Комната ужасов - 2 - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Грей cтр.№ 18

Потом начинались грязноватые хлопоты по выпутыванию. Все слишком легко улетучивалось. Промежутки без женщины становились длинней. Краткие отрывки наслаждения стали перевешиваться избыточным количеством потраченных усилий. Седьмой месяц уже пошел? Шесть месяцев пролетело с тех пор, как Бэрр стал достаточно зрелым, для того чтобы разобраться, чего он на самом деле ищет в сексуальной жизни. Полгода прошло, как Карпатьян понял, для чего нужно что-то большее, чем просто желающее женское тело.

Ему нужна не любовь. Или любовь? Все теперь усложнилось. Много лет назад, вскоре после развода, Бэрр понял: ему приятнее доставлять наслаждение. И женщины начали сознавать, что он упивается, услаждая их. Это, похоже, даже увеличивало их наслаждение. Женщинам нравилось, что партнер не просто делает то, что нужно, а сознавая, что их экстаз приводит мужчину в восторг. Аналитический ум Бэрра сделал следующий шаг. Были женщины, которым нравилось доставлять наслаждение мужчинам, их собственное удовлетворение имело для них второстепенное значение. Такие женщины могли испытать оргазм, когда видели, чувствовали или пробовали на вкус его оргазм. Когда Бэрру попадалась такая партнерша, его наслаждение многократно увеличивалось. Самым большим счастьем оказалось получение наслаждения от женщины, которая упивается своей способностью доставить наслаждение ему, также как он от способности усладить ее. Было ли это формой любви? При том, что женщине было все равно, какому мужчине она приносит радость? Это, следовательно, всего лишь рафинированная похоть, высшая точка отделенной от всего привнесенного физиологической страсти.

Бэрр больше не искал любви, он искал интеллигентную, привлекательную женщину именно с таким эротическим свойствам. Такую женщину он бы лелеял.

Бэрр смыл с лица мыльную пену. Может, и есть здесь такая женщина, даже сейчас, когда он уже в возрасте, которая получала бы удовольствие нажимая ЕГО кнопки. Карпатьян решил спрыснуть себя лучшим одеколоном, который она (как ее звали-то? У нее еще родинка была высоко на внутренней стороне ляжки) подарила ему. По радио Пегги Ли пела „И это все?“

Джон Холл шел на ленч с неохотой. Он был занят. У него тоже было хобби. Еще двадцать витков невидимой нейлоновой лески да привязать красное перышко между двумя голубыми. Несколько минут с тонкогубыми пассатижами – и мормышка готова. Ясно, что это демонстрационная мормышка, а не работающая наживка. У него появилась идея, навеянная редкой пряжей, из подкрашенной мишуры. Этим Джону и не терпелось заняться. А тут – изволь быть светским.

Светское значит неудобное. Или же снова жить отшельником? Это слишком привлекает внимание.

Джон завязал шишковатый узел, чтобы освободить струбцину. Коварно занозистый невесомый крючок с блестящим хвостом лежал на ладони. Джон поднял глаза на стену. Куда ее? У него шестнадцать демонстрационных образцов в рамочках, в два ряда. Начинать третий ряд? В сторону продвигаться некуда: ограничивают гарпун, за который отец получил приз, с одной стороны, и две остроги, с другой. На другую стену? Рука напряглась, и Джон почувствовал, как крючок впился в подушечку большого пальца. Пальцы сжимались, хотя Джон и не хотел этого. Острие прошло сквозь кожу и вошло в мускул. Джон моргнул и сжал сильней.

Как так получилось? Он же всегда осторожен. Крючок прорыл в мясе изогнутый ход. Зазубрина процарапала свою собственную канавку вдоль всего туннеля. Последний мышечный спазм – и появилась рубиновая размытая точка. Джон нахмурился. Вынуть его теперь можно только одним способом. Зазубрина не даст вынуть крючок тем же путем, каким он вошел. Придется выкусывать кусачками.

Мормышка, конечно, испортится. Левой рукой Джон выдвинул ящик в верстаке, достал бинт. Надо идти на ленч.

Уже направляясь к двери, Джон остановился. Левая рука потянулась к висящей на стене остроге, погладила острый искривленный конец. Это была глубоководная острога, достаточно мощная, чтобы вытащить бьющегося тунца или мелкую акулу, изысканно грубая, из нержавеющей стали. Джона передернуло от необъяснимого трепета.

Первое, что увидела Холли Колдер, войдя в квартиру Клэр Сэксони, был застекленный шкаф с выставленными белыми чернолицыми куклами-клоунами. Они живо напомнили ей ночной кошмар. Ее презрение к дикторше переросло в глубокую неприязнь.

Холли понимала, что чувство ее абсолютно иррационально. Она старательно разгладила напрягшиеся лицевые мышцы и приняла большой бокал из рук хозяйки. От напитка защекотало в носу, и женщина хихикнула. – „Овечья шипучка“, – сказала Клэр.

– „Овечья шипучка“? Я надеюсь, она не?»

– Знаете «баранью шипучку»?

Холли кивнула:

– Шампанское с апельсиновым соком.

– А это – женская версия. Я добавила сухого шампанского и мимозы. Сильней и ароматней. «Овечья шипучка».

Холли выглядела озадаченной. Клэр посмотрела на Алиту Ла Тобре, пожала плечами, повернулась обратно. Холли оглядела комнату.

– А Честити или Марши разве не будет?

Алита подошла ближе.

– Честити? Марши? – Клэр подняла бровь. – Мы же не собираемся превращать мою квартиру в «кошкин дом» [4] ? Не правда ли, Алита?

Алита сосредоточилась на своем напитке.

– Неужели вы не любите кисочек? – спросила Холли, широко раскрыв глаза.

Клэр метнула на нее пронзительный взгляд. Алита поперхнулась апельсиновым соком.

Лицо Холли было нарочито бессмысленным.

– Что-то в вас наводит меня на мысль, что вы любите кошек. Мне кажется, вы таким образом… – Холли не закончила фразу.

– Простите, – бросила Клэр и отвернулась, приветствуя Ролло Дернинга и бормоча при этом что-то насчет «пластиковых кукляшек, у которых выдуло мозги».

Холли стояла одна и глядела на Клэр с Ролло. Его руки находились в постоянном движении: рубили воздух, трогали рукав Клэр, тряслись. «Какой наивный», – подумала Холли. Она уловила кусок разговора: «Сельская честь. В четверг».

Руки Ролло наконец угомонились, Клэр посмотрела через плечо на Холли и коснулась рукава Ролло. Холли удивилась тому, какую большую роль сыграла ее реплика с «кисками» для Ролло.

Подали омлет, слегка припудренный икрой низкого сорта. Холли положила пол-ложки на лиможское блюдце, рядом – маслянистый ломтик копченой семги и парочку черных маслин.

Клэр с удовольствием играла роль хозяйки.

– Вы должны помнить Ролло по вечеринке в бассейне, – говорила она Алите. – Дернинг был когда-то простым ученым, теперь он птица высокого полета: работает в «Пластикорпе». – Затем блондинка повернулась и указала на группку Эльспетов. – Рэндольф, оттуда же. А это – Алита… – Но Алита в этот момент увидела Бэрра Карпатьяна и тут же развернулась на сто восемьдесят градусов.