– Виртуал! – зовет она. – Где ты? Не прячься, вернись! – Лидка бегает вокруг скамейки, заглядывает за нее, под нее, тычется головой в колючий куст барбариса – нигде нет Виртуала.
Лидка Князева чуть не плачет. Бежит мимо Леха:
– Опять прохлопала своего Виртуала? Губами прошлепала? – И мимо.
Бежит мимо Агата. Она вовсе не за Лехой бежит, просто совпало – ей надо на площадку прощальных поцелуев, и Леха помчался в ту сторону. А так-то Агате Леха сто лет не нужен. Ссора серьезная, на всю жизнь и никак не меньше. Агата до конца своих дней не забудет, как он бросил в нее гитарой. И Леха тем более не простит ей кокетства и коварной измены с чужим-то балбесом, который к тому же трус и лох – убежал, когда Леха появился. Ну что это за парень? И она с ним улыбочками обменивалась! А главное, она доверила ему нести гитару! Как будто он не посторонний, а близкий друг!
Лехе кажется, что если бы с Агатой шел тогда смелый и отважный, то ему, Лехе, было бы легко простить подлую измену. Мало ли, что нам кажется, когда мы злимся и ревнуем. На всю жизнь поругался с Агатой Леха. И сейчас, пробегая по площадке прощальных поцелуев, он увидел ее, отвернулся и сердито засопел – ненависть переполняла его душу. Ну, может, не переполняла, Леха вообще-то не злопамятный, но пусть Агата видит – переполняет. И все, вот так!
А она сидела на качелях, тихонько раскачивалась, напевала песню:
Не кажется, не верится,
Назавтра все развеется,
Уляжется, сумеется,
Притрется все и склеится.
Ей было хорошо без всякого Лехи. И кто такой вообще этот Леха? Бывший друг, а теперь чужой человек. Веснушки на носу, торчащие из-под шапки вихры, и куртка надета как-то косо. А главное, он бросил в нее гитарой и даже не думает извиняться. Не извиняются только хамы, а хамов Агата ненавидит. Все! Вот так!
И тут из-за кустов появляется Виртуал. Он медленно подходит к Агате, безразлично спрашивает:
– Качаешься? А где Леха?
– Не знаю и знать не хочу. Поссорились. На этот раз навсегда.
– Понял, – Виртуал идет на другой конец площадки, там сидит на пеньке Леха и вертит в руке теннисный мячик, желтый с коричневыми полосочками.
– Мириться не будешь?
– Никогда!
– Точно?
– Да! Не терплю кокеток и девиц легкого поведения!
Виртуал крикнул:
– Понял! – А потом скорчил рожу, показал фигу, крикнул: – Кто поругался просто так, тот законченный дурак! Кто поссорился навек – никудышный человек.
Стих был глуповатый, но Леха вдруг подошел к Агате:
– Прости, я был не прав.
Она вытаращила глаза – Леха никогда не просит прощения, никогда не считает себя виноватым. Ей даже стало жалко Леху, а жалость – первый шаг к любви. Агата ответила:
– Да ладно, Леха, прощаю тебя. Я же тоже была виновата, вела себя, как девица какого-то не того поведения.
Он обнял Агату и поцеловал ее прохладную щеку, и они пошли по дорожке веселых разговоров. И Леха добавил все-таки:
– Гитарой драться нехорошо, надо было кулаком или камнем.
Она остановилась, посмотрела в его глаза и засмеялась. Это была шутка. Не очень тонкая, но зато – Лехина. Виртуал исчез, они о нем забыли. Так бывает: когда людям хорошо, им никто не нужен, даже Виртуал, который их помирил.
А Виртуал сидел на верхней ветке старого тополя и смеялся: «Интересно, когда они снова поругаются? Через день? Или через неделю?»
* * *
Лидка все-таки нашла Виртуала: она подняла голову и радостно завопила:
– Я тебя вижу! Ты сидишь на дереве! Слезай, Виртуал! Убегать нечестно! Исчезать жестоко!
– Скажи, Лида, толком, чего тебе от меня надо? На лавочке посидели, о чувствах поговорили, а тебе все мало!
– Хочу сидеть с тобой рядом долго! Каждый день. И чтобы все видели – и Оля, и Агата, и Надя-Сфинкс вредная. И Анюта балетная – первая воображала! И мальчишки – Сергей, Сизов из СИЗО, самый умный Гриша! Все-все, чтобы видели и не смеялись надо мной, и не говорили, что Князева опять врет, и никакого Виртуала у нее нет!
– Понял, – спокойно ответил Виртуал, и в ту же минуту Лидка взлетела над бульваром. Она завизжала от страха и от восторга. Пролетела над Суворовной, над собаками и хозяевами, над кустами. Она оказалась рядом с Виртуалом на толстом суку старого тополя.
Сидела, свесив ноги, смотрела сверху на фигурки Оли, Артема, Василисы прекрасной.
– Я взлетела, как космонавт! – кричала она. – В состоянии невесомости. Но я не мечтаю быть космонавтом, Виртуал.
– Сидишь рядышком, ну и радуйся. А то сама просишь о чем-то, а потом позволяешь себе капризы. В космонавты она не хочет. А кем же ты хочешь быть, Лидка Князева?
– Я хочу работать в фонде беспризорников, чтобы у меня всегда были деньги и шоколад, чтобы ты сидел со мной рядом. А в космонавты хотят только дошкольники, а когда вырастут – не хотят.
– Надоело! – сказал Виртуал, свистнул в свисточек, и Лидка уже стоит на земле.
Суворовна хохочет:
– Ищи, Лидка, что-нибудь реальное! Виртуальная любовь – загадка. Туман и фантазия.
Смеялись девчонки шестого «Б»:
– Спустилась с небес наша Князева!
– Лохушка!
– Приставушка!
– Назойливая!
– Липучка!
Лидка вопила:
– Виртуал! Скажи им! Я боюсь высоты, потому спустилась на землю.
Но его не было. Ни на старом тополе, ни на дорожке – нигде.
Исчезать так исчезать – такое правило у всех виртуалов.
* * *
Загадочный праздник начался в назначенный день, но почему-то все равно неожиданно.
Праздник загадок – это классно.
Леха поднимался по лестнице. Обычная школьная лестница. На перила набиты пластмассовые брусочки, чтобы нормальные люди не съезжали по перилам, а, как ненормальные, чинно ходили по ступенькам, а за перила лишь держались. Зачем-то.
Сегодня лестница была другой, она была украшена рисунками, смешными и пестрыми: Лунный бульвар – на деревьях, как фрукты на ветках, шестиклассники. Леха лохматый и нахмуренный, Агата – улыбка до ушей, а на руках кот Барс, Оля – глаза голубые в пол-лица, Барбосов несет на плечах мотоцикл, опять, значит, сломался. Каждому нашлось место на длинной стене от вестибюля до третьего этажа. А там – актовый зал. Музыка:
А то, что не узнается,
Гадай – не угадается,
Сверяй, но не сверяется,
И все равно случается…
Леха вошел в зал, а народу полно. Он стал вертеть головой, а сам делал вид, что не вертит и не ищет никакую Агату. Они пока не в ссоре. Но вдруг она не придет? Вдруг нашлось что-нибудь поинтереснее, чем школьная тусовка? Как будто есть на свете что-то интереснее. Но влюбленный Леха всегда сомневается, и это хорошо. Неуверенность. Даже такой изменщик как Леха скрывает от самого себя, а уж от других тем более, что он боится потерять Агату. Она же такая невероятно прекрасная, она возьмет и забудет о каком-то Лехе. И не придет на праздник. А какой же для Лехи праздник без Агаты?