Отряд - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Евтушенко cтр.№ 85

Их сбили перед самым рассветом. Самонаводящаяся ракета "воздух - воздух", выпущенная с "МиГ-25", напрочь оторвала правую половину крыла вместе с двигателем.

Им повезло дважды: в том, что не взорвались дополнительные баки с горючим, и в том, что Михаилу Малышеву удалось быстро открыть аварийный люк.

Позже Велга, как ни старался, не мог отчетливо вспомнить подробностей тех жутких минут в падающем самолете. Кажется, все тот же силач Малышев помог ему вывалиться в леденящую и воющую тьму за бортом, и полностью он пришел в себя только тогда, когда над головой с длинным хлопком раскрылся спасительный парашют.

Здесь, наверху, было холодно, просторно и пусто. Он видел ярко мерцающие разноцветные звезды над головой, бледно-желтую и какую-то удивительно прозрачную полосу рассвета внизу на востоке и чей-то парашют слева под собой. Вот что-то полыхнуло оранжевым и алым внизу на земле, и через некоторое время звук взрыва достиг его ушей. "Самолет, - подумал он. - Это наш самолет. Интересно, всем ли удалось спастись? Надеюсь, всем. Сидели мы кучно, близко к люку и были пристегнуты. Странно, однако. Стоит только тут, на Земле, заснуть в каком-либо виде транспорта, как тебя тут же будят весьма оригинальным образом!" Он усмехнулся подмеченному совпадению и тут же подумал, что сбивают его тоже уже второй раз и это для него, пехотинца, явно многовато. А если учесть, что первый раз его сбили совсем недавно и к тому же в космосе, когда он находился на борту боевого инопланетного корабля, то уж и совсем перебор получается.

Земля встретила его жестким ударом по ногам и предрассветной мглой, которая, однако, постепенно рассеивалась. Здесь, внизу, было еще довольно темно, но он уже различал какие-то деревья слева, а еще через некоторое время понял, что находится на лесной поляне, и это обстоятельство его отчего-то обрадовало.

- Надоели горы, пещеры, степи и космос, - бормотал он, освобождаясь от парашюта и с наслаждением вдыхая сыроватый свежий воздух. - Лес - это хорошо. Однако где же остальные?

Именно для такого случая у каждого из них имелись сигнальные ракеты, но сейчас пускать их было бесполезно, так как густой утренний туман сводил видимость на нет, а разнести их друг от друга могло на приличное расстояние там, наверху, как припомнил Велга, дул сильный ветер. Туман светлел.

Соорудив из парашюта нечто вроде подушки, Александр бросил ее возле первого же росшего у края поляны дерева и уселся, опершись спиной о ствол. Постепенно, вслушиваясь в обнимавшую его лесную тишину, вдыхая лесной воздух, он понял, что чего-то в этой тишине и в этом воздухе явно не хватает. Как житель большого города он не сразу додумался, чего именно, но, будучи разведчиком, все же сообразил, и сообразил довольно быстро.

Пения птиц и запахов.

