Концерн - читать онлайн книгу. Автор: Константин Калбазов cтр.№ 91

Над трубами дрожало марево и вился легкий дымок – понятное дело, корабль готов к выходу в море и котлы держат под парами. Даже на полном ходу дым из труб будет настолько жидким, что с расстояния уже в десять кабельтовых его будет не видно. Сгорающий в топках мазут не дает такого количества дыма, как даже хваленый кардиф, а значит, и не будет демаскировать эсминца в боевых условиях.

Пять месяцев. Пять долгих месяцев Песчанин выжимал все соки из себя, команды корабля, в подавляющем большинстве состоящей из восемнадцатилетних пацанов да четверых кондукторов-отставников. Досталось и кораблику: машины работали на пределе возможностей, время от времени давая сбои. Тогда в дело включались специалисты и рабочие, выявляя причины и на ходу решая возникающие проблемы.

С чем ни разу не возникло проблем – так это с котельной установкой и котлами. Инженер-самоучка, владелец верфи в Нижнем Калашников, несмотря на свою эксцентричность, порой несносный прямой характер, был поистине настоящим самородком. Разработанная им система подачи мазута работала как часы, облегченные котлы давали достаточное количество перегретого пара, будучи значительно легче всех известных типов. С экономичностью выходило не очень, но это с чем сравнивать: если с системами конца двадцатого века – то да, а для настоящего… Аналогов этим установкам и котлам еще не было.

С Калашниковым приключилась беда: так уж вышло, что его сильно ударил разразившийся кризис, верфь имела все шансы пойти с молотка, – но концерн вовремя сумел разыскать средства, и его заказ буквально вытянул из ямы предприятие Калашникова. Оно и к лучшему: не должны такие люди умирать в нищете, и вообще они должны иметь возможность творить на благо Родины.

Это был настоящий и трудный экзамен для «Росича», который, казалось, стонал всем натруженным корпусом и механизмами, когда машины замирали. Ходовые испытания перемежались проверкой вооружения. Артиллерия сразу же дала сбой. Уже после десятка выстрелов выявились дефекты, а вернее, недоработки по прочности фундаментов и дуг, которые пришлось укреплять, а по сути – чуть не переделывать наново. Не все слава богу было и с оптикой, у которой сбивалась прицельная сетка после того же десятка выстрелов. Опять специалистам в походных условиях, используя плавучую мастерскую на шхуне, пришлось решать трудную задачу. Но осилили. Недостатки учли – с последующими таких сбоев уже не будет. Всего расстреляли по три сотни снарядов на орудие – и даже при использовании болванок вместо начиненных взрывчаткой снарядов отправили на дно три из четырех мишеней.

Торпедное вооружение показало себя с наилучшей стороны, правда, предельная дистанция, с которой можно было уверенно использовать торпеды, составляла всего тысячу метров, и это по неподвижной мишени. Чтобы не потерять дорогих мин, стреляли в сторону мелководья. Понятно, что использовали учебные мины, которые не имели взрывчатки, и после того как двигатель отрабатывал свое, они всплывали, но и они были дороги, да и взять их было неоткуда. Потом разыскивали при помощи водолазов, работавших в холодной воде не более получаса, поднимали на борт шхуны, приводили в рабочее состояние и вновь пускали в дело. Наблюдатель на шхуне вполне компенсировал отсутствие взрывов, докладывая о попаданиях и промахах. Но даже вот так, без взрывчатки, просто бодая борта многострадального суденышка, тяжелые мины наделали течей в обшивке шхуны, и без того дышавшей на ладан. Приходилось производить ремонт, на ходу конопатить, подводить пластыри. Попрактиковавшись в стрельбе по неподвижной мишени, стали тянуть ее на буксире – скорость так себе, не больше пяти-шести узлов, но все же немедленно возникли трудности: дальность уверенного выстрела сократилась до восьмисот метров. И это при том, что при скорости в сорок узлов торпеды проходили дистанцию в две тысячи метров, а в тридцать узлов – в четыре. Небывалый результат для настоящего времени.

Великолепно проявили себя прицелы на сдвоенных «горских», как уже по праву именовали пулеметы Константина Викторовича. На пулеметы установили трехкратную оптику, которая уже, по сути, прошла испытания на винтовках, только там использовались четырехкратные. Разумеется, снайперской стрельбы не получалось, но зато пулеметчики вполне уверенно могли засыпать свинцовым дождем не все судно, а какую-то определенную часть.

К исходу навигации невозможно было взглянуть без боли на людей, которые практически все это время работали в авральном режиме. Как ни крепок был Антон, но он-то как раз выглядел хуже всех, так как в сутки едва ли отдыхал по три часа, стараясь вникнуть и успеть везде. Проблем хватало, но в целом и корабль и люди выдержали это испытание с честью. Недавние мальчишки за это время успели заматереть и сколотиться в настоящую команду.

Все это время экипаж был завышен чуть не вдвое, так как если команда «Росича» оставалась неизменной, то на его борту всегда находились стажеры из числа обучающихся различным специальностям. Команда посматривала на них несколько свысока – мол, вы тут только гости, а мы, считай, и не сходим на берег. Парнишки буквально горели желанием также оказаться полноправными членами экипажа и с надеждой взирали на Песчанина, который неизменно укреплял их дух, говоря, что сейчас уже строятся новые корабли, на которых понадобятся специалисты, и им, чтобы прочно обосноваться на борту, нужна самая малость – хорошо изучать свои специальности. От таких заверений глаза парней загорались азартным огнем, а рвение увеличивалось на порядок.

Но всему приходит конец, пришел он и этим беспрестанным мытарствам. Навигация в Охотском море подходила к концу, совсем скоро его воды в северной части будут скованы прочным льдом, а значит, и Антону здесь больше делать нечего. «Росич» останется в Магадане, вмерзнув в лед у причала до следующей навигации. Его время еще придет. Этот красавец должен будет заявить о себе в полный голос только с началом лета.

Антон не планировал вмешиваться в ход истории до начала июля, так как был убежден, что к тому моменту уже в достаточной мере вскроются недостатки в боевой подготовке как на флоте, так и в армии, что, несомненно, повлечет реорганизацию. Было горько, что прославленный адмирал, душа флота, погибнет еще в начале этой войны. Антон сильно переживал по этому поводу, но считал, что это неизбежно.

Конечно, было несколько несуразно держать корабль в тысячах миль от места, где ему предстояло действовать, но это было необходимо. Для того чтобы вывести «Росича» в море и принять участие в будущей войне, ему нужно было законное основание, а получить его он мог только здесь. Именно по этой причине он в свое время перетянул сюда чиновника Пронина, ставшего здесь старшим начальником, наделенным определенными полномочиями. Именно по этой причине сам Песчанин поступил на службу в промысловую стражу на должность промыслового надзирателя, совмещая эту должность с командованием сторожевым кораблем, подаренным Приамурскому управлению государственных имуществ. Самому управлению ни за что не потянуть подобного корабля: максимум, на что они могут рассчитывать, – это какой-нибудь паровой катер, а если нашлись меценаты – так отчего же… Оказаться на скамье подсудимых в качестве пирата… Нет уж, увольте. Все будет сделано в лучшем виде, комар носа не подточит.