Властелин страны кошмаров - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Галлахер cтр.№ 31

Кожа покраснела, и показался маленький белый шрам, который тут же пропал, когда кожа приняла обычный цвет.

Шрам располагался как раз там, где возникала боль каждый раз, когда он слишком долго стоял или много двигался, или спал на твердом. Джим попытался дотронуться до него, но едва смог дотянуться кончиками пальцев. Попытки потрогать шрам причиняли боль. Когда он все же дотянулся до него, то почувствовал под кожей маленький, но твердый бугорок.

Снаружи донесся шум. Джим подошел к окну и чуть отодвинул длинную штору.

Семья из нижнего номера — мужчина, женщина и два светловолосых мальчугана — собиралась уезжать. Джим решил, что он достаточно долго испытывал свое везение. Он достал последние чистые вещи из чемоданчика и начал одеваться. Это не заняло много времени.

Когда он опять выглянул наружу, они все еще были во дворе. Мальчики подносили сумки и ставили их у багажника, а отец размещал их покомпактнее. Сначала Джим хотел было дать им закончить и уехать, и только тогда самому выйти во двор. Но потом решил, что ничего страшного не случится, если его увидит кто-то из постояльцев. Но если он отложит свой уход, и его встретит кто-то из администрации гостиницы, это будет сущим безумием. Он открыл дверь и вышел на галерею.

Экономка здорово удивилась, когда его увидела.

Она стояла всего в нескольких футах от него. Поверх серого платья на ней был большой белый передник, голова повязана льняным платком. Фигурой она напоминала деревенский каравай, а цветом лица — рыбака с траулера. В одной руке у нее была проволочная корзина, полная бутылок, на мясистом локте другой висели рулоны туалетной бумаги и тряпка. Она издала такой вопль, что распугала всех птиц в окрестностях. Прежде чем Джек успел увернуться, ее рука взметнулась и пребольно ухватила его за ухо. Он оказался совершенно беспомощен, когда она потащила его к лестнице.

Когда они достигли ступеней, по лестнице уже поднимался хозяин гостиницы. Смуглый и небритый, в свитере на голое тело. Поднявшись наверх, он с ходу так вмазал Джиму, что тот спиной впечатался в стену.

На мгновение Джим ослеп и оглох, все чувства погасила внезапная вспышка боли. Он пришел в себя в ту минуту, когда хозяин ногой наподдал его чемодан и спустил его вниз по лестнице. Чемодан запрыгал по ступеням, его крышка распахнулась. Джима, ухватив за воротник, отправили следом.

Он ухитрился не упасть. Внизу, чтобы удержать равновесие, он ухватился за перила. Эти двое орали в голос, поспешая за ним, но ему было не до того: глаза заволокло слезами, спину пронзала нестерпимая боль.

Пустой чемодан лежал на последней ступеньке. Споткнувшись о него, Джим упал на камни. Неподалеку валялся его разбитый приемник. Перепачканная одежда разлетелась по двору. Джим попытался встать, но хозяин гостиницы подставил ему подножку, и Джим рухнул снова.

Из носа хлынула кровь. Джим прижал руки к лицу, пытаясь унять кровь. В это время хозяин гостиницы рылся в его вещах, скорее всего в поисках денег. Среди той бури, что бушевала вокруг, Джим с трудом различил чей-то голос, говоривший с американским акцентом… Постоялец, который грузил вещи в машину, обращался к хозяину: «Что случилось? Он что, испортил комнату?» Но хозяин оттолкнул американца и опять сбил Джима с ног, прежде чем продолжить обыск.

«Все, — подумал Джим, — хватит. Реальность хороша маленькими порциями, но иногда небытие все же предпочтительнее».

Испытывая чувство освобождения, он медленно опустился на землю, его лоб коснулся прохладных камней двора и сознание отключилось.

Первым Джима подвез оранжевый с белым «ситроен»-фургон, который походил на маленький автобус, отштампованный из рифленого железа и грохотавший соответственно. Потом — торговец обувью на красной «тоёте». В Париж они въехали к вечеру через предместье Сен-Дени. Спустя пятнадцать минут оказались в густом потоке машин на улице де ла Шапель.

Спереди доносился нестройный хор автомобильных гудков. Полицейский фургон перегораживал улицу, за ним были установлены барьеры. Машины направляли в объезд на соседние улицы. Пешеходам удавалось продолжить свое путешествие, машинам — нет.

Повернувшись назад, Джим разглядывал трех жандармов с винтовками, которые стояли у фургона, включив радиопередатчик на полную мощность. За ограждением он заметил еще несколько полицейских мигалок.

Торговец обувью тяжело вздохнул:

— Бомба или еще что-нибудь в этом духе. В прошлом месяце я попал в такую же историю и в результате добирался до дома четыре часа.

Джим огляделся вокруг. Машины тесно сгрудились, никто не двигался. Джим понемногу вспоминал французский, который успел подзабыть за год.

— Кто за этим стоит? — поинтересовался он у торговца обувью.

Торговец опустил руки на колени:

— Арабы, евреи. Кто их теперь разберет?

…Когда Джим пришел в себя во дворе мотеля, он обнаружил, что лежит на том же самом месте, но в полном одиночестве. Машина с американцами уехала, хозяина гостиницы и его экономки нигде не было видно. Его пожитки по-прежнему валялись вокруг пустого чемодана. Было очень тихо, даже птицы не пели. Только плакал маленький ребенок где-то в гостинице. Когда он поднялся на ноги, что-то со стуком упало на землю. Он нагнулся и увидел простой крестик, сплетенный из высохшей травы, наверное, забытый сувенир давно ушедшего воскресенья, проведенного на пляже.

Странно. Он взглянул на здание гостиницы. Почти все ставни по-прежнему были закрыты. Джим уложил вещи в чемодан, заметив при этом, что его деньги остались целы, и беспрепятственно двинулся в сторону ближайшего шоссе. Плач ребенка быстро потонул в грохоте, доносившемся с четырехполосной магистрали. Может быть, он их чем-то напугал? Увидев, как он лежит там, на земле, они, наверное, подумали, что ранили его или что-нибудь похуже («Давайте перенесем его из этой берлоги в одну из смотровых,»— промелькнуло в его подсознании, но не успел он осознать эти слова, как они уже забылись).

И вот теперь он застрял на одной из боковых улочек Парижа. Водители вылезали из машин, чтобы разглядеть хоть что-нибудь или просто убить время. Торговец опустил стекло и попытался что-нибудь разузнать.

— Весь шум из-за бомбы, — наконец произнес он, поговорив с водителем соседнего «ауди», выключил двигатель и посмотрел на Джима. — Можешь оставаться или иди. Решай сам. Похоже, я уже приехал.

Торговец был прав. Они застряли недалеко от центра. Пешком Джим доберется до нужного места быстрее.

— Спасибо, что подвезли.

— Держись подальше от полицейских, — предупредил торговец, когда Джим вылезал из машины, — они здорово закручивают гайки с тех пор, как кто-то пытался подложить бомбу в Лувр. И не подходи близко к ограждениям, если не хочешь, чтобы тебя обыскали.

Поблагодарив его, Джим взял под мышку свой разбитый чемоданчик и пустился в путь.

На улице царил хаос. Несколько машин попытались было свернуть в боковые улочки и в результате застряли поперек движения. Среди машин прогуливался жандарм и постукивал дубинкой в дверцы, чтобы водители прекратили гудеть, не одну вмятину оставил он после себя. Джим протискивался в толпе, разыскивая проход, который вывел бы его к Северному вокзалу. Вокзал был расположен всего в нескольких кварталах, но все подходы к нему, казалось, были заблокированы. Время от времени он останавливался и прислушивался к долетавшим обрывкам фраз. Из разговоров он узнал, что «понтиак» с немецкими номерами был припаркован во втором ряду у кафе, владельцем которого был еврей. Полицейские ставили заряды на капот и багажник, чтобы подорвать машину. В подтверждение вскоре раздался глухой взрыв, словно разорвалась жестяная банка. Эхо разнесло грохот взрыва на несколько кварталов. Движение по улице после этого возобновилось, и он смог продолжить свой путь.