Огнетушитель для дракона - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Метелева cтр.№ 30

– Эх, – вздохнул студент. – Не сдать мне сессию. Я по ночам привык готовиться. А тёщу так и не вылечили?

– Вылечилась тем же летом. Погодь-ка…

Мужик шмыгнул между машинами и куда-то исчез. Я услышал хруст гравия с той стороны платформы. Едва стихли шаги напарника, богатырь Вася придвинулся к Диме:

– Брешешь ты, паря. Машину сюда и сослепу не загнать. На прошлой станции всё было чисто. Как ты на полном скаку на поезд со своим драндулетом заскочил?

– Это не я, – искренне признался студент.

– А кто?

– Я же говорю – Ме.

– Ты тут кончай козой блеять … – нож легонько стукнул по капоту.

– Так имя у него такое! Я тут причем?

– Говори, что видел.

– Ничего не знаю. Стёкла у машины тонированные – видишь?

– Ну.

– А я не вижу! Тормознул на дороге, сел – сразу приступ накатил. Только голос шофёра и слышал. И ни черта не понял, что случилось.

– А сообщник твой где?

– Не сообщник, а попутчик. Сказал мне ждать, а сам пошёл по поезду рацию искать. Ему надо было с другом поговорить. С каким-то Шатуном.

– Так бы и сказал, что у тебя сам Шатун в друганах, – богатырь отодвинулся и прятал нож.

– Не у меня, у Ме. А ты знаешь Шатуна?

– Слыхал, да не видал.

Состав дёрнулся, качнулся, и начал плавно набирать скорость. Семёныч забрался на платформу уже на ходу.

– Вот, угощайся, – громыхнул он по моему капоту чем-то тяжёлым, как бревно.

Дима протянул руку, ощупал. Парню в актёры надо идти, – подумал я. И преисполнился благодарности: студент всерьёз решил помочь больному дракону.

– Ничего себе, – восхитился Дима. – Вот это рыбище!

– При куриной слепоте витамин нужен. Тёща у меня только этой рыбой и вылечилась, сёмга называется. Слабосолёная. И мороженую везём, если надо. Давай, студент, ешь, поправляйся.

– Я… У меня заплатить нечем.

– Брось, у нас этой рыбы – вагон, – важно сказал Вася. – Охраняем, понимаешь? И машины охраняем. Ты лучше скажи, на кой лешак на такой машине бронированные стёкла? Монтировкой не бьются!

– Ме знает.

– Что-то задерживается твой дружок, – заметил старший, чьи волосы в свете луны казались совсем седыми.

Студент кивнул и принялся за рыбу. Кружку со спиртом он опять невзначай опрокинул локтем.

– Экий ты неловкий, – пожурил Семёныч.

– Да уж, обидно, – уныло ответил студент. – Ну, у меня ещё водка есть.

– Что ж ты, парень, молчал? Теперь придётся градус понижать. Нехорошо. Погодь, у меня еще самогон забористый заначен, на зверобое настоянный.

Постепенно на моём капоте скопилась батарея бутылок. Я поразился неутоляемой человеческой жажде. О таинственном сообщнике Димы все давно забыли. Тогда студент и спросил о внедорожнике цвета мокрого асфальта типа «Хонда».

– На наш товарняк не грузили, – быстро сказал богатырь совершенно трезвым голосом. – Зачем тебе внедорожник, студент? Купить хочешь?

– Да не мне. Ме говорил, Шатуну нужен. Какой-то конкретный.

– Не понимаю, зачем ему эта рухлядь, – зевая, сказал Семёныч. – Она уж разбитая вся.

– А ты видел? – оживился Дима, опрокидывая на меня очередную порцию спирта. В тусклом лунном свете этот промах остался незамеченным собутыльниками.

– А то как же, видел, – Семёныч, в отличие от студента, не промахнулся. Послышалось бульканье. И огуречный хруст. – На соседних путях стояли, когда машину грузили. Я ещё подумал, зачем этот металлолом в Красноярск отправляют?

– Как на соседних? А этот состав куда идёт?

– Дык, в обратную сторону, мил человек. В Иркутск.

– О, ччёрт!

– Вот именно. И тебя попутал. Зелёненький такой, аки змий. Мы тут с товарищем змия видели. Вася, подтверди.

Богатырь, впавший в меланхолическое настроение, угукнул, как филин. Он давно уже прилёг на капот соседней «лады» и только молча протягивал ручищу с кружкой за очередной порцией огненной воды. Я его понимал: ночи в тайге холодные даже летом, без топлива никак.

Оцепенение давно должно было превратить меня в камень, но почему-то не наступало. Может быть, из-за впитанных украдкой капель нового горючего. Из человеческих ртов вырывался парок. У меня из ноздрей тоже вытекал дымок, но собеседники не обращали на это внимания.

– Что за змей? – решил выяснить Дима.

– Да вот же, – Семёныч, неудовлетворённый полунемым свидетельством богатыря, постучал кулаком по моей морде. – Большой и зелёный. С рогами. Совсем как этот гад.

И точно – одурманенный зельем, я и сам не заметил, как непрочная шкурка «лады» с меня облезла под действием пролитого спирта.

Я зевнул, сверкнув в лунном свете клыками. Бутылки, кружки и закуска посыпались с моей морды. Стекло и жесть я выплюнул, а рыбку с огурчиками проглотил. Последняя капля огненной воды меня добила. В голове вспыхнул плазменный шар. Сознание в неё уже не поместилось.

Утро застало меня на дне кювета под железнодорожной насыпью. Я проснулся с тяжеленной, налитой всеми сибирскими рудами головой. И почему-то сытый до отвала. Первая мысль была: не выдержал пытки спиртом, сожрал-таки брата по разуму и всю охрану поезда с машинистами на закуску. Но никаких признаков отравления и трупного окоченения пока не появлялось.

Лежал я, свернувшись под крылом, мимикрированным в оранжевую палатку, которую я подсмотрел у людей. А рядом, как цыплёнок под боком курицы, положив голову на коричневый от грязи рюкзак с хвостом волка на клапане, похрапывал целёхонький, совсем непогрызенный студент. Он тут же открыл глаза. Вылез из-под крыла. Потянулся.

– Ну, ты даёшь, инопланетянин!

– Кому? – мрачно спросил я.

Его согнул приступ странного кашля. Настроение у меня совсем испортилось. Проснуться утром в канаве, в обнимку с простуженным человеком, без проблеска памяти о том, что произошло ночью… Это уже не просто позор. Это самоубийство с отягчающими обстоятельствами. В первую же грозу Великий Ме сотрёт недостойного дракона с лица земли. Если прежде этого не сделает какая-нибудь дозорная тройка.

– Ты опять ничего не помнишь, Гор? А я помню. Рассказать? – студент сочувственно похлопал меня по хвосту, умудрившись попасть в крохотный участок между шипами. Просто снайпер какой-то.

Лучше бы он милосердно помолчал. Я сидел, обхватив морду лапами, словно у меня заныли все клыки разом, и, слушая сагу о моих ночных похождениях, раскачивался от стыда. Вскоре от раскачиваний подо мной образовалась приличная яма, где я надеялся заживо себя похоронить.

С одной стороны, Дима успокоил мою совесть: охрану я ночью всё-таки помиловал.