Засыпая, я увидела, как выглядит мое счастье – как блуждание где-то внутри розы, между светлым или темно-красным, коричневеющим, мягким, на ощупь нежным, как мокрый шелк, но матовым, с прохладным травянистым запахом. Не имеющее отношения к плоти, но такое чувственное, такое смертное. И вот этого счастья мне – нам – совсем мало и не с каждым. А я, а они – как глупо мы живем...
* * *
В книге про заведующего грозами Илью-пророка написано:
выйди и стань на горе пред ликом Господним, и вот, Господь пройдет,
и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь;
после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь;
после землетрясения огонь, но не в огне Господь;
после огня веяние тихого ветра,
[и там Господь].
С нею дело обстоит примерно так же:
она приходит
и с нею страсть, раздирающая сердце и сокрушающая разум, но не в страсти она;
после страсти боль, но не в боли она;
после боли отчаяние, но не в отчаянии она;
и ни в ревности, ни в ненависти, ни в нарочитом равнодушии ее нет;
только в молчании, которое приходит после всего, —
она.
И к сожалению, если прямо начать с молчания, ее тоже там не будет – только в молчании после всего.