Цена Империи - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Глушановский, Светлана Уласевич cтр.№ 39

Стремительный бракоразводный процесс, в ходе которого ошеломленный предательством любимой, потерявший опору под ногами бывший муж лишится изрядной части своего сильно уменьшившегося после потери родителей состояния, — и «прекрасная пара» отправится в предсвадебное путешествие по самым красивым местам земного шара.

А муж… Муж останется с детьми. Зачем красивой девушке, только-только обретшей свое «настоящее счастье», дети? Они ведь будут сильно мешать во время путешествия на такой прекрасной яхте, раздражая нового супруга самим своим существованием. К тому же бывший муж их так любит… И, не скупясь, заплатил ей за право оставить их себе. Вот и пусть наслаждается. А она еще очень молода и при желании вполне может родить еще… Ведь это такой прекрасный аргумент при разводе.

Вот только ни ее нынешний муж, ни она сама, ни даже ее будущий избранник еще не знают, что в его теле, прекрасном, прославленном на весь мир теле уже угнездился и начал свое черное дело вирус. Коварный и незаметный, несущий страшную гибель своим носителям и тем, кого они любят, вирус СПИДа.

Да. Дети. Несмотря на всю ненависть, я все же готов признать за своим врагом одно несомненное достоинство. Он любит своих детей. Искренне, глубоко любит, не отказывая им ни в чем и регулярно вырывая минуты из своего плотного рабочего графика, чтобы поиграть с ними или рассказать им сказку.

Это хорошо. Очень хорошо. Я тоже любил свою дочку. Настю, Настеньку, Настюшу. Маленького ангела, осветившего мою жизнь и ярко горевшего шесть месяцев, две недели и еще семь дней. Семь дней ада, семь дней, когда боль от осколков стекла сменялась болью, причиняемой ножами хирургов, пытавшихся спасти мою дочурку. Ее маленькое сердце не справилось с этой болью, отпустив чистую душу куда-то далеко, куда нет доступа моему взгляду и зову. А вместе с ней ушло все чистое и светлое, что еще сохранялось у меня в душе.

Клянусь, если бы она выжила, смогла справиться с той болью, которой подверг ее пьяный убийца, если бы она только была, я отказался бы от мщения или, по крайней мере, воспользовался бы другим способом. Мне было бы для чего длить свое существование и помимо мести. Но она мертва. Мертва, как и моя душа. И я со спокойной радостью поднимаю взгляд на третий луч, луч, наполненный багрово-черным пламенем, в вершине которого короткими, исполненными страдания вспышками мерцает-мечется двойная руна Астрель. Она рвется, и бьется, и словно плачет, надежно спутанная невидимыми нитями, протянувшимися между лежащими слева и справа от нее Крючком Надежды и Кубком Умирания.

Вскоре после ухода жены на моего врага обрушится очередная беда. Его дети заболеют. Оба. Разом. Чем именно — я не знаю. Какая, собственно, разница? Главное, что болезнь эта будет очень мучительная и почти излечимая. Почти. Ровно настолько, чтобы он не терял надежды, мотаясь по самым дорогим, самым престижным клиникам, обращаясь к целителям, иногда вспыхивая радостью, видя улучшение после очередной сверхдорогой процедуры, и впадая в отчаяние, когда после недолгого облегчения болезнь возвращается еще более стремительными темпами.

Забросив дела своих фирм и компаний, он будет все время и деньги тратить на детей. А это не идет на пользу финансам. Он разорится. И вот тогда… Тогда наступит время последнего удара.

Преодолевая жгущую нутро адским огнем боль, я перевожу взгляд на последний из лучей моей мести. Вот он, дымящийся тьмой ненависти четвертый луч кровавой звезды. Руна Каргет в его вершине, и Маска Проклятого с Тавром Отчаяния лежат по ее сторонам.

Когда он будет разорен и деньги, на которые он сейчас не обращает внимания, станут его главной заботой, тогда и только тогда настигнет его мой главный удар.

Болезнь презренных. Болезнь отверженных. Проказа. Я долго думал и выбирал смерть для убийцы моих любимых, прежде чем остановился на этом варианте. И пусть мне не суждено этого увидеть, ведь к тому времени я уже давно буду пылать в адском огне в компании своих наставников… Но и там мысли о том, как он заживо гниет от быстротечной проказы, о его муках и ужасе будут согревать меня, принося радость в мою черную душу. Какое отчаяние испытает он, вспоминая о своих больных детях, думая об их судьбе после его смерти, не имея возможности не только помочь им, но даже обнять, увидеть, кроме как на экране или фотографии…

Еще бы! Новый штамм превратит и без того ужасную болезнь в идеальное орудие моей мести. Такой заботливый отец, как он, просто не решится пугать детей своим заживо гниющим телом. И, уходя в могилу, на пороге смерти он узнает, что и кто послужил причиной его несчастий. Умирающие очень чувствительны к подобным вещам. Мне ли этого не знать… Ведь я сейчас тоже умираю.

Луч пятый. Источник и проводник силы, которую этот ритуал требует просто в невероятных количествах. Луч темно-алый, цвета моей крови, боли и ненависти, что струится по нему к центру звезды, превращаясь в энергию, питающую весь ритуал. Силы на подобное воздействие, на сокрушение судеб и жизней шести людей, которым богами было назначено жить долго и счастливо, наслаждаясь богатством и удачей, и которые теперь теряют все, включая и сами свои жизни, требуется много. Очень много. Куда больше, чем может дать смерть одного переполненного ненавистью калеки.

Но не больше, чем может дать мучительная смерть! Добровольные муки на весах тьмы и света стоят дорого. Очень дорого. Кусунгобу, японский кинжал для вспарывания живота воткнут в пол, а на вершине луча силы, последнего, замыкающего луча Кровавой Звезды сижу я. Больной сумасшедший калека двадцати восьми лет от роду, потерявший все по вине проклятого убийцы и своей кровью и муками оплачивающий его скорые потери.

Осталось недолго… Совсем недолго. Пламя и сияние звезды уже поднялось над моей головой, еще немного, и благословенная тьма перехлестнет стержень боли, и тогда можно будет наконец-то расслабиться. Интересно, смогу ли я увидеть своих? Тех, за кого мне все же удалось отомстить!

Яростно вспыхнул начерченный на полу огромной трехкомнатной квартиры магический рисунок. Вспыхнул и угас, начав выполнять волю своего создателя. Сидящая на одном из его лучей в шикарном инвалидном кресле уродливая фигура торжествующе выпрямилась, грозя кулаком куда-то в сторону неба и совершенно не заботясь о хлещущей из глубоко распоротого живота крови. Выпрямилась и обмякла, осев мертвым, внушающим непроизвольное отвращение комком покореженной плоти.

Душа мстителя покинула ее, чтобы отправиться в дальнюю, очень дальнюю дорогу…

Скучно. Глухо. Пусто. Я стою на покрытом осенним лесом обрыве, глядя на окружающую меня красоту. Наверно, красоту. По крайней мере, раньше я вроде любил все это. Осень расцветила укрывающий горы лес золотом и багрянцем, солнце освещает струящуюся далеко под моими ногами голубую змею реки, а с другой стороны скалы, на вершине которой я нахожусь, слышится неумолчный рокот прибоя. Какая банальность!

Интересно, а если прыгнуть вниз, смогу ли я попасть точно в реку? Слегка наклонившись над пропастью, я тщательно оцениваю траекторию возможного полета. Вряд ли удастся. Скорее всего, просто упаду на камни осыпи… Хотя, если оттолкнуться посильнее… может, и получится. Да… А если разбежаться? Размер выступа вроде позволяет.