Пасынки Гильдии - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Голотвина cтр.№ 71

Айсур, оказавшись в безопасности, перевел дыхание, а затем, вынырнув из-за спины Охотника, очутился рядом с его противником, ударил его ножом в живот – и тут же метнулся назад.

– Молодчина! – воскликнул Охотник, добивая раненого врага. Он хотел сказать еще что-то, но на место упавшего пирата встал другой.

Айсур не успел порадоваться похвале. Справа послышался знакомый вскрик. Чердак!..

Айсур обернулся – и ахнул, увидев, как его друг оседает по бревенчатой стене, пятная кровью землю у своих ног.

Забыв об опасности, Айсур бросился к нему, подхватил за плечи.

– Дружка ранили? – крикнул Охотник. – Попробуй оттащить его отсюда, я прикрою!..

* * *

– Старый самец, да еще искалеченный. – Майчели покосился на бурую тушу. – Видно, стая его прогнала. Забрел в чужую складку…

Урр оторвал кусок хитинового панциря, принюхался и довольно забормотал.

– Ешь-ешь, – разрешил ему Майчели. – Да нам с дамой по кусочку оторви.

Урр запустил лапы в разорванную тушу волчьего паука (Щука уже знала, как называется чудище, едва ее не сожравшее), оторвал кусок серо-белесой волокнистой плоти, разорвал его пополам и протянул одну половину приятелю, а другую – Щуке.

Майчели принялся за еду, а женщина помедлила, но не из брезгливости: ее остановил взгляд глубоко запавших глаз Урра.

– Гры-ы-ых, – негромко пророкотал двуногий зверь и опустился рядом со Щукой на колени, не сводя глаз с кровавой царапины на ее щеке.

Женщина не дрогнула, не отстранилась. Все происходящее слилось для нее в сверкающую полосу: красота встретившей ее складки, смертельный танец с пауком, появление Майчели, опасная и волнующая близость Урра, приоткрывавшего острые зубы то ли в улыбке, то ли в оскале. От пролазы несло тухлятиной, но в Гиблой Балке королева нищих притерпелась и не к такой вони.

Майчели перестал есть и с обычным бесстрастным выражением мраморно-прекрасного лица наблюдал, как его напарник вытянул длинный язык и принялся слизывать кровь с шеи и щеки женщины. А та подалась к нему всем телом, подняла повыше подбородок, чтобы Урру было удобнее.

Наконец звероподобный пролаза оставил свою забаву, вернулся к туше паука и принялся рвать ее лапами и зубами. Казалось, он полностью поглощен этим занятием. Но Майчели, хорошо знавший напарника, заметил, что время от времени тот поднимает голову и бросает на гостью короткие взгляды. Видимо, она произвела на Урра впечатление – первая женщина, которая в его присутствии не вопила, не пыталась убежать и не падала в обморок.

– Ешь, – кивнул Майчели Щуке.

Та храбро вонзила крепкие зубы в сырую плоть паука, жилистую и неприятно пахнущую. Эти мелочи не смутили Щуку. Она вскользь подумала: «Пусти сюда ораву нищих из Гиблой Балки – они в два счета оставят от этой твари только панцирь!»

Майчели ел неторопливо и аккуратно. Дожевав последний кусок, он пригнул к себе пучок травы, вытер руки о фиолетовые пышные метелки и сказал:

– Вот теперь рассказывай.

Щука еще не прикончила свою порцию. Но, услыхав приказ Майчели, тут же отложила недоеденный кусок, тоже вытерла руки о траву и принялась рассказывать о своей беде. Пролаза слушал ее внимательно, перебив лишь дважды. Первый раз, когда Щука поведала о том, как пленница-наррабанка сбежала от нее, Майчели коротко бросил: «Дура!» – и получил в ответ виноватый взгляд. У женщины был вид оплошавшей собачонки.

Второй раз Майчели вмешался, когда женщина упомянула о том, что трое учеников Шенги ушли на испытания в Подгорный Мир. Пролаза жестом остановил рассказчицу и заставил как можно точнее повторить беседу со служанкой.

А Щука поймала себя на том, что говорит без особого интереса. Еще недавно это было вопросом жизни и смерти – удастся ли поймать наглую наррабанку, узнает ли Жабье Рыло о преступной болтливости королевы нищих? Но сейчас, в вихре чудес, в радостном смятении чувств, ей не хотелось думать о Жабьем Рыле. Хотелось вскочить, закружиться в танце среди фиолетовой травы. Или запеть во весь голос. Или расцеловать обоих хозяев Подгорного Мира. И если она старалась быть сдержанной, то лишь потому, что невольно подражала великолепной невозмутимости Майчели.

А тот, глядя перед собой, сказал задумчиво:

– Эти гильдейские выкормыши дважды ухитрились рассердить нас с Урром. Придется их наказать. Но это уже наше дело. А ты ступай домой. Ты не принесла товар, но сообщила важные новости. За это получишь два листа. Хватит на первое время, а потом найдешь для нас что-нибудь подходящее.

– Я не уйду отсюда.

Эти слова вырвались сами собой – и тут же стали непреложной истиной.

Никуда Щука отсюда не уйдет. Пропади на дне трясины и Гиблая Балка, и Жабье Рыло, и Аргосмир, и весь Гурлиан, где ей не было счастья. Здесь ее место! Здесь она будет жить и здесь умрет!

Холодные, неподвижные глаза Майчели не отрывались от лица женщины. Щука чувствовала его взгляд, словно прикосновение.

– И ничего с собой не взяла? – спросил он наконец.

– А что мне брать? У нищего, как говорится, и двор и дом в суме.

– Ну, одна-то ценность у тебя есть. Ручной, хорошо обученный горлан – как пригодился бы он в Подгорном Мире!

Вот когда Щуке стало стыдно! Так стыдно, что жаром полыхнуло по щекам ее, обычно бледным. Как могла она не подумать о горлане! Живое оружие, защитник, добытчик!

– Ой… да он же возле пещеры сидит… нашел меня, прилетел…

После короткого молчания Майчели бросил снисходительно:

– Сейчас мы вернемся в пещеру. Втроем, чтобы не искать друг друга по всем складкам. Ты тут первый раз и не знаешь, какая это хитрая штука: они же двигаются, плывут… Позовешь горлана, только быстро. А потом мы разыщем гильдейских зверят. И они у нас поймут, что это такое – разевать пасть на взрослых хищников.

* * *

– Пора! – прокричал с мостика капитан Равар.

Сигнальщик тут же взмахами флагов передал его приказ на «Клинок».

– На руле, не зевать! – громогласно добавил Равар. – Лоцмана слушать, треска ты снулая, морского ежа тебе в брюхо через задницу!

Старик рулевой и бровью не повел: слова капитана были данью старому морскому суеверию. Еще ни один капитан-бернидиец не вел корабль в бой, не ругнув перед этим рулевого.

Лоцман тоже не обернулся на капитанский голос. Только мелькнула у предателя мысль, что в последний раз указывает он путь кораблю. Нет, Вишух не думал о смерти. Просто холодно прикинул, что придется удирать отсюда как можно дальше. Может, в края, где и моря-то нет. И там пожить на полученные от бернидийцев денежки, на всякий случай обучая попугая для цирка: мало ли какое коленце выкинет судьба!

Огромный «Гордец» на веслах двинулся вдоль северного берега Портовой бухты. За ним, точно повторив его маневр, устремился «Клинок».