Женские слабости - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Уэй cтр.№ 10

Маркуса тут же захватили его старые знакомые — Доминик и Элизабет Пенри-Эвас. Один — прославленный судья, другая — известный юрист.

Дэвид обратился к ней:

— Рад вас видеть здесь, Соня.

Она холодно улыбнулась:

— Рада здесь быть, Дэвид. — Ему совсем ни к чему знать, скольких усилий ей стоило сдержать свое участившееся дыхание. — Наверное, это один из самых великолепных видов, — сказала она, глядя на бирюзовый бассейн, а за ним — на сверкающую синюю гавань с его знаменитой Вешалкой — мостом Харбор-Бридж и прославленным на весь мир Оперным театром в форме больших белых парусов. — Кажется, вы живете где-то рядом?

Дэвид боролся с желанием потянуть за шелковый шарф, что удерживал ее волосы. Он хотел увидеть их пышными и свободными, каскадом падающими ей на плечи.

— Не беспокойтесь, в свое время вы обязательно увидите мою квартиру, — усмехнулся он.

— Я не тороплюсь. — Она продолжала смотреть на гавань.

— А вот я не знаю, где вы живете. Вы ведь женщина-тайна.

Она обернулась, поднимая подбородок.

«Каким удивительно царственным может быть это простое движение, — подумал он. — Кем была эта женщина? Одно несомненно: чтобы скрыть свое прошлое, она бы пошла на что угодно».

— Разумеется, вы знаете, — сказала она. — Удивительно, что я еще не споткнулась об одного из ваших шпионов.

Он поморщился:

— Фу, шпионы! Какое некрасивое слово… Это была просто маленькая проверка.

— Значит, вы прекрасно знаете, что я живу не в вашей части города.

— Ну что ж, возьму это на заметку, — сказал он.

— Ну конечно, Дэвид.

Как все-таки хорошо звучало его имя в ее устах! Никто больше не произносил его так. Мама вообще звала его Холтом. Она была из семьи Холт и никогда не давала об этом забывать.

— Откуда такая враждебность, Соня? Вас кто-то обидел? Мужчина? — Он смотрел на ее профиль, поэтому не мог видеть ее глаз. Как бы ему хотелось узнать побольше об этой женщине!

— Я немало встречала бессердечных и недалеких мужчин, — проговорила она едва слышно. — Это может служить ответом на ваш вопрос? Уверяю вас, есть немало женщин, которые могли бы сказать то же самое. Обманутые, оскорбленные, они никогда не думали, что с ними такое может случиться… А с Маркусом я чувствую себя в безопасности.

— И это чувство безопасности вам дают ваши отношения?

— Именно. — Она стояла, не двигаясь и не глядя на него.

— Поэтому в другой ситуации, если, к примеру, вы безумно в кого-нибудь влюбитесь, вы почувствуете опасность?

Как быстро ему удалось нащупать ее проблему — отсутствие доверия к мужчинам.

— Влюбленность — это своего рода безумие, верно? — отпарировала она. — Кто сказал, что быть безумно влюбленными обязательное условие для хорошего брака? Есть и другие, не менее ценные вещи. Так почему бы вам, Дэвид, не предоставить Маркусу самому беспокоиться о себе? Он взрослый человек. Или все дело в деньгах? Вы что, его наследник?

— Осторожнее, Соня, — предупредил он.

— Дотронулась до обнаженного нерва? — Она наконец повернулась к нему: в глазах откровенная насмешка…

— Если ищете обнаженные нервы, то вы их не найдете, — отрезал Дэвид. Надо сказать, он действительно стоял первым в завещании Маркуса.

— Ну, вы не из тех, кого можно быстро довести до крайней черты, — сказала она. — Хотя не такой уж это нонсенс. Денег никогда не бывает слишком много — так, кажется, говорят?

— Также говорят, что деньги — это еще не гарантия счастья.

— Может, счастья они и не гарантируют, зато гарантируют хорошие дома с красивым видом. — Она махнула рукой в сторону гавани. — Лучшие машины, яхты. — Многочисленные яхты с вздымающимися парусами белели внизу на сверкающей водной глади. — Ну а потом — одежда, драгоценности. Да вы и сами знаете, в конечном итоге, все зависит от денег.

— И вы всего этого хотели бы? — спросил он.

— Чего я сейчас хочу, так это приятного дня, — холодно ответила она.

Он усмехнулся:

— О да, конечно. Покорнейше прошу принять мои извинения. Вы, наверно, довольны, что о вас гремит слава непревзойденной флористки. Лиз, узнав от Маркуса, уже побывала в вашем магазине. Потом две подруги Ровены, которые тоже сейчас здесь. Сама Ровена, разумеется. Она сказала, что сегодня вы подарили ей очень красивый букет.

— Я стараюсь делать закупки только у самых лучших поставщиков.

— Полагаю, следующей, кто нанесет вам свой визит, будет Пола.

— Ради бога, нет! — произнесла она, сопровождая слова очаровательным взмахом рук.

— Что такое? Она вам не нравится?

— А вам?

— Я просто обожаю ее. С самого детства.

— Значит, я вас переоценила.

Он не смог удержаться от смеха.

Это был такой заразительный смех, что все гости повернулись в их сторону и тоже улыбнулись. Дэвид Вэйнрайт определенно был здесь популярен.

— Как это невеликодушно, Соня. Вы просто Ледяная принцесса.

— Я никогда не говорила, что являюсь милой.

— Возможно, это я разбудил худшее в вас? — спросил он.

Ее кожа в ярком солнечном свете была безупречна, как у ребенка. Такая женщина могла бы покорить любого мужчину…

— Признаюсь, сейчас вы сделали свой лучший выстрел. — Она замолчала, ее тон изменился: — Ваша девушка идет сюда.

Он даже не повернул головы:

— Разве я говорил, что Пола — моя девушка?

— Разве я говорила, что Маркус — мой мужчина?

Пола Роландс скорее не шла, а надвигалась на них, без сомнения подстегиваемая кошачьей потребностью защитить свою территорию.

— Вот она идет. Прямо сама доброжелательность. Это вы, должно быть, спровоцировали ее вашим смехом. Слишком уж похоже, что все это вам очень нравится.

Он позволил своим глазам задержаться на ее лице:

— Так оно и было, Соня.

Во время всего этого большого обеда Ровена предложила своим гостям иногда меняться столиками, чтобы каждый имел возможность поговорить с другими гостями.

К своему удивлению, Соня вскоре обнаружила, что неплохо проводит время. Она ожидала встретить здесь скрытое недоверие, а вместо этого, похоже, оказалась среди друзей. Конечно, она не была постоянно привязана к Маркусу, и все с ней общались как с самостоятельной, свободной личностью. И это было именно тем, чего ей хотелось. Но всякий раз, когда она оказывалась за одним столом с Дэвидом Вэйнрайтом, у нее появлялось ощущение, что каждый нерв ее тела начинал искриться, и ей, словно сделанной из папиросной бумаги, эта близость угрожала пожаром.