Птицы почти не пели. То есть он слышал, как где-то пару раз каркнула ворона, потом чирикнула какая-то пичужка, кто-то свистнул и защелкал над головой. Это были звуки, явно издаваемые птицами. Хоть он и не мог определить этих птиц (кроме вороны), но уж разобраться в том, что это именно птицы, мог. Но их было очень мало! Пусть он родился и вырос в Москве, но за годы войны ему столько раз приходилось ночевать в лесу и встречать в нем новый день, что утро в лесу стало для него таким же привычным, как утро в городской квартире, где в открытую форточку вместо птичьего гомона с рассветом врываются совершенно иные звуки: звон трамвая, гудки машин, стук каблуков по мостовой. Впрочем, пели птицы и в городе, пели. Особенно весной или летом где-нибудь в парке или подальше от центра... Тут же отчего-то вспомнилась ему Машенька Новикова, которая была на два года старше, жила в Лефортове, рядом с парком, и чьи родители уехали летом тридцать шестого в Крым на все три месяца. Его же родители тогда тоже отбыли из Москвы в длительную командировку, и он в то лето практически не ночевал дома, тем более что у родителей Машеньки квартира была ОТДЕЛЬНАЯ. Да... тогда по утрам за настежь распахнутым окном тоже пели птицы, и он, проснувшись, слушал их пение, а рядом на подушке покоилась прелестная кудрявая головка Машеньки, и первый солнечный луч золотил легкий пушок на ее щеке... Очнись, лейтенант! Здесь нет никакой Машеньки Новиковой. Погибла Машенька в январе сорок второго года во время бомбежки, и остались от нее одни только сладкие и горькие воспоминания. А если бы и пережила она войну, то уж точно не дотянула бы до этого дня, а если бы и дотянула, то была бы уже почти столетней старухой, слепой и глухой. Так что нет Машеньки. А есть автомат Калашникова (замечательное, кстати, оружие - вот бы им такое в сорок первом!), пистолет "ТТ", рюкзак в ногах, парашют под задницей и незнакомый лес кругом. Лес, в котором практически не поют птицы и пахнет как-то странно. Точнее, не странно, а мало. Мало птиц и мало запахов. В прифронтовых лесах, помнится, тоже мало пели птицы - чуяли близкую войну, но уж чуть подальше от передовой, там, куда не долетали снаряды, заливались, как и положено. И пахло, конечно, в тех иссеченных боями лесах тоже иначе. Смертью там частенько пахло, да сгоревшим порохом и толом, да кислым солдатским потом. А здесь - нет. Травой пахнет, листвой и даже, кажется, какими-то цветами. Но запах слабый, ненасыщенный. Обычно в лесу воздух более густой, что ли, а тут...

Он понял, в чем дело, только тогда, когда взошедшее солнце подогрело туман и тот, сплетаясь в грациозные струи, потек прямиком вверх, нарушая все законы тяготения. Казалось, что сама трава курится плотным белесым холодным дымом и не будет конца этим восходящим струям, но вот они поредели, истончились, истаяли, рассеялись, исчезли в небе, и Велга наконец разглядел окружающий его мир.

Он действительно находился на довольно большой - метров семьдесят в поперечнике - круглой поляне, ближе к западному ее краю. Со всех сторон поляну эту окружал наполовину мертвый смешанный лес. Там и сям глаз натыкался на черные стволы и высохшие безлиственные ветви деревьев. Александр догадался, что это были те, большей частью старые уже деревья, которые не смогли пережить "ядерную зиму". Однако сам лес был жив. И хотя близкая осень уже тронула кое-где листву своими безумными красками, лес еще зеленел и бодро шумел на ветру.

Велга задрал голову и увидел над собой бледно-голубое, постепенно наливающееся синевой небо - это окончательно таял туман. Лейтенант достал из рюкзака маленькую удобную ракетницу, захваченную им еще из аварийного модуля, и дважды выстрелил. Две алые ракеты с визгом унеслись в зенит, вспыхнули там ослепительно ярким светом и, медленно планируя, поплыли к земле. Велга вздохнул и снова уселся спиной к стволу. Оставалось одно - ждать.

Первым на поляне, пыхтя и отдуваясь, появился пулеметчик Рудольф Майер со своим неизменным "МГ-42" на плече.

- Приветствую, repp лейтенант! - воскликнул он, спеша к поднявшемуся ему навстречу Александру. - Чертов лес, чертова война, чертов истребитель, что нас сбил, чертовы ночь и парашют. Мне таки пришлось прыгать, чтобы спасти свою чертову задницу! Надоело. Хочу много пива и кресло у камина. Даже мой пулемет мне надоел, а это, поверьте, плохой признак. Уж больно все-таки тяжел, зараза. Предлагал же мне Герцог взять что полегче, этот ваш... как его...