вошь! Если ты немедленно отступишь на свой берег, я, так и быть, отпущу тебя на все четыре стороны. Убирайся, глупец! Либо сотру в порошок!..

Сердце от слов его уходило в пятки. Кровь стыла в жилах. Воздух испуганно дрожал! Но торжество нежной страсти неподвластно грубой силе! Киря с безоглядной смелостью выкрикнул в ответ:

– Скорее, ты найдешь здесь свою погибель, поганец!

Волхв не видел точно лица противника, но по интонации почувствовал усмешку, слетевшую с его губ:

– Ты кем тут себя возомнил, червь?

Голос рогоносца звучал самоуверенно, пугающе, убедительно – расходился чудовищным громом по всей округе.

Но сердце кудесника не дрогнуло:

– Уйди с глаз моих подобру-поздорову, стервец, пока я добрый, – пригрозил Носитель.

– Последний раз повторяю, оставь мост в покое, ничтожество.

– И не подумаю! Своих решений не меняю, – прохрипел волхв, задыхаясь от навалившейся вдруг тяжелой боли. Струи ливня вокруг него, как по команде, сгустились, зажали, стиснули парня, будто он угодил в недра скалистой породы.

– …Опрометчивых решений… – со скрытой иронией дополнил металлический бас. – Ты слишком много болтал, вошь… Сгинешь здесь теперь навеки, и ветер изглодает твои кости.

Демон резко качнул вперед головой, будто хотел пободаться с Кириллом на расстоянии. Но цель-то, конечно, преследовал другую. С кончиков рогов на шлеме всадника сорвался плотный темный комок размером с крупное яблоко. Шар бешено понесся к Кириллу. Был он чернее ночи и, казалось, убивал на лету жизнь во всем, к чему только прикасался. От шара за версту перло сырой, не запекшейся кровью, веяло тяжелой мученической смертью.

Огромный конь под грузным наездником испуганно захрапел, встал на дыбы. Рогоносец властно натянул вожжи, осадил мечущееся животное, крикнул что-то, махнул рукой, вздымая вокруг себя стену воды. Конь поджал уши, жалобно взвизгнул, припал к земле.

Убийственный комок смерти в долю секунды прошил толщу дождя, достиг Кири и…

Наверное, действительно молодому волхву суждено было обрести сегодня здесь вечный покой…

Однако шар неожиданно врезался в непробиваемую прозрачную сферу, окружившую парня, разлетелся вдребезги. Непроглядная чернь снаряда расплескалась в воздухе, словно обнимала спрятанный там хрустальный фужер. Она смешалась с какой-то интенсивной краской, пошла разводами, превратилась в перламутровую матовую кожуру…

Киря радостно возопил. Вот она, поддержка Великих Предков!

…За миг до смертельного касания со щеки Носителя, с того самого места, где прятался легендарный знак Абсолютного Знания, выпрыгнула крупная коллоидная капля, тут же взорвалась искоркой салюта, лопнула, разбрызгалась мельчайшей взвесью, склеилась и окружила Кирилла невидимой защитной пленкой.

Разочарованный всадник тоскливо протяжно взвыл, словно одинокий, замерзающий в холодном лесу волк. Его жуткий вопль наполнила такая жгучая скорбь, что кошки заскребли на душе. Одновременно чуткий слух молодого кудесника уловил вдали неистовый скрежет зубов. Еще через минуту в воздухе вновь затрясся громовой бас демона:

– Всё равно ты не двинешься с места, вошь… как бы этого не хотел… – И зычным рокотом окрест раскатился дикий злорадный смех. – Ха-ха-ха! Ха-ха! Вошь!..

«С минуты на минуту с верховьев подоспеет ревущий вал цунами, – с тревогой подумал Киря. Он уже ступил на шаткое, скользкое покрытие. – И тогда здесь не останется ни моста, ни горбунки, ни кого-либо еще…» Парень хотел ускорить шаг, оставалось совсем немного времени и немного пути. Но… не смог пошевелить ни одним членом. Руки и ноги словно зажали невидимые тиски. Каждое движение – даже мысль о движении! – отдавалось нещадной болью во всем теле – вплоть до лица. Нервы истерически бились под кожей, в надбровных дугах, в пазухах носа – везде, везде, везде… Ноги превратились в две болевые плоскости, придавленные тысячепудовым грузом. Не сдвинешь.

Металлический бас вновь с издевкой прогудел:

– Ха-ха-ха! Ха-ха!!!

«Прорываться сквозь боль! Другого выхода нет!» – мелькнуло в голове у Кири. Для этого, – Лекарь знал, – ее нужно сконцентрировать, довести боль до немыслимых пределов. Хотя куда уж больше-то? Она и сейчас уже невыносима. Тем не менее, нужно двигаться прямо на нее, наступать. Болевой порог будет всё время возрастать, возрастать, пока… не отключится либо волшебник, либо сама боль. Волхв надеялся на второй вариант. Знал – сдюжит. Надо только потерпеть. Потерпеть ради любви. Спасти Улю, кроме него, некому.