Пробуждение каменного бога - читать онлайн книгу. Автор: Филип Хосе Фармер cтр.№ 7

По одну сторону, параллельно молодым воинам, шла дюжина вагарондит. Они тоже несли оружие, но выглядели чересчур мрачно, особенно для людей, которым следовало бы быть бесконечно счастливыми. Они так и не поверили Поющему Медведю и считали, что их народ никогда не простит им позорного плена. Вначале пленные протестовали. Они говорили, что их не пускают в счастливый Варграунд (так Улисс интерпретировал их фразу).

Улисс объяснил, что у них нет выбора. Более того, теперь все переменилось. И он, Каменный Бог, заверяет, что они попадут в Счастливый Варграунд после смерти. Они замолчали, эмоционально так и не приняв новую постановку вещей.

Процессия быстро двигалась через покатые холмы по тропинке, которую многие поколения использовали для войны и охоты. Вдоль нее стояло много вечнозеленых деревьев, берез и дубов, но не настолько много, чтобы образовать лес. Мелькали птицы: голуби, вороны, воробьи, синицы, изумрудно-медные дятлы, рыжие или воронено-стальные белки-летяги. Полыхнула серым пламенем лиса, показалась головка ласкообразного создания с горящими глазами, выглядывающего из-за ствола дерева в пятидесяти футах над ними; по упавшему стволу промчалась рыжая крыса, и на вершине холма, в пятидесяти ярдах справа, села и уставилась на них бурая громадина. Это был медведь, подлинный вегетарианец. Он поедал кукурузу, грабил их сады, когда они оставались неохраняемыми, а потом быстро убирался восвояси.

Улисс поглощал холодное голубое небо своими глазами и холодный свежий воздух своими легкими. Громадные величественные деревья, настоящая птичья и звериная жизнь, всеобъемлющая зелень, отсутствие затхлого воздуха, чувство теплой свободы и неизвестности — все это делало его сейчас счастливым. Он мог бы забыть боль от того, что был единственным человеком на Земле. Он мог забыть… И тут он остановился. За ним выдохнул приказ знаменосец, замолкли барабанщик и флейтист, стихло бормотание воинов.

Он что-то забыл. Что?.. Не что. Кого? Он обернулся и бросил Аузире:

— Авина, твоя дочь, где она?

На лице Аузиры не дрогнула ни одна черточка.

— Да, Лорд? — проговорил он.

— Я хочу, чтобы Авина шла со мной. Она — мой голос и мои глаза. Я нуждаюсь в ней.

— Я велел ей остаться, мой Повелитель, потому что самок не берут в другие деревни, будь то война или экспедиция.

— Пора привыкнуть к переменам, — сказал Улисс. — Пошли кого-нибудь за ней. Мы подождем.

Аузира косо посмотрел на него, но повиновался. Аизама, самый быстрый воин, помчался в деревню, находящуюся в миле от отряда. Через некоторое время он прибежал обратно с Аниной. На ней была четырехугольная шапочка с тремя перьями и тройное ожерелье массивных зеленых бус вокруг шеи. Она бежала, как бегают обычно женщины, и, когда в сотне ярдов от отряда, замедляя, перешла на быстрый шаг, она замельтешила так же, как мельтешит обыкновенная женщина. Ее черные уши, мордочка, хвост, длинные руки и ноги отсвечивали на солнце светло-оранжевым, а белый мех сверкал, как снег под ярким весенним солнцем. Ее большие темно-синие глаза смотрели только на него и она улыбалась, показывая редкие острые зубки.

Подбежав к нему, она упала на колени и, поцеловав руку, вымолвила:

— Мой Повелитель, я плакала, потому что ты покинул меня.

— Твои слезы высохли достаточно быстро, — сказал он. Хотелось бы верить, что она сказала правду и что действительно плакала, но нельзя было сказать наверняка, возможно, она говорила или преувеличивала, чтобы понравиться ему. Эти аристократические дикари были так же склонны к скрытности и притворству как и все цивилизованные люди. Кроме того, может он хотел, чтобы она сильнее привязалась к нему? Во всяком случае их дружба могла привести к более интимным отношениям, последствия которых он мог себе представить. Они притягивали и отталкивали одновременно.

Он велел ей идти справа и на некоторое время наступило неловкое молчание. Потом она, запинаясь, начала что-то объяснять и через некоторое время уже щебетала также мило и интересно, как раньше. Он почувствовал себя очень счастливым, ощущение потери улетучилось в чистый воздух и яркое солнце.

Они маршировали весь день, останавливаясь то тут, то там, чтобы поесть и отдохнуть. Здесь было вдоволь маленьких ручейков и речек, чтобы сполна обеспечить их водой, в которой они нуждались. Вуфеа хотя, наверное, и произошли от кошек, лезли купаться при первой возможности. К тому же они вылизывали себя как настоящие кошки. Они были довольно чистоплотным народом, во всяком случае, что касается их тел, зато полностью безразличны к клопам, тараканам, мухам и прочим насекомым в деревне. И хотя они зарывали свои отбросы, но совершенно не заботились об уборке за собаками, свиньями и другими животными, которых держали ради забавы или пищи.

Поздним вечером Улисс, разгоряченный, вспотевший и усталый, решил разбить на ночь у ручья лагерь. Вода казалась обжигающе холодной и была такой чистой, что было видно плавающую у дна рыбу на глубине двенадцати футов. Он лежал на упавшем дереве, нависавшем над ручьем, и смотрел на рыб. Потом сбросил одежду и пошел поплавать, в то время как вуфеа и вагарондит наблюдали за ним вблизи (как всегда они делали, когда он был раздетым). Он подивился, неужели их втайне не отталкивает нагота и полное отсутствие волос. Наверное, нет. Он и не стремился быть как они, все-таки он был здесь богом.

Когда он вышел все остальные, за исключением стоящих на посту воинов и Авины, искупались. Авина вытерла его куском шерсти, а потом спросила разрешения присоединиться к остальным. Когда же все вышли, он снова посмотрел с бревна на воду. Рыбки уплыли. Он нашел их в сотне ярдов вверх по течению. Потом соорудил телескопическое удилище с леской, сделанной из кишок, и костяным крючком и червяком, которого специально для него нашла Авина. Это оказалось толстотелое создание длиной с его руку, с красной кровью и четырьмя громадными ложными глазами, состоящими из трех концентрических кругов: белого, голубого и зеленого.

Они забрасывали двенадцать раз, но безрезультатно. На тринадцатый — рыба клюнула. Он подсек ее и та-принялась играть, грозя сорвать леску с удилища. Рыба была только десяти дюймов длиной, но очень сильной и боролась отчаянно. На нее ушло не менее двенадцати минут. Когда же он вытащил ее на берег и разглядел серебристое тело с алыми и зелеными пятнами, вылупленными желтыми глазами и короткими хрящевидными усами, он почувствовал неизмеримое счастье. Согласно Авине, которая понесла ее на кухню, его липавафа были в восхищении.

Ночью, лежа в своей постели, разглядывая высокую зелено-сине-белую луну сквозь ветки вечнозеленого растения, он подумал, что ему недостает только двух вещей, чтобы быть полностью счастливым. Первое — большого глотка хорошего темного немецкого или датского пива или первоклассного бурбона. А второе — женщины, которая любила бы его, и которую он тоже бы любил.

Прежде чем понять, что он делает, он ощутил мохнатую ручку Авины в своей руке и поднес ее ко рту. Потом бессознательно потянулся поднять ее и собрался поцеловать.

— Повелитель! — произнесла Авина с дрожью в голосе.