Чужая война - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Игнатова cтр.№ 121

– Осведомленности царствующего нет границ!

– Это действительно гоббер?

– Вы, как всегда, правы, владыка.

– Но, послушай, Ахмази, повара-гоббера нет даже у меня.

– Он будет у вас, о ценитель кухонных котлов! – Лицо визиря было непроницаемо вежливым, но где-то в глубине души Ахмази сам изумился сказанной гадости. Благо хоть свидетелей не было… – Он будет у вас, как только я уверюсь в его лояльности «Хрен тебе в грызло, а не повар-гоббер…» – Чужеродное, но въевшееся в память ругательство вызвало-таки улыбку или тень ее, скользнувшую по лицу визиря.

Эльрик был нужен ему. Здесь, в Эннэме, нужен…

Ахмази слышал собственный голос:

– Но боюсь, о величественный, что повар-нелюдь в вашем дворце – это не слишком разумно. Кто знает, когда нечестивые мысли толкнут неверного на путь преступления?

– Ты думаешь, он может отравить меня? – Халиф нахмурился. – Но ведь он может отравить и тебя, Ахмази.

– А зачем? Ведь благополучие Эннэма держится отнюдь не на мне, ничтожном. Вашим величием осиян, царствует Аль-Барад на многие дни. Значит, вам и может грозить опасность.

– Ты, как всегда, прав, мой мудрый советчик. – Лицо халифа прояснилось вновь. – Впрочем, не преуменьшай своих заслуг. Мудрые мысли, которые ты высказываешь, зачастую помогают мне управлять государством.

– Недостойный благодарит владыку за похвалу, а теперь хотел бы удалиться, чтобы заслужить ее. Ситуация на анласитском западе очень…

– Ступай, Ахмази. – Халиф поморщился. – Ступай. Я уверен, что с этим ты разберешься и без меня.

– Слушаюсь и повинуюсь с радостью, повелитель. Пятясь, визирь покинул мозаичную залу. В тенистой галерее вздохнул облегченно и поправил на бритой голове тяжелую чалму.

Обычно халиф не мешал ему и не приставал с докучливыми жалобами. Но, видно, даже это ничтожество, усаженное на престол его, Ахмази, волей, почувствовало надвигающиеся перемены. Почувствовало и обеспокоилось, беспокойством своим причиняя неудобство тому, кто действительно правил.

– Пора бы тебе вернуться, Секира. – Визирь вперевалку дошел до коновязи. Не глядя, оперся ногой в сафьяновой туфле на подставленную ладонь раба. Тяжело уселся в седло. – Пора. Тебе нет дела до того, что толстый старый евнух хочет увидеть друга. Но неужели ты пропустишь то интересное, что скоро начнется в Эннэме?

Смирная, пожилая, но красивая кобылка лениво процокала подковами по мощенному мраморной плиткой двору. Ахмази не торопил ее.

В конце концов, думать визирь мог где угодно, лишь бы не в обществе заведомых глупцов. Общество кобылы не мешало ему. По мнению визиря, лошадка эта была умнее халифа. Она, по крайней мере, молчала.

Впрочем, и кобылу, и халифа Ахмази выбирал сам.

* * *

Сим прохаживался между исходящих вкусным паром котлов, командовал поварами, время от времени разгонял всех и добавлял в кушанья ему одному известные травки и приправы. Он отдыхал душой. И думалось порой, без улыбки даже думалось, что, может быть, вот оно, Призвание. Творить, опираясь на знания и интуицию, узоры вкусовых ощущений, вершить таинство поварского искусства. Что бы ни говорили на материке о том, что гобберы все как один прирожденные кулинары, на самом деле среди половинчиков настоящие мастера появлялись не чаще, чем среди других народов.

Просто известны были больше. Не сиделось на месте даже признанным талантам – разъезжались, уходили с родных земель, несли славу свою в иные страны.

Несли.

И разнесли.

Повара-гобберы ценились в мире необычайно. Даже если повара были так себе. Тут дело принципа: главное, что гоббер. А как готовит – это, в конце концов, не важно.

Ахмази в этом плане повезло. Сим был из мастеров.

Впрочем, половинчик отдавал себе отчет в том, что и ему повезло с Ахмази.

Старый толстый скопец любил хорошую кухню. И понимал ее. Для таких людей приятно готовить, потому что знаешь: эти оценят и поймут твое искусство. Воспримут правильно и восхитятся в должной мере.

Вообще у Ахмази было интересно.

Сим понимал, что в Белом Кресте запарка, и у ордена просто нет возможности предоставлять монахам традиционный месяц отдыха после боевого выхода. Но новый магистр, отец Лукас, сменивший скоропостижно скончавшегося предателя Джероно, посмотрел на подлеченного гоббера, мужественно явившегося пред черные очи начальства, вздохнул и сказал с сожалением, неожиданно мягко:

– Силы еще не вернулись к тебе, сын мой. Жаль. Что ж, сделаем так: нашему наблюдателю в Эннэме мы дадим задание, которое должен был получить ты. Надеюсь, он справится. Ты же проведешь два месяца в Аль-Бараде, будешь смотреть и ни во что не вмешиваться. Когда ты последний раз работал наблюдателем, брат?

– Лет десять как… – Сим задумался. – Нет. Пятнадцать.

– Специализация была – Эзис, так?

– Да, магистр.

– Справишься в Эннэме?

– А чего там справляться?

– Похвальная самоуверенность. Видно, что не так давно разговаривал ты с «Бичами». Поезжай. Отдохнёшь заодно. Морской воздух. Климат для здоровья полезный. Донесения будешь отправлять в Карталь. И помни, Эннэм сейчас не враг наш, а скорее союзник. Точнее, враг нашего врага.

– Совсем не вмешиваться? – грустно уточнил Сим. Магистр посмотрел на него без слов, но весьма красноречиво. Половинчик вдруг вспомнил устоявшееся прозвище отца Лукаса: Черный Беркут. И поспешил исчезнуть.

Таким образом, работа у Ахмази была тем самым отдыхом, которого, по идее, гоббер должен был лишиться.

Сначала Сим обижался. Элидору небось отдохнуть не дали, даром что порубили его «Бичи» еще и пострашнее, чем половинчика. Только-только на ноги встал, как задание в зубы и – вперед! Уважают, надо думать. А ему, нате возьмите, – два месяца райской жизни. Только смотреть да донесения отсылать. Сначала обижался.

А потом понял, что ему нравится в роскошном доме на одной из площадей Аль-Барада. Ахмази по прозвищу Барадский Лис не сидел без дела. А значит, без дела не приходилось сидеть и Симу.

Люди приходили к визирю, приезжали на роскошных скакунах, приползали на костылях, гремя чашками для подаяний. Бывали у Ахмази и книжники, и дервиши, и нищие, и пахлаваны, и купцы, и ремесленный люд, и гонцы халифа. Много, много людей видели изузоренные стены дома-дворца. Много людей видел Сим.

Вопреки обычаю тех, кто стоит за троном, Ахмази даже не пытался скрыть, что именно он, а не халиф управляет государством. Но старый евнух, для которого не так уж много осталось в жизни наслаждений, хоть и ценил превыше всего Власть, однако понимал ее по-своему. Все для Эннэма. Ничего – для себя.

Симу казалось иногда, что Амхази любит свое государство, как любит строгий и разумный отец своего единственного, совсем еще несмышленого ребенка. «Кто щадит младенца – тот губит его». Суров был визирь. Но процветал Эннэм. Во всяком случае, процветал до недавнего времени.