Алмазный башмачок - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Фэйзер cтр.№ 76

С сердцем, рвущимся из груди, она встала с кровати. Он не шелохнулся. Пошарив рукой под матрасом со своей стороны постели, она нащупала ключ к его сундуку. Сердце ее колотилось так сильно, что она даже испугалась, не разбудит ли Михаэля его стук. Но Матильда хорошо знала свое дело.

Корделия, пятясь, двинулась было к выходу из спальни, не отрывая взгляда от массивной фигуры на кровати. Внезапно, застонав, он перекатился на бок, зарывшись лицом в подушку. От страха ей стало дурно.

Но его храп стал размеренным, даже заглушенный подушкой, он разносился по всей комнате. Она застыла у кровати, нервно теребя ключ в руках. Наконец у нее появилась уверенность, что проснется он не скоро.

Если она намеревается выполнить свой замысел, приступать к этому надо именно сейчас. Корделия пересекла спальню, потом свою гардеробную и вошла в комнату Михаэля.

Она закрыла за собой дверь, зажгла лампу и опустилась перед сундуком на колени. Ключ легко вошел в хорошо смазанный маслом замок. Корделия повернула его и услышала щелчок. Замок открылся. Она подняла крышку. Все внутри выглядело точно так же, как и в прошлый раз. Поверх дневников покоилась книга о ядах.

Ее рука безошибочно нащупала том 1764 года — предшествующего смерти Эльвиры. Дрожащими пальцами она открыла первую страницу.

Книга со стуком упала на пол, когда из ее спальни раздался громкий крик, похожий на рев раненого животного.

Он понял. Он догадался, что его сундук открыт.

Великий Боже! Она застыла на месте, ожидая, что он вот-вот ворвется в комнату и застанет ее на месте преступления.

Несомненно, он убьет ее. Еще один крик достиг ее ушей, но он не появлялся.

Очень медленно, обливаясь холодным потом, она заставила себя выпрямиться и на подламывающихся ногах двинулась к спальне. Со страхом она открыла дверь и заглянула внутрь. Михаэль сидел на кровати с обнаженным торсом, полы его халата распахнулись. Глаза его, казалось, смотрели ей прямо в лицо. Корделия содрогнулась, зубы ее застучали, в груди разлился холод — ей почудилось, что он готов броситься на нее. Однако он просто сидел, уставясь перед собой. Глаза его были открыты, но он по-прежнему пребывал во власти тяжелого сна. И медленно, очень медленно взор его погас. Похоже, его мучили какие-то кошмарные видения.

Поняв это, она испытала такое облегчение, что едва не рухнула на пол. Снадобье, очевидно, было способно на большее, чем просто повергнуть человека в сон: оно еще и выпускало на волю всех демонов спящей души. Видимо, Матильда немало поработала над его составом. Зло должно быть наказано!

Она вернулась в гардеробную Михаэля, подняла упавший на пол дневник, села на ковер, прислонившись спиной к открытому сундуку, и начала читать. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов и шорохом переворачиваемых страниц. Медленно, с растущим в душе ужасом она знакомилась с событиями 1764 года.

Михаэль весьма тщательно вел свои записи. В феврале 1764 года он начал подозревать Эльвиру в неверности. В дневнике была записана каждая мелочь, каждый оттенок подозрения, каждое доказательство виновности. Его ночные попытки заставить ее покориться были занесены в дневник с теми же тошнотворными деталями, которые Корделия знала по собственному опыту. Эльвира страдала от них, но, если подозрения Михаэля были небеспочвенными, она брала реванш с любовником.

Этот раздел дневника напоминал судебное дело как тщательностью аргументации, так и каждодневно собранными уликами. Чтение его было подобно страшной экскурсии по закоулкам сознания человека, одержимого маниакальной мыслью, что жена сделала из него посмешище и рогоносца. И , все же Корделия не смогла найти доказательств, которые невозможно было бы опровергнуть. Михаэль видел их… или в своем безумии просто выдумал?

Корделия забыла про то, где она находится, про бегущее время, про угрожающую ей опасность. Закрыв дневник 1764, года, она поставила его на место и принялась за следующий том. И прочитала про смерть Эльвиры. Ужас и сомнение обуяли ее. Каждый этап ухудшения состояния Эльвиры был зафиксирован в дневнике — ее слабость, приступы рвоты, ухудшение зрения, выпадение ее прекрасных когда-то волос, ужасные телесные боли, при которых она не могла обходиться без настойки опия. Бесстрастное описание медленного отравления организма сопровождалось подробными записями о дозировке и свойствах ядов, которые он испытывал на своей жертве.

Каждая порция снадобья, которое Михаэль давал своей жене, аккуратно фиксировалась. Три раза в день, вплоть до смертного часа. Сама смерть тоже была зафиксирована: «Сегодня вечером в 6.30 Эльвира заплатила за свою неверность».

Корделия закрыла дневник и невидящим взглядом уставилась на каминную решетку. Пламя лампы подрагивало, масло почти все выгорело. Она вернула дневник на место и взяла книгу ядов. С растущим в душе отвращением она пролистала ее, ища и страшась найти описание яда, который убил Эльвиру. Но отвращение все же пересилило, и она захлопнула книгу. Казалось, ее руки покрылись слоем грязи от одного только прикосновения к ней. Да и вся она словно извозилась в нечистотах от этого путешествия по закоулкам мрачной, мстительной души убийцы.

Единственная мысль билась в ее мозгу, когда она тщательно проверяла, все ли на месте, закрывая и запирая сундук: она обязана спасти себя и детей от Михаэля. Какие бы беды ни грозили ей в дальнейшем, ничто не могло сравниться с той опасностью, которой она и дети подвергались каждую минуту под крышей дома князя. И любые сомнения Лео относительно их будущего разлетались как дым по сравнению с перспективой вообще лишиться будущего.

Она обвела взглядом гардеробную, погасила почти догоревшую лампу и вернулась в спальню. Михаэль снова лежал на спине, на этот раз с закрытыми глазами. Корделия спрятала ключ под матрасом и задернула полог вокруг кровати.

Начинало светать. Лео и другие мужчины-придворные собирались поутру отправиться в лес на охоту на кабана. Михаэль тоже намеревался присоединиться к ним, но она не станет будить его. У нее мелькнула мысль, что, может быть, она дала ему чересчур большую дозу снадобья и он не проснется. Но для умирающего он слишком сильно храпел.

Корделия поплотнее завернулась в домашний халат и, забравшись с ногами в кресло, принялась дожидаться того часа, когда будет прилично вызвать Элси и слугу Михаэля. Ее сознание было холодно и ясно. Она обдумывала новую проблему, стоящую перед ней. Когда ее муж проснется, сможет ли она не только вести себя как обычно, но и скрыть свое возросшее отвращение к нему? Ведь при малейшем подозрении он убьет и ее.

Когда Михаэль проснулся, в окно широким потоком лились лучи солнца. Тело ломило и с трудом повиновалось ему.

Голова была тяжелой, словно он чересчур много выпил накануне вечером. В первый момент он даже не сразу понял, что проснулся в постели жены. Похоже, он провел с ней всю ночь. Он повернул голову. Место рядом с ним пустовало.

Он сел на кровати, пожалуй, слишком резко: голова отозвалась такой болью, словно по ней молотили кирками. Глаза резал свет, во рту пересохло и ощущался какой-то мерзостный вкус. Наверное, он выпил чересчур много коньяка, перед тем как лечь. