– Лейм, – пискнула Бэль, обхватила брата за шею ручонками и, не в силах говорить, залилась слезами пуще прежнего, но теперь уже принцесса плакала не только от обиды, но и от облегчения.
Усевшись на поваленный ствол, юноша начал успокаивать девочку, шепча ей что-то ласковое, гладя по спинке и покачивая на руках. Мало-помалу судорожные всхлипы стали реже, а потом и вовсе прекратились. Глядя в зареванную мордашку маленькой сестренки, принц участливо спросил:
– Что случилось, родная? Заблудилась?
Бэль отрицательно качнула головкой и пояснила:
– Я убежала из дома. Нрэн отдал Таису Кэлеру. Я ему совсем не нужна, он меня ненавидит. Я никому не нужна.
– Ну что ты, радость моя, – возразил Лейм. – Мы все тебя очень любим. Даже Нрэн. И всем нам ты очень-очень нужна.
– Тогда почему он отнял у меня Таису? Почему ругается? Почему все время шлепает ни за что? Сердится? – вывалила на брата Бэль кучу вполне резонных вопросов. А глаза малышки снова начали наполняться слезами обиды на несправедливость.
– Нрэн тебя очень любит, Бэль, – снова повторил принц, зная, что чисто теоретически дело должно обстоять именно так. – Просто он очень строгий и всегда все будет делать, как лучше для тебя, даже если по-твоему это плохо.
– А Таиса? – с трудом осмысливая сказанное, жалобно спросила малышка, возвращаясь к наболевшему.
– Раз она будет у Кэлера, значит, ты всегда сможешь играть с ней, сколько захочешь, – утешил сестру Лейм, заботливо завязывая ленточки воротника на платьице в бантик и подтягивая носочки, съехавшие к самым туфелькам.
Бэль немного успокоилась, смирилась с утратой права собственности на кошку. На маленькой мордашке начала появляться первая, еще неуверенная улыбка.
– Значит, ты плакала, потому что обиделась на Нрэна? – уточнил Лейм.
– И из-за того, что я вас всех люблю, даже Нрэна, а раз я навсегда ушла, то думала, что никогда не увижу, и очень скучала, – призналась девочка.
Бог улыбнулся, покрепче прижал к себе сестренку и серьезно попросил:
– Не надо больше никуда убегать, родная, ты нам всем нужна, и без тебя нам будет очень плохо и скучно. Вернись, пожалуйста.
– Правда плохо? – переспросила маленькая принцесса.
– Честное слово, – поклялся Лейм.
– Ладно, – согласилась Бэль и, спрыгнув с колен брата, взяла свой верный лук и узелок.
– Что там у тебя? – полюбопытствовал принц, донельзя заинтригованный странной экипировкой.
– Хлеб и сыр, – деловито ответила малышка и пояснила непонятливому брату: – Когда уходят в путешествие, обязательно берут с собой хлеб и сыр в тряпице. Мне няня рассказывала. Вот я и взяла на кухне.
– Понятно, – серьезно кивнул брат, пряча улыбку. – А лук тебе зачем?
– Добывать себе пропитание и защищаться от разбойников и хищных зверей, – гордо ответила Бэль и, тут же вспомнив о животных, спросила: – Лейм, раз я вернулась, мы пойдем искать динолей?
– Конечно, – согласился принц, выводя сестренку из зарослей на тропинку. – Сыр и хлеб нам пригодятся – угостишь животных, а вот лук придется вернуть в замок. Нехорошо навещать единорогов с оружием.
Мирабэль охотно разоружилась, и бог отправил лук в покои сестренки. Держа брата за руку, девочка зашагала рядом с богом романтики через Сады. Молчаливое дружелюбие Лейма постепенно настроило егозу на прежний беззаботно-радостный лад. Воспоминания о недавних огорчениях быстро тускнели. Вскоре Бэль уже вовсю скакала по дорожке, наполнившись ликующим предвкушением чуда. Уж больно малышке хотелось поближе познакомиться с дивными динолями, погладить их шелковистую шерстку, а быть может, и покататься на них, как на эльфийской лошадке. Или даже полетать! Девочка забегала вперед, залезала в кусты, заинтересовавшись доносящимися оттуда звуками, гонялась за бабочками, сворачивала с тропинки к понравившемуся цветку, засыпала брата тысячей вопросов обо всем на свете – словом, вновь вела себя как обычный довольный жизнью ребенок из божественной семьи Мира Узла.
Улучив минутку, Лейм связался с няней сестренки. Старушка была донельзя встревожена исчезновением своей подопечной, но шума на сей раз поднимать не стала, боясь, что маленькой непоседе опять попадет. К вящему облегчению старой леди, принц сообщил ей о том, что повел сестру на прогулку.
Потом бог сплел очень тонкое, едва уловимое заклятие поиска белокрылых динолей и, быстро определив направление пути, развеял чары. Дивные животные были очень чувствительны к любым попыткам намеренного обнаружения и меняли дислокацию при малейшей тревоге.
Вычислив примерное местонахождение крылатых единорогов, Лейм поймал Бэль за руку и телепортировался на одну из укромных полянок в самой гуще Садов близ небольшого, но очень чистого озера, которое сохраняло свои воды холодными и в самый жаркий день благодаря многочисленным ключам, бьющим на дне.
По берегам этого озера любили пастись диноли, срывая мягкую, сочную травку.
На сей раз, быть может, в качестве компенсации за пережитые страдания, маленькой принцессе повезло. Пять изящных, словно ожившие серебристо-белые статуэтки, крылатых красавцев грациозно двигались по поляне. Принц осторожно отогнул мешающую ветку дерева, чтобы и девочка смогла разглядеть динолей получше. Но девчушка вовсе не собиралась спокойно стоять и смотреть.
Прежде, чем брат успел остановить ее, Бэль зашлепала к мирно жующим молодую травку красавцам. Те обернулись на подозрительный шорох, но, принюхавшись, не убежали, а спокойно подождали, пока радостно улыбающаяся и протягивающая хлеб с сыром малышка подойдет ближе. Потом великолепные животные сами окружили девочку, неторопливо принимали угощение и подставляли шеи под ласковые ручонки.
Наблюдая за этой идиллией, тихонько улыбался притаившийся за деревьями принц. Пока он не показывался динолям на глаза, они мирились с его присутствием. Лейм прекрасно понимал, что при всей своей симпатии к королевской семье, животные не потерпят его сейчас рядом с собой. Слишком давно принц вышел из детского возраста и утратил невинность.
Глава 11
Турнир. Сладкая горечь побед
Гербов и вымпелов гарнир —
Смотрю на рыцарский турнир.
И. Каллер. Турнир
Ну некоторые просто не могут не раздражать.
м/ф «Шрек мороз, зеленый нос»
Каждая женщина любит неправду,
И комплименты, и лесть.
Если понравишься – будет награда,
Если прогневаешь, – месть.
И. Северянин. Восьмистрочие
Прекрасная принцесса в лазурно-голубом платье, расшитом серым жемчугом, восседала в кресле королевской ложи и, небрежно обмахиваясь веером, оглядывала турнирное поле, время от времени меняя позу, чтобы продемонстрировать свой безупречный профиль всем восхищенным зрителям.