Знак Гильдии - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Голотвина cтр.№ 81

Вей-о-о! Ай да Хозяйка Зла! Всегда придумает, старая стерва, чем человека удивить и порадовать! Память, оглушенная сонным зельем, наотрез отказывается назвать короткую фразу – не то из четырех, не то из пяти слов.

Это хуже. Но паниковать не будем. Будем вспоминать. Когда впервые пришлось говорить эту фразочку? Пра-а-вильно: в драке с Жабьей Подушкой. Ух, быстро двигалась, тварюга! И молнии из щупальцев... Что ж тогда было сказано? Что-то про болото...

Спокойно. Все обязательно вспомнится. Вот только мешает боль в затылке.

Чему в детстве учил хозяин? Если, говорил, Орешек, ты что-то забыл, не мучай память. Отвлекись, подумай о другом, забытое само в уме всплывет.

Да уж, хорошо бы всплыло, а то голоса во дворе стали громче.

О другом подумать? Может, о том, что Сарх с пленниками делает: за руки и ноги привязывает к вбитым в землю колышкам, вспарывает животы, насыпает во внутренности горячие угли... Пра-авильно, очень своевременная мысль.

О более приятном поразмышлять уже не успеть: в сарай вваливаются обтрепанные мерзавцы, поднимают Айфера и выволакивают из сарая. Наемник опять разражается бранью, но умолкает, получив удар под ложечку.

Цепкие лапы грубо поднимают – ну, никакого почтения к Сыну Клана! Ноги связаны так, что можно только мелко семенить. Вот и семеним из сарайчика. На дворе – хмурый рассвет и толпа негодяев. Хуже всего, что у невысокого заборчика стоят двое с арбалетами. Ах, вспомнить бы ту заветную фразу, тогда бы и стрелы на лету переловить можно.

Кстати, сарх по-наррабански «стрела»... Ох, что за ерунда в голову лезет!

Охотник, оступившись, упал. Никто не помог ему подняться.

Мгновенное сочувствие к Шенги исчезает, сметенное радостной вспышкой понимания: он нарочно свалился именно здесь! К стене прислонены две косы. Если он сумеет свалить одну и лезвием перерезать веревки...

Скорее отвести глаза, чтоб и взглядом не выдать... Как отвлечь пиратов?

А вот и ученики Охотника. Бледны, но держатся неплохо. Связаны только по рукам, ноги у ребятишек свободны.

Кто у пиратской швали за главного? Пра-авильно, вон то пугало в черном, что сидит на дышле телеги, как ворона на стрехе. И одет богаче других, и держится надменнее.

Так вот он каков, Сарх-кровопийца, Сарх-палач. Тот самый Сарх, о котором Арлина запретила няньке рассказывать близнятам, – чтоб маленькие спали спокойно, не кричали по ночам. Ну-ка, ну-ка, поглядим...

Вей-о! По парню сцена плачет! Ничего не делает, молчит, а веет от него ледяным ветерком! Тело длинное, гибкое, поза вычурная, изломанная: подтянул колено к груди, поставил ступню на дышло, подался влево. Другой бы свалился, а этот сидит. Ловкий, гад! Смуглый до черноты и вроде не старый, хотя по ним, наррабанцам, толком не скажешь. Физиономия узкая, глаза прикрыты тяжелыми, набрякшими веками: греется на солнышке, котяра! Холеные усы сливаются с коротко подстриженной бородкой. Небось много времени тратит, чтоб красоту наводить. И это при бродячей жизни по чащобам!

А сброд вокруг – он сброд и есть! Правда, вооружены, собаки, хорошо. И много их. И неплохо дрессированы: молчат, ждут атаманского слова. А тот знай себе на солнышке греется. Небось Наррабан вспоминает. И чего этой гиене дома не сиделось? У нас своих паскуд хватает!

Наконец какой-то лохматый кабан не выдержал:

– Атаман, глянь, как подфартило! Добыча-то, добыча! – Он грубо схватил за плечо Нитху, толкнул к телеге. – Смотри, какая лапушка. Вот уж нам утеху боги послали...

Сарх открыл глаза. Цепко оглядел гневное, без тени страха лицо девочки. Сказал холодно, медленно, почти без акцента:

– И думать забудь. Вам, скотам, и крестьянских девок хватит. А это подороже товар, это – в жертву!

Тяжело оглядел толпу пиратов: разочарованы, но никто не смеет вякнуть поперек. Затем устремил взгляд куда-то вдаль и выдохнул истово:

– Гратхэ грау дха, Кхархи!

Вот тут Нитха по-настоящему испугалась: ойкнула, побелела, шарахнулась так, что чуть не свалилась на руки рыжему пирату.

Шарахнешься тут! Слова наррабанской молитвы – «всё ради тебя», – но имя Единого-и-Объединяющего кощунственно заменено именем Хмурого Бога.

Конечно, девочке страшно. В Наррабане долго не забудут о кхархи-гарр, «слугах Хмурого» – тайном обществе фанатиков-убийц, что тешили людскими страданиями кровожадного демона, которого почитали как божество.

Но ведь уже лет шесть как нашел свою погибель демон, разрушен тайный храм в горах. Причем в этом веселом дельце не обошлось без некоего Ралиджа. Как бы сейчас это не аукнулось! Прошлое – зверь кусачий.

Ох, правильно говорил Илларни: наши мысли эхом звучат вокруг! Из толпы речных пиратов выныривает мелкий хорек, что-то возбужденно шепчет атаману. Сарх забыл про девочку. Встал с дышла... нет, не встал, а перелился, заструился из одной позы в другую – до чего же гибок! Кстати, меча у пояса нет, только странная костяная штуковина в руке.

– Неужели передо мной Ралидж Разящий Взор? Вот она, моя награда за шесть лет ожидания!

Взгляд через плечо атамана... ура, Охотнику удалось свалить наземь косу! Правда, упала она неудачно. Шенги пытается перекатиться ближе к лезвию.

Теперь – что угодно, лишь бы отвлечь внимание пиратов на себя! Дерзить, хамить, песни петь – только бы они к сараю не обернулись!

– А ты, стало быть, из этих... ну, как их... недодавленных?

Хороший тон. Небрежный, снисходительно-насмешливый. Так и держать, даже если бить начнут.

Наррабанец приблизился – не подошел, а именно приблизился. И начал вещать, словно со сцены:

– Я – Сарх! Я – стрела, летящая из прошлого! Я – карающий взор мертвого бога!

– Ты про Хмурого? Вей-о! Нашел божество! Так, демон-самозванец с кучкой прихлебателей.

– Поиски были трудными. – Сарх не вышел из роли. Прирожденный актер, такого не собьешь свистом из зала. – Мы знали имя одного из вас – я говорю о богомерзком звездочете Илларни. Его настигло проклятие Кхархи.

– Проклятие? Старый человек мирно скончался на руках у близких, достойно лег на погребальный костер...

Пират, не слушая, продолжал свою торжественную речь:

– Потом мы узнали еще два имени: твое и твоей жены-ведьмы...

– Я-то что, я там был за зрителя. С твоим хваленым богом справились старик и женщина. А я только подрался немножко под конец. Ох, и разбегались же вы – вспомнить смешно!

Кто-то из услужливой швали бьет под вздох... больно, сволочи! Не сразу удается восстановить дыхание.

– Не сметь! – рявкает Сарх. – Я сам!.. Только сам!.. Он узнает, что такое пытка! День за днем будет визжать, умоляя о смерти! Не о пощаде – о смерти!

– Верю. Кхархи-гарр – знаменитые палачи. – Кажется, голос звучит не фальшиво. – Если б Хмурый вас еще оружием владеть обучил, может, и по сей день стояла бы в той пещере черная статуя.