Амулет дракона - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн, Торстен Деви cтр.№ 63

— Ты не останешься? — В голосе Брунии звучала просьба.

— Так много всего произошло. Я слишком многое услышал. Слишком многое понял. Слишком многое должен принять. — Зигфинн потер глаза. — Мне нужно привести в порядок мысли, иначе могу наговорить что-нибудь по глупости.

Принц посмотрел на нее, и она прочитала в его взгляде любовь. В дверях он столкнулся с Маивольфом, который, как всегда, собирался доложить своей правительнице о событиях дня. Бруния была разочарована.

— Рассказывай, добрый Маивольф. — Она пригласила своего военачальника к столу. — Как Вормс принял наш нежданный визит?

Магистр почесал бороду.

— Как вы и предполагали. Они встретили нас как освободителей, и их подозрения по поводу того, что мы пришли сюда, чтобы занять трон, быстро развеялись. Наши солдаты помогают хоронить мертвецов и ухаживают за ранеными. Это имеет большое значение. Кроме того, наших лошадей используют для того, чтобы разобрать руины. Жители Вормса начали доверять нам.

— Хорошо. — Бруния кивнула, вновь войдя в роль повелительницы. — Но я вижу, что ты недоволен. Расскажи мне правду.

Прежде чем ответить, Маивольф выпил бокал бургундского вина.

— Никто не управляет этим городом и королевством, и мои разведчики докладывают о войске, собравшемся на холмах на севере. Это войско нападет на нас.

— Мы можем сопротивляться?

Магистр покачал головой.

— Численность наших войск в четыре раза меньше войска противника, и в Вормсе не осталось молодых людей, которые могли бы нам помочь.

— Что ты предлагаешь?

— Вам это не понравится, поскольку именно это вы и хотели предотвратить. Нужно заявить о своем праве на трон. Так вы выиграете время на переговоры и, возможно, сумеете найти союзников в соседних странах. Пока в Вормсе нет короля, ни один военачальник не остановится перед его границами. Не эти, так другие.

Бруния покачала головой.

— Я не стану называть себя правительницей, чтобы впутывать страну в новую войну. Ни в коем случае.

— Возможно, это единственный выход.

— Тогда придется искать другой способ. Вормс должен оставаться свободной страной со свободными людьми.

Маивольф посмотрел на свою повелительницу так, как будто та обезумела.

— Свободный народ? Как это вообще возможно? Что это за народ, у которого нет правителя? Для чего такому народу существовать?

Глисмода и Зигфинн долго сидели рядом. Принц рассказал ей невероятную историю, большую часть которой она вообще не поняла. Он говорил о королевствах, о которых Глисмода ничего не знала, и о Вормсе, который казался ей чужим.

Зигфинн часто упоминал имя Брунии и Кальдера, а еще Зигфрида Ксантенского. По простоте своей Глисмода могла предложить Зигфинну себя лишь в роли слушательницы, но ее доброе сердце отыскало в его словах истину. Между тем Зигфинн уже и сам не верил в то, что говорил, ибо в суматохе последних месяцев утратил уверенность в своей правоте.

— Мой муж, — сказала Глисмода, когда Зигфинн закончил свой рассказ, — был ревнивым дураком. Он был добрым человеком, но его сердце то и дело вспыхивало от ревности. Если кто-то слишком долго смотрел на меня на рыночной площади, муж запросто мог затеять драку. Это в большей степени доказывало его любовь, чем любые слова.

— Я не понимаю, о чем… — начал принц.

— Страсть подпитывает любую ревность, благородный Зигфинн, — перебила его Глисмода. — Если тебя так огорчает тот факт, что Бруния родила ребенка от другого мужчины, то ты, наверное, очень сильно ее любишь.

Принц не нашелся что ответить.

— И огорчает это тебя только потому, что ты боишься, что Бруния любит другого. Но неужели ты в это веришь?

Зигфинн прислушался к своим внутренним ощущениям. Он действительно чувствовал беспокойство, о котором говорила Глисмода, но дело было не в неверности Брунии, которая, в общем-то, не нарушала никаких клятв, а в глупом предположении о том, что он не равен Кальдеру. Принц сам себе казался ребенком, которому не подарили обещанное на праздник, и теперь он возмущенно топает ногами.

Глисмода взяла его за руку.

— Ты хороший человек, а Бруния, по твоим словам, добрая женщина. Вы должны быть вместе. — Она нежно поцеловала его в лоб. — Я надеюсь, что однажды небо еще раз благословит меня такой же прекрасной любовью.

Зигфинн благодарно посмотрел на Глисмоду.

— Ты говоришь мудрые слова глупому мальчишке. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы стать настоящим мужчиной.

Глисмода постелила ему, и Зигфинн был рад, что этот бесконечный день закончился. Не успел он коснуться головой подушки, как провалился в глубокий сон. Но Глисмода не стала ложиться рядом с ним. Накинув платок на плечи, она вышла из комнаты.

Бруния стала спать намного меньше. Если в предыдущей жизни она любила поваляться в постели, то теперь по ночам ее часто мучила бессонница. Молодая женщина чувствовала в себе силу, которая требовала действий, и поэтому не могла заснуть. Когда на рассвете в дверь ее комнаты кто-то постучался, она не спала. Сначала она подумала, что это Зигфинн, но оказалось, что к ней пришла какая-то бедная горожанка.

— Меня зовут Глисмода, — заявила нежданная гостья. — Я хочу с вами поговорить.

Бруния пригласила ее внутрь. Отказывать людям в разговоре только из-за их социального положения не входило в ее привычки.

— Что привело тебя сюда, Глисмода?

— Зигфинн, — ответила женщина, и у Брунии кольнуло сердце. — Он живет у меня.

Правительница попыталась взять себя в руки. Она никак не могла смириться со словами незнакомки.

— И давно?

— С тех пор, как он приехал в Вормс. Несколько месяцев.

Изумление Брунии сменилось жгучей яростью. И как Зигфинн мог упрекать ее за рождение ребенка, если сам уже нашел здесь любовницу? Или его право на отношения было более важным, чем ее?

— Не мне корить его за это, — охрипшим голосом произнесла она.

— За все это время он ни разу не возлег со мной, — продолжила Глисмода. — Я предлагала ему это, сначала из нужды, затем из страха и, наконец, из симпатии. Но его сердце принадлежит другой, а Зигфинн не тот мужчина, который ищет страсти без настоящей любви.

Комок в сердце Брунии наконец рассосался, и она благодарно улыбнулась.

— Так, значит, он меня не забыл?

— Если бы он забыл тебя, то ему пришлось бы отказаться от единственной мысли, которая гнала его вперед, — подтвердила Глисмода. — Я еще никогда не встречала мужчину, который так мало подходил бы к нашему миру и был бы столь привязан к одной-единственной женщине.

Достав спящего ребенка из колыбели, Бруния прижала его к себе. Впервые за много месяцев она позволила себе пролить слезы в присутствии постороннего человека.