Дневник Симоны - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Ханней cтр.№ 23

— Симона, есть что-то, о чем тебе нужно поговорить?

Она покачала головой, залпом выпила свой чай и поставила чашку на столик.

— Я хочу рассказать тебе все, Райан. Но не могу. Это слишком ужасно. Не понимаю, как я сумела рассказать это Белл и Клер на Гималаях. Я не смогла повторить это даже своему дедушке.

— Это тот самый дедушка, который не хочет с тобой разговаривать?

Симона уныло кивнула.

— Я обещала Белл и Клер. Мы заключили договор, и я решила вернуться в Сидней, пойти к своему дедушке и все ему рассказать, вымолить прощение. Но я избегала его долгие годы, и теперь он не хочет даже видеть меня, — она с трудом сглотнула. — Во всем виновата только я. Не знаю, что мне теперь делать…

— Но ты чувствуешь, что должна сказать ему? От этого зависит твое счастье?

— Да. Но… — она закрыла лицо ладонями. — Наверное, я никогда не смогу оставить это позади. Думаю, мне нужно написать ему письмо.

Райан взял ее за руку и нежно поцеловал.

— А не лучше ли поехать к нему без предупреждения и отказаться уходить до тех пор, пока он тебя не выслушает.

Симона побледнела.

— Я не могу!

— Можешь, Симона, — он крепко сжал ее ладонь. — Ты знаешь, что это тебе нужно, значит, сможешь.

— Как я смогу рассказать ему все, если он даже не хочет меня видеть? Разбить палатку под окнами и жить в ней, пока дедушка не согласится выслушать меня? Лечь поперек выхода, и пусть перешагивает?!

— Уверен, такие радикальные меры не понадобятся. Он сменит гнев на милость сразу же, как только тебя увидит.

— Хотела бы в это верить… — Через мгновение на ее губах появилась легкая улыбка. — Тебе этот разговор ничего не напоминает?

— Что ты имеешь в виду?

— То, как мы сидели на пляже и я уговаривала тебя отправиться к отцу.

— Это был один из лучших советов, которые я когда-либо получал, — он нежно прикоснулся рукой к ее щеке. — И сейчас ты должна последовать такому же совету.

— Но ведь я не такая смелая, как ты.

— А я поеду вместе с тобой, — решительно заявил он. — К твоему дедушке. Мы разберемся с этим вместе.

Симона сидела очень тихо, глядя в пол.

— Райан… это слишком великодушно с твоей стороны. Я не должна была взваливать свои проблемы на тебя. В конце концов, мы знаем друг друга очень недолго.

Он криво ухмыльнулся.

— Разве? В таком случае я, очевидно, знал тебя еще в прошлой жизни. У меня такое ощущение, что мы знакомы уже целую вечность.

Симона обернулась к нему.

— И ты правда поедешь вместе со мной? Серьезно?

— Честное слово, Симона. Я отправлюсь с тобой и больше не желаю слышать никаких возражений.

Она молча сидела на стуле, осознавая сказанное.

Райан понял, что она приняла окончательное решение, по тому, как сначала напряглись, а затем расслабились ее плечи, словно она сбросила со спины тяжелую ношу.

— И когда мы поедем?

— Тебе решать. В конце концов, ты же сама себе начальник. Почему бы тебе не взять завтра выходной?

* * *

Уверенность покинула Симону, стоило ей открыть ворота, чтобы Райан смог въехать на территорию усадьбы ее дедушки.

Все в Маррейвинни было ей печально знакомо — голубоватые холмы, затянутые прозрачной дымкой, длинная, извилистая дорожка, которая вела к загону, большая река, шелковистой нитью тянувшаяся вдалеке, и запруда, куда по вечерам кенгуру приходили на водопой.

Сам дом, представлявший собой старинный кирпичный особняк с верандой, был напоминанием о колониальных временах. Симона словно вернулась в золотые дни своего детства. Если бы только…

Стоило только Райану подъехать к дорожке, которая вела к дому, как навстречу машине выбежали две овчарки и бешено залаяли.

— Вот черт, — пробормотала Симона. — Замечательное начало.

Девушка, нервничая с каждой секундой все больше, взяла свою сумочку.

Райан ободряюще улыбнулся и подмигнул ей.

— Я знаю, через что тебе предстоит пройти. Но помни — я рядом с тобой. Буду с тобой и потом, когда все закончится.

Симона кивнула в ответ и благодарно улыбнулась, чувствуя себя виноватой перед Райаном. Бедный, он еще не знал, что ему предстоит услышать…

Как только они вышли из машины, собаки прекратили лаять. Животные обнюхали людей и радостно завиляли хвостами.

— Видишь, — сказал Райан. — Это не сторожевые собаки, а домашние любимцы.

Мужчина взял Симону за руку, и вместе они подошли к дому.

Девушка втайне надеялась, что Райан возьмет инициативу в свои руки, но тот чуть отошел назад, предлагая Симоне самой сделать решающий шаг.

У двери висел старомодный звонок-колокольчик. Симона дернула за цепочку, чувствуя, как руки становятся влажными от волнения.

Райан быстро поцеловал девушку в щеку. Они подождали чуть-чуть…

Потом еще чуть-чуть…

И еще немножко…

— Похоже, никого нет дома, — произнесла Симона, чувствуя странную смесь вины и облегчения. — Тогда давай возвращаться. Видимо, лучше будет все-таки отправить письмо.

— Подожди, кажется, кто-то идет.

Райан оказался прав: в доме послышались приглушенные шаги, тихо скрипнула половица.

Наконец дверь открылась. За ней стоял ее дедушка, сильно постаревший и похудевший, но в остальном — такой, каким Симона его помнила. Он был одет очень аккуратно. Волосы уже давно побелели, но он был по-прежнему красив, силен и строен.

Симона попыталась заговорить, но горло сдавило от волнения.

— Чем могу помочь? — спросил он хорошо поставленным баритоном, таким знакомым, что Симона едва удержалась от слез.

Джонатан Дейнтри перевел взгляд с Райана на Симону.

— Симона? — Его голос дрогнул. — Что ты здесь делаешь?

— Здравствуй, дедушка.

Именно этого момента она так ждала. И так боялась.

Она быстро взглянула на Райана, и он ободряюще улыбнулся ей.

— Мне нужно поговорить с тобой, дедушка. Можно нам войти?

Он ответил не сразу, и Симона вспомнила о хороших манерах.

— Прошу прощения. Сначала нужно вас познакомить. Дедушка, это Райан Таннер.

Мужчины пожали друг другу руки.

Глаза Джонатана Дейнтри сузились, когда он обернулся к Симоне.

— Вы проделали долгий путь. Должно быть, это важно. Полагаю, вам лучше войти.

— Спасибо.

У Симоны пересохло во рту, когда они следовали за ее дедушкой в гостиную — элегантно обставленную комнату с высоким потолком. На окнах висели шторы, стены были оклеены светлыми обоями, на паркетном полу лежали настоящие восточные ковры.