Порочные привычки мужа - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Фэйзер cтр.№ 32

Гревилл замер на последней ступеньке — что-то, прозвучавшее в ее голосе, остановило его. Он смотрел на Аурелию, прищурившись, и выражение ее лица медленно изменилось, в глазах появилось изумление, словно ее поразила какая-то неожиданная странная мысль, а губы сделались чувственными и соблазнительными. Даже воздух вокруг них в этом тихом, пустом доме внезапно словно ожил. Сама пустота пространства вдруг стала выразительной. Аурелия протянула к нему руку, и Гревилл медленно взял ее, перешагнул последнюю ступеньку и оказался на площадке рядом с Аурелией.

Он притянул ее к себе и положил руки ей на плечи, глядя прямо в глаза, глубокие золотисто-карие глаза, не отрывавшиеся от его взгляда, и суровая решимость, управлявшая каждым мигом его жизни, каждым его поступком, стала размываться по краям. И тогда Аурелия улыбнулась ему медленной улыбкой, от которой в ее глазах заплясали сверкающие искорки, как пляшут солнечные зайчики в лесном пруду.

— Господи, помоги мне, — пробормотал Гревилл. — Это безумие, но я перед ним беспомощен.

Он склонился к ее губам, с силой прижимаясь к ним, упиваясь ими, провел руками по ее спине, прижал к себе, сильно стиснул бедра, впиваясь пальцами в мягкие, податливые изгибы. Она что-то пробормотала прямо ему в рот, закусила зубами его нижнюю губу и подалась бедрами вперед, прижимаясь к его чреслам. Не отрываясь от ее рта, Гревилл повел ее спиной вперед по коридору к двойным дверям, ведущим в его спальню.

Протянув руку, он повернул ручку и втолкнул Аурелию в комнату.

Только там он отодвинулся от нее, но продолжал смотреть прямо в глаза, развязывая шейный платок и отбрасывая в сторону сюртук и жилет. Оставшись в рубашке и брюках, он схватил Аурелию за талию и поднял вверх, и она восторженно засмеялась, глядя на него сверху вниз глазами глубокими и чувственными, как переливающийся оттенками коричневый бархат.

Гревилл донес Аурелию до кровати, опустил в самый центр толстой пуховой перины и по одной положил ее ноги себе на колени, чтобы расстегнуть ботинки. Потом бесцеремонно швырнул их на пол, скользнул ладонями по обтянутым шелковыми чулками ногам, обнял колени и затанцевал пальцами по ямочкам под коленками.

Аурелия торопливыми неловкими пальцами расстегнула накидку. Затихшее молчание пустого дома наполнилось страстным вожделением, низ живота пылал, потайное местечко между ног увлажнилось. Она пыталась вывернуться из накидки. Гревилл приподнял ее, сдернув мешающую одежду. Бледно-желтое платье из крепа прилипло к бедрам и груди. Аурелия рывком задрала его к талии, обхватив ногами бедра Гревилла и пытаясь расстегнуть пуговицы на его брюках.

Он немного отклонился назад, глядя на ее раскрасневшееся лицо, сияющие глаза и приоткрывшиеся губы. Потом одним быстрым движением развязал тесемки на ее батистовых панталонах, подсунул руку Аурелии под спину, приподнял ее и стянул их вниз. Она высоко подняла бедра, не разжимая стиснувших его спину ног, и потянула его в свою жаркую расселину.

Но Гревилл, лукаво улыбаясь, замер, войдя в нее лишь чуть-чуть, и начал двигаться очень медленно, побуждая Лурелию чувственно открыться ему навстречу перед тем, как он вонзится в нее до конца. Она прерывисто вздохнула, приняв его глубоко в себя, а он снова замер, наслаждаясь сомкнувшейся вокруг шелковистой теплотой. Аурелия провела рукой по его спине, погладила твердые мышцы и сильно прижала его к себе, потому что он начал двигаться, сначала медленно, потом все, ускоряя ритм, распаляя ее страсть. Тишина дома только усиливала возбуждение — они были совершенно одни, никто не знал, где они, никто не догадывался, чем Аурелия сейчас занимается.

Она выгнула спину, поднимаясь навстречу его толчкам, крепче сжимая его, надавливая ему на ягодицы, и он давал ей то, чего она так хотела, — откинув назад голову так, что ей была видна только его сильная шея, работая бедрами, погружаясь в нее все глубже и глубже. И она закричала, ликующе, восторженно, потому что мир сместился с оси, а она льнула к Гревиллу все сильнее и сильнее, словно хваталась за спасительную соломинку, и тогда их крики слились воедино.

Когда Аурелия пришла в себя, она сообразила, что они лежат, запутавшись в одежде. Ее панталоны болтались на щиколотках, платье и нижняя юбка закрутились на талии.

Гревилл приподнялся над ней на локтях и ошеломленно помотал головой.

— Я и не припомню, когда в последний раз занимался любовью в сапогах. — Его брюки болтались на коленях, а рубашка была наполовину расстегнута.

Аурелия только слабо улыбнулась. Слов, чтобы описать ее ощущения, не было. Полное удовлетворение, изумление от внезапности невероятного наслаждения, потрясение от того, насколько ей, оказывается, не хватало этого простого акта любви после того, как Фредерик уплыл на корабле.

Гревилл сполз с кровати ногами вперед, сапоги коснулись пола, и он сумел выпрямиться.

— Ну что, пойдем дальше осматривать дом? — Он приподнял ее подбородок, и она ощутила холодок его взгляда. — Ты должна знать планировку, поскольку это будет база для нашей операции. — Он прошел к двери в дальнем конце комнаты и широко ее распахнул. — Это спальня хозяйки дома.

Аурелия подошла к нему и окинула комнату взглядом. Она была такого же размера, как и ее спальня, но с очень стандартной мебелью.

— Довольно милая. — Аурелия прошла через комнату, открыла дверь в будуар и с тоской подумала, что он подошел бы ей просто идеально. Если она сможет позволить себе примерно такой же дом, им с Фрэнни больше ничего не потребуется.

— Ты думаешь, как бы тебе хотелось, чтобы у тебя был такой же дом, — сказал Гревилл, взяв ее пальцем за подбородок и повернув к себе лицом.

— Неужели это так заметно? — Она довольно печально улыбнулась.

— Не так уж сложно прочитать, о чем ты думаешь.

— Видимо, несложно. У меня всегда была личная комната и своя гостиная, и мне будет трудно жить в доме, где их нет. — Она слегка пожала плечами.

— Мне казалось, что спальни и общей гостиной вполне достаточно, — произнес Гревилл с искренним недоумением. — Зачем одному человеку столько места? Я много лет прожил, не имея никакой собственности, кроме одежды — той, что на мне, и той, что лежит в саквояже, поэтому считаю прочную крышу над головой верхом роскоши.

— Ну, ты вообще очень необычный человек, — откликнулась Аурелия с откровенной иронией.

— Нам пора уходить. — Он прошел мимо Аурелии, вышел в коридор и направился прямо к лестнице. Она медленно пошагала за ним. В этот момент было трудно помнить о страсти, которая захватила их так недавно.

В холле Гревилл подошел к входной двери, но открывать ее не стал. Он протянул Аурелии руки, и она вложила в них свои. Гревилл крепко сжал их и притянул ее к себе.

— Я считаю тебя неотразимой, Аурелия, — негромко произнес он. — Ты каким-то образом сумела проникнуть под мою защитную оболочку, и это заставляет меня чувствовать себя неуютно, вести себя резковато и отстраняться от тебя, но я хочу, чтобы ты меня поняла. Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы ты была, несчастлива. Мне нужны твое тепло, твоя страсть, твоя очаровательная улыбка. Мы будем хорошо работать вместе — и еще лучше после того, что случилось здесь сегодня днем. Я в это верю. Ты простишь меня?