Боевой устав Гоблина - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Косинцев cтр.№ 11

Мелькнув в поле зрения поселян – чтоб запомнили дезинформирующий бортовой знак, – планер зашел на второй объект, и ситуация повторилась. За исключением того, что метать горшки пришлось в центр довольно густого леска. Взрывная волна настигла планер, когда он рвался вверх и в сторону от эпицентра. Но пилот был настоящим асом и за секунды выправил крен.

Впереди оставался самый удаленный от столицы склад оружия.

* * *

Там-то и ожидал нас сюрприз. Не успели мы совершить показной пролет в пределах видимости поселян из ближайшей деревни, как из зарослей ударили молнии ручного жезла. Парусиновая обшивка на небольшом участке обуглилась, один из иллюминаторов покрылся тонкой сетью трещин.

Гремлин визгливо выругался и попытался добавить высоту, чтоб уйти от опасных кустов. Но разгонные ракеты уже догорали, и планер почти не ускорил ход.

С земли скользнула толстая дымная спираль, оканчивающаяся пылающим глазом файербола. В следующую секунду планер содрогнулся от тяжелого удара. «Птеродактиль» клюнул носом и стал заваливаться набок. Я вцепился в поручень обеими руками и сквозь иллюминатор увидел новую вспышку.

Тут же в корпус уходящего аппарата ударил второй огненный снаряд, заставив планер рыскнуть. Точно гигант наподдал могучим пинком. Пилот не сдавался, тянул и тянул планер все дальше. Пахло удушливым дымом – парусина на крыльях, хоть и была пропитана препятствующим возгоранию составом, начала тлеть. Параллельным курсом прошла третья дымовая стрела, тоненькая и с виду совсем не страшная. Совершив кульбит, развернулась, устремилась навстречу планеру. В тот же миг стекло перед пилотом брызнуло осколками. В салоне засвистел ветер. Гремлин свесил голову набок, и я, находясь в каком-то отстраненном состоянии сознания, заметил струйку крови на его шее.

– Fucking shit! – взревел Зак.

Планер летел по пологой траектории почти параллельно земле. Казалось, он и не падает вовсе. Но это ощущение было обманчивым. Очень скоро брюхо коснулось верхушек пальм. А еще через мгновение одна из веток какого-то дерева со скрежетом пробила фюзеляж, зацепила мою ногу жесткими листьями и тотчас сломалась.

Грузно, медлительно и словно нехотя «птеродактиль» скользил вниз, подминая под себя яркую растительность. Птички и мелкая живность прыснули в стороны. Последовал еще один удар, и наступила полная тишина.

– Жив кто-нибудь? – сипло проговорил я через минуту.

Все мышцы отчаянно болели. Взгляд наткнулся на искореженный жезл. Задняя часть у него аккуратно, будто кусачками, была отделена от боевой и свисала на ремне в рваную дыру в днище планера. Через дыру было видно, что мы застряли в паре метров над землей. Я выругался.

С противоположной стороны отсека, из месива листьев, донеслось сдавленное сопение, и наружу высунулась потная физиономия Зака. Глаза его, распахнутые до предела, сверкали словно плошки с горящими фитилями.

– Пора сматываться, командир, – сказал он. – Или засаду устроим?

– Спятил? Нет у нас такой задачи. Эй, Люсьен! Жив, что ли?

Француз не ответил. В сердце шевельнулся холодный червячок. Передвигаясь на коленях, я подобрался к снайперу, перевернул тяжелое неподвижное тело и присвистнул.

– Черт, что это за хрень собачья?

Француз был мертв – ствол дерева пронзил его грудь насквозь. У солдата не было никакого шанса выжить. Но главным было вовсе не то, что Люсьен погиб. Между рваных краев сквозной дыры в его груди виднелось месиво блестящих внутренностей. Серебро и бронза, трубки из прозрачного кварца, по которым струилась зеленая жидкость, какие-то гладкие пластинки из полированной яшмы. И клубки волосатых подергивающихся корешков, которыми все это было затянуто, как паутиной.

Одна из веток задела мертвеца по лицу, содрав крупный пласт кожи вместе с глазницей. Слегка выщербленная бронза черепа казалась матовой. На лбу из-под содранной кожи виднелись завитушки эльфийской надписи. На месте пострадавшего глаза торчал телескопический штырь с желтой линзой. Содранный кусок кожи, с которого капала тягучая жидкость, так и болтался нашпиленным на ветку – она прошла сквозь бывшую глазницу.

– Fucking gay… – услышал я шепот черного соратника. – Что это за терминатор?

– Наверное, голем. Или гомункулус. Говорят, эльфы держат самых башковитых гремлинов в концлагерях, чтобы те изобретали всякие технические штуковины. Единение с природой штука хорошая, но без техники все равно не обойтись.

– То-то я смотрю, у него мышцы, как стальные, и одна лапа весит, как моя тетушка. А это универсальный солдат, оказывается! Абсолютное оружие, так сказать.

– Рад, что его прикончило дерево, – признался я. – Не доверяю гомункулусам. Тем более замаскированным под человека. Наверняка у него было задание убить после Шамана и нас. Как опасных свидетелей.

– Перестань меня пугать. Все роботы подчиняются первому закону роботехники и не могут причинить вреда людям.

– Что ты несешь? Это же не человеческое изобретение. Не киберняня, а машина для уничтожения. Дестроер, понял? У эльфов и гремлинов мораль вообще другая, они же не люди. Кстати, о гремлинах. Проверь-ка, что там с пилотом.

Я нашарил под растительным месивом вещмешок и снайперский жезл Люсьена. Это было хорошее магическое устройство модификации «Глаз дракона», по возможностям близкое к боевому посоху. У него имелся удобный прицел, использующий оптическую магию, и подствольный метатель файерболов. Второй подобный жезл имелся у Зака, хоть и без продвинутого прицела. Представляете! А мне полковник Назуз запретил брать мощное оружие. Настоящая дискриминация!

Маггут все еще ковырялся в кабине.

– Ну? – резко спросил я.

– Погиб, – отозвался Зак. – Осколки попали в голову и грудь. Shit!

– Он-то хоть настоящий гремлин?

– Вроде да. Кровищи с ведро натекло!

– Забери у него карту, и сваливаем.

Коротким ударом ноги я выбил дверцу, которую перекосило, но чудом не заклинило напрочь. Под брюхом планера тяжело плескалось растительное море – не такое густое, как в джунглях, но и не соломенно-желтое и колкое, как в саванне. Что-то среднее, но наверняка кишащее змеями и ядовитыми насекомыми.

Увесистый вещмешок бухнул по ногам, когда я спрыгнул. Тотчас по телу прокатилась тупая боль – ни мышцы, ни кости еще не отошли после жесткого столкновения планера с деревом. Следом вывалился Зак. Кажется, орк чувствовал себя неплохо, хоть и хмурился, кривя толстые губы.

– А твой собственный жезл где? – спросил он.

– Конец ему, – сказал я. – Обломки там бросил. Но у меня еще поясной есть.

Мы отошли на несколько десятков метров от тлеющего планера.

– Подствольник к бою, – хмуро приказал я. – Двух файерболов должно хватить. Засадишь под брюхо, чтобы в горючие горшки попасть. Как же хорошо, что они не рванули во время падения!