Перстень некроманта - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Петерсон cтр.№ 73

Кроме фонтана на этом ярусе присутствовали колонны. Узкие, витые, отполированные до блеска и невероятно высокие, они робко жались по краям зала, оставляя совершенно свободным срединный проход от двери к двери, а точнее — от лестницы к лестнице. Были они, скорее всего, абсолютно декоративными, потому как потолка тут не было видно вообще. Настолько высоко он был вознесен, что свет от многочисленных и расставленных повсюду огненных чаш просто не мог туда пробиться, и от этого казалось, что колонны тянутся куда-то в пустоту, растворяясь там в темноте, вдали от людских глаз.

Скорее всего, этот, самый первый зал простирался ввысь до самой крыши и должен был по замыслу его создателей поразить воображение, потрясти своим величием и полностью подавить гордыню. Любой входящий сюда должен был почувствовать себя ничтожеством, песчинкой, которая затеряна в бескрайних просторах мироздания.

Нельзя сказать, что это им не удалось.

Ярусы были разделены пятью широченными ступенями, по которым в ряд могло пройти человек двадцать — никак не меньше. Причем совершенно свободно и не толкая друг друга. А по краям этих ступеней были расставлены огромные каменные вазы в два человеческих роста, украшенные сложнейшей резьбой и инкрустацией.

Левая лестница вела на нижний ярус, располагающийся около входной двери. Он был относительно пуст, в том смысле, что ни фонтаном, ни исполинскими колоннами похвастаться не мог. А вот верхний, насколько могла судить отсюда Осси, имел несколько более сложную топографию.

Во всяком случае кроме следующей двери на нем присутствовало еще две лестницы. Широкими изогнутыми рукавами они расходились от центра зала в стороны, забираясь крутой дугой вверх, и соединялись на некоем подобии балкона, непосредственно над дверью. По краям балкона темнели проходы куда-то в глубь замка, и, по всей вероятности, они, как и центральная дверь под ними, вели в главный зал — на второй его уровень.

Стены вокруг были увешаны огромными портретами, выполненными в одном, не очень затейливом, но зато весьма пафосном стиле, и изображали они людей, леди Кай совершенно незнакомых. Большей частью это были надменного и важного вида мужчины в нарядных парадных мундирах. Иногда, правда, попадались портреты женщин, причем некоторые из них были совсем еще юными, что, впрочем, не мешало им взирать сверху вниз довольно презрительно и недружелюбно.

Вдоль стен через равные интервалы на высоких пьедесталах были расставлены огромные и абсолютно одинаковые статуи. Они изображали могучего, атлетически сложенного воина, замершего в караульной стойке, опираясь на широченный двуручный меч, но при этом почему-то совершенно обнаженного. Что означал подобный почетный караул и по какой причине он был лишен парадных одеяний, для Осси осталось загадкой. Но, как бы то ни было, угрозы он явно не представлял.

А угроза и для здоровья, и для самой жизни в зале присутствовала. Причем явная и непосредственная. И бросилась она в глаза сразу же, едва только Осси переступила порог этого немыслимых размеров холла.

В разных местах зала — к стенам, колоннам, вазам на лестнице, к нескольким статуям странного голого караула — лепились большие коконы, накрученные из чего-то кожистого и липкого. На вид они были скользкими и истекали желтовато-прозрачной влагой, более всего похожей на лимфу. Было ее, правда, слишком много — с бурдюков этих текло, как с сосулек по весне. Впрочем, и сами коконы были размеров не маленьких — уж раза в полтора больше, чем Осси, — это точно.

Были они какого-то весьма неопределенного и невнятного цвета — что-то между светло-коричневым и серым, а вся поверхность их была испещрена сложнейшим узором сосудов кровеносной системы. Причем иногда встречались вены (или артерии — кто их там разберет) с палец толщиной, весьма рельефно выделяющиеся на общем фоне тончайшей склизкой кожицы. Сквозь тонкие стенки кровеносного узора было видно, как толчками прокачивается по сосудам густая темная жидкость, очень похожая на кровь, но в то же время слишком для нее густая.

Лимфа, или что это там было, сочилась на поверхность прямо сквозь поры кожи, собираясь в небольшие, блестящие в свете огня саламандр капельки, которые затем стекались, сливаясь в капли побольше. А потом потихонечку улитками сползали вниз, прокладывая себе кривые изломанные ручейки сквозь мутную слизь. Затем все это шмякалось на пол, со звуком, совсем не напоминающим веселую весеннюю капель, где и натекало в здоровые мутно-желтые лужи какой-то густой и не очень аппетитной субстанции.

Внутри этих истекающих, словно толстяк, обливающийся потом в жаркий летний день, бурдюков постоянно что-то ворочалось, шевелилось и как будто вздыхало, отчего коконы эти периодически сильно раздувались, значительно увеличиваясь в размерах. От этого постоянного шевеления и бултыхания внутри бурдюки-коконы, прилепленные к своим опорам нитями слегка отвердевшей слизи, раскачивались из стороны в сторону, иногда весьма заметно проседая вниз, словно на стропах-резинках. Видела Осси такой аттракцион на прошлогодней ярмарке и уже собралась было испробовать, да что-то отвлекло тогда.

Короче говоря, внутри этих развешанных по залу кожаных мешков бурлила, в полном смысле этого слова, жизнь. Причем, по всей видимости, не самая приятная и абсолютно чуждая.

Впрочем, то, что жизнь, спящая внутри коконов, является чуждой и крайне недружелюбной, было ясно и так, ибо принадлежали эти коконы вурлокам, готовым, кстати, вылупиться в любой момент. И чтобы это понять, не надо было долго наслаждаться этим ярким зрелищем, а достаточно было вспомнить то, чему учили. А поскольку учителя были хорошие и учили добросовестно, невзирая, так сказать, на пол и на лица, то хорошо тренированная память выдала готовый ответ прямо сразу же. При первом же взгляде на всю эту красоту и выдала. А потом еще и подтвердила, воспользовавшись подсказкой, которая была оставлена в коридоре, где плавал один из уже вылупившихся.

Так что можно сказать, что встреча, которая сейчас должна была состояться, была давно уже ожидаемой и запланированной. Правда, более приятной она от этого почему-то не становилась.

Больше всего кожистых бурдюков было развешано на нижнем ярусе — фанфары для входящих через главную дверь, не иначе. На верхнем Осси насчитала всего четыре, а все остальные расположились на ее уровне. Всего их выходило восемнадцать, и из них чуть меньше половины были совсем рядом. Практически под рукой. И с ними-то и надо было разобраться в первую очередь. Потому как или мы — их, или они — нас. Такой вот жестокий мир…

Поскольку вурлоки еще спали, хотя активность их стремительно росла, и это было видно абсолютно невооруженным взглядом, — судя по всему, почувствовали уже присутствие твари, — то могучую артиллерию в виде посоха можно было пока попридержать. Сэкономить, так сказать. А пока время еще было, можно было воспользоваться, для того, чтобы поджарить вурлоков прямо в их колыбельках, другим, не менее эффективным, но значительно более дешевым способом. Требующим, правда, некоторого напряжения, ну, такова уж наша жизнь, ибо за все в ней, так или иначе, взимается плата.

Еще раз быстро и внимательно осмотрев помещение и наметив цели, Осси закрыла глаза и постаралась мысленно представить себе картину, которую она только что наблюдала. Когда она прорисовалась во всех мелочах, девушка удержала ее в памяти и открыла глаза для необходимой корректировки.