— И вы являетесь, несомненно, телепатом, чтобы узнать его.
— Не надо сарказма, — поморщилась я, — телепатом является Пых, он ведь вам уже говорил.
Дрейк перевел взгляд на мыша, который как раз повис на гриве коня, пытаясь по ней вскарабкаться ему на шею. Конь удивленно косился на него правым глазом, но никаких попыток сбросить его пока не предпринимал.
Услышав свое имя, Пых надулся от гордости и мгновенно забрался на шею, а оттуда на голову коню, с удобством там рассевшись.
— Что ж, я и впрямь телепат, и прекрасно знаю имя этого животного.
Граф же удалился из конюшни, махнув на нас рукой. Я весело посмотрела ему вслед.
— Эй, куда это он? — обиделся пушистик.
Я легонько провела рукой по носу коня.
— Он привык общаться только с аристократами. Наше общество просто-напросто достало его светлость.
— А-а-а, — протянул Пых. — Кстати, его зовут Паско, а ласково можно Пася. — И мышь нежно погладил коня лапкой.
Я чуть не расхохоталась в голос. Искренне жалея, что это имя не слышит Дрейк.
Вечер и ночь я провела в замке.
С удовольствием понежилась в шикарной ванне с целой горой пены, чуть ли не упиравшейся в потолок. Мышь наотрез отказался еще раз мыться, под предлогом, что в этом месяце он уже мылся. Потом мы поужинали в комнате, сидя на кровати. Мне совсем не хотелось еще раз видеть физиономию графа. Пых не возражал.
— У-у… попробуй шейку гуся — объедение!
— Как я попробую, если ты ее всю себе забрал?
— Да? Тогда не пробуй. Вон возьми шейку курицы.
— Издеваешься?
— Мням, чавк, ум!
— Ну и ладно, я и так наелась. Лучше попью чай с куском торта, с ягодками, между прочим.
Мышь судорожно проглотил все, что до этого напихал себе в рот.
— И мне… и я… я тоже буду!
— Да не суетись, здесь всем хватит.
Я с улыбкой смотрела, как Пых по уши засунул мордочку в торт, вгрызаясь во вкусную выпечку. Повар у графа был выше всяких похвал.
Зевнув и облизав пальцы, я поняла, что уже сыта, и составила все подносы на пол, ничуть не жалея, что являюсь таким свинтусом. Мышь уже вовсю храпел на подушке, я легла рядом и закрыла слипающиеся глаза, прекрасно понимая, что это наша последняя ночь в тепле и сытости. Что будет дальше — не знал никто. Ну и пусть. Что-нибудь придумаем, а как же иначе… И с этой ободряющей мыслью я заснула под бодрое похрапывание Пыха.
Утро опять началось с Мэри. Не скажу, что мы были друг другу рады, но ей сам граф велел помочь мне со сборами (видимо, чтобы я не стащила чего-нибудь напоследок) и надеть то, что хочется мне.
Умывшись и причесавшись, во всем новом, я спустилась вниз к уже ожидающему меня у подножия лестницы графу.
— Ну наконец-то, — поморщился он, — идите за мной.
— А завтрак? — удивилась я.
— Я уезжаю через полчаса, так что позавтракаете на месте.
И граф немедленно пошел вперед, не оставляя мне никакого выбора. Пришлось тащиться следом под возмущенные высказывания сидящего на правом плече Пыха о «жадности и отсутствии манер у некоторых с виду таких приличных людей». К чести василиска, он так ни разу и не обернулся.
— Вот мы и пришли, — буркнула я сама себе под нос, входя в распахнутую настежь дверь в конце одного из самых темных коридоров подземелий замка. Граф, не дав нам толком осмотреться, сразу же подошел к огромному, во всю стену зеркалу, расположенному напротив двери, что-то там нажал на раме, и наши заинтересованные физиономии сменились пейзажем. Мы с мышом удивленно хмыкнули, но тут меня в спину кто-то толкнул, и я отошла в сторону, освобождая проход. А в дверном проеме уже показалось сердитое лицо гнома, который вел на поводу рыжего коня и невысокого, но крепенького ослика, на которого безжалостно сгрузили все мешки с нашими недавними покупками. Ослик только кротко поблескивал черными глазками, не выражая недовольства. Ну а Пася стоял и оглядывался по сторонам, готовый ко всему «хорошему». Похвально.
Я погладила его по голове и приготовилась ждать последнего напутствия графа. И он не заставил себя долго ждать, состроив трагическое выражение на лице, начал:
— Катерина, — (я поморщилась, ведь говорила же, что мое имя Кэт), — я буду ждать вас ровно через месяц. Когда настанет время, камень в кольце поменяет цвет с синего на ярко-красный. С этого момента у тебя будет ровно три дня, чтобы добраться до места, в которое зеркало выбросит вас с мышом сегодня.
— А почему через месяц и почему будет только три дня? — удивилась я, завороженно наблюдая, как с калейдоскопической скоростью сменяют друг друга миры за стеклом зеркала. Хотя нет, вот уже и стекло пошло тоненькими трещинками, а потом и вовсе исчезло, растаяв до конца. А из зияющего прохода нас то обдавало жутким жаром, то холодом, или доносилось пение птиц. Иногда же, наоборот, воздух со свистом вылетал в какие-то безжизненные каменные просторы, заставляя судорожно цепляться за предусмотрительно вбитые вдоль стен поручни.
— Как ты видишь, — кивнул на зеркало граф, — как только я активировал проход, миры начали сменяться перед нами по одному в полминуты. Не советую прыгать туда наугад, в девяноста процентах случаев — условия для нормальной жизнедеятельности организма отсутствуют, и долго вы не проживете. Даже если и останетесь живы в первые десять секунд. Но путем длительных наблюдений я заметил, что некоторые миры открываются на более продолжительный срок и каждый раз с одинаковым временным промежутком между открытиями. Так что мне представился прекрасный шанс изучить некоторые из них.
Я усмехнулась.
— Так вот откуда у тебя в замке такие странные вещи, вроде ветродуйки или ванны с кучей кнопочек. Вероятно, и богатство твое оттуда же. Ты просто посетил нужные тебе миры в нужное для тебя время и изъял то, что плохо лежало.
Василиск пристально посмотрел мне в глаза, гипнотизируя пылающим взглядом.
— На твоем месте, моя дорогая, я бы не стал обвинять других в том, чем ты всю свою жизнь зарабатываешь сама.
Я, стараясь, чтобы на лице не проступило никаких эмоций вроде страха и безудержной паники, как можно более безразлично пожала плечами.
— Да мне-то что. Главное, чтобы ты не забыл выплатить мне сполна мой гонорар по возвращении.
Взгляд василиска стал более спокойным, и он даже соизволил мне слегка улыбнуться. У меня же так и чесались руки его придушить или, на худой конец, врезать по голове чем-нибудь тяжелым. Эх, мечты-мечты! Но тут нас прервал низенький невзрачный человек и таким же бесцветным голосом, как и он сам, сообщил, что к графу пришел некто Балдер. Граф выругался сквозь зубы и, взглянув на странный ремешок с кругляшкою на запястье, быстрым шагом вышел, сообщив, что сейчас вернется. Мы остались втроем, если не считать коня и ослика. А гном так заманчиво стоял ко мне спиной…