Р.А.Б. - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Минаев cтр.№ 12

– А в чем мораль-то? Мы что, заставляем их детей играть этими куклами? – Львов непонимающе всплеснул руками. – Мы всего лишь просим их продавать. Врубаешься? Продавать!

– Да, но многие говорят, что это «грязная кукла», – цитирую я.

– Слушай, Исаев, не еби мне мозги, а? Грязная – чистая, соски – носки. Ты сколько раз в тренингах по продажам участвовал в этом году?

– Четыре.

– И что? Тебя в пятый раз отправить? – Львов втиснулся между креслом Старостина и моим и сел на стол. – Чему ты там научился, если не можешь впарить товар человеку с восемью классами образования?

– Андрей, но они, как бы сказать… не совсем стандартный тип покупателя… логика у них эта… иррациональная.

– Скажи мне, дружище, почему так получается, а? Слово «иррациональная логика» ты своими куриными мозгами запомнил, а способов борьбы с ней не знаешь. Мне что, с тобой поехать на этот рынок, а? – Львов агрессивно наклонил голову. – В твое вонючее ЗАО «Дербент», чтобы собрать твоих баранов и рассказать им, почем халва, а? Бонус потом в какой пропорции будем делить?

– Спасибо, не надо. – Я опустил голову. – Постараюсь разобраться.

– Постарайся. Очень постарайся. На твое место, знаешь, сколько старателей претендует? – Он развел руки в стороны: – Вот сколько. Кстати, что там у тебя с результатами? – Львов перегнулся через меня и схватил свои бумаги.

– Четыре и четыре прирост, – сказал я.

– Четыре и четыре… четыре и четыре… – Казалось, Львов не знает, что следует из этого хорошего, в общем, результата. – Жили в квартире сорок четыре, – напел он, глядя поверх моей головы. – Плохо, Исаев. Очень плохо. Должно быть четыре и пять. Ладно, все свободны. – Львов бодро спрыгнул со стола и, не прощаясь, вышел.

Я сидел как приклеенный, с чувством, будто меня мешком по голове ударили. Что же тогда хорошо, если одна десятая процента менее цифры плана при общей стагнации департамента – это плохо?

– Как же ты меня достал, придурок накокаиненный! – тихо сказал Загорецкий.

– А он опять торчать начал? – переспросил Нестеров.

– А он заканчивал? – вопросом на вопрос ответил Загорецкий, осекся, быстро посмотрел на меня и сказал: – Ладно, расходимся к животным.

– Курить пойдем? – безнадежно промычал Старостин.

Следующие полчаса до планерок с подчиненными мы убивали просмотром корпоративной почты, новостей компании, которые ничего нового не сообщали и лишь служили дополнительным спамом, состоящим из анонсов внутренних событий, отчетов о нашем участии в лажовых благотворительных акциях, нереальных успехах нашей продукции в разных регионах России и информации о том, кто из сотрудников переместился по карьерной лестнице (чаще всего это были увольнения).

Я переписывался с друзьями в ICQ, параллельно пытаясь флиртовать с девицами на «Одноклассниках», потом пил кофе, потом пытался найти в интернете самую лучшую цену на iPhone, на который, впрочем, у меня не было денег, потом смотрел самые дешевые предложения на отдых в Анталии, потом опять пил кофе. Пару раз я ответил на внутренние звонки, после чего снял трубку и положил ее рядом с телефоном, чтобы не отвлекаться от поисков горящих туров (на которые у меня также не было ни подписанного отпуска, ни денег).

Захарова, зажав мобильный между щекой и плечом, увлеченно рассказывала кому-то о невероятной распродаже в ЦУМе, Нестеров, как обычно, висел на форуме, посвященном оружию и рукопашному бою, Загорецкий невероятно быстро писал текст в свой блог в Live Journal, а Евдокимов хихикал над сообщениями с форума www.clerc.ru.

А потом кто-то из департамента логистики прислал мне ролик с YouTube, где блондинку ударило внезапно упавшей крышкой солярия, и я ответил что-то вроде «ржачная дура», а Паша Лебедев, с которым мы иногда ходили обедать, прислал мне с пометкой «Приколись!» клип, снятый на телефон.

В этом видео две семнадцатилетние девушки полублатного-полупроститутского вида избивали свою ровесницу, ЭМО, с фиолетовыми волосами и густо подведенными глазами, в перерывах между оплеухами заставляя ее ползать по заплеванному подъезду и целовать их бесформенные пролетарские ботинки. Девушка причитала что-то вроде: «Девчонки, ну хватит, пожалуйста, отпустите меня», и я дважды просмотрел этот действительно прикольный клип, переслал его пяти своим знакомым и любителю подобной чернухи Нестерову, а потом попросил Лебедева прислать мне что-нибудь еще в таком роде.

И из колонок iPod’а десятый раз неслось:

Она хотела бы жить на Манхэттене

И с Деми Мур делиться секретами,

А он просто диджей на радио,

И он, в общем, не бедный парень, кстати, но…

И Загорецкий пытался выяснить, кто слушает такую херню, а Нестеров возразил, что «нормальная вообще-то музыка», и переспросил все еще говорящую по телефону Захарову: «Правда нормальная?», – а та неопределенно пожала плечами, кажется, не расслышав вопроса. А я подумал о том, что Нестеров пытается закадрить Захарову, что, в общем, не имело для меня никакого значения, просто догадка. Тогда Загорецкий спросил, не мой ли это iPod, и я отрицательно замотал головой, боясь, что он спросит меня, нравится ли мне эта музыка, а у меня на этот счет вообще не было никакого мнения. Мне было все равно. Затем Евдокимов лениво предложил найти владельца проигрывателя, чтобы тот его выключил, «раз Загорецкому не нравится эта музыка», и все дружно сошлись на том, что владельцами могут быть или Старостин, или Керимов, но оба они отсутствовали уже двадцать пять минут, поэтому все забили на поиски хозяина и вернулись к своим делам. Признаться, мы все здесь в какой-то мере отсутствовали. И я решил налить себе еще кофе, параллельно думая о том, что Старостин наконец-то осуществил свое маниакальное желание покурить. Я сделал было попытку присоединиться к нему, но до начала моего собрания оставалось десять минут, поэтому я вернулся на свое место, держа в руках третью чашку дерьмового, но дармового кофе, а потом все надели маски злобных начальников и разошлись по пластиковым клетушкам, в которых сидели наши подчиненные.

Это было удивительно – каждый раз, когда я открывал дверь прозрачного пенала, в котором сидели мои сотрудники, я заставал одну и ту же картину. Люди начинали дергаться, лихорадочно схлопывая окна «Эксплорера», сметая со столов книжки в мягкой обложке с идиотскими названиями, убирая в ящики пыльные стопки прошлогодних отчетов, недоеденные стаканы с «Дошираком» или «Роллтоном», и газеты, всегда открытые на странице вакансий. Посмотрев на эту картину, непосвященный подумал бы, что наше собрание было экстренным, хотя, повторюсь, оно происходило еженедельно. Что заставляло этих людей вести себя подобным образом, я не понимал. То ли разгильдяйство, то ли вечное желание подготовиться к собранию в последний момент, то ли вкус лапши быстрого приготовления, от которой невозможно оторваться, то ли тотальное безразличие к происходящему и своей карьере в том числе.

Отдел мне достался отвратительный. «Клуб самоубийц? – поинтересовался Загорецкий в день моего выхода на работу. – Ну, если три месяца протянешь, считай, что выжил». Истинный смысл его слов я понял уже к концу первого месяца. Отдел прямых продаж был настоящей каторгой. Судите сами – нашей задачей было продавать игрушки напрямую таким клиентам, как: вещевые рынки, павильоны, палатки, школьные и больничные игровые, детские сады. Ну и клиенты соответствующие – заведующие детскими садами, частные предприниматели, завхозы, все эти обиженные жизнью и мужчинами еленыниколавны, тупые алчные прапорщики николайсанычи, очумелые ИЧП Рахмоновы, почти не говорящие по-русски работники ЗАО «Каюм-Заде» и прочая шняга. Стоит ли говорить, какую искреннюю радость испытывал я, московский мальчик из небогатой, но интеллигентной семьи, общаясь со всем этим сбродом ежедневно, во время «полевых инспекций»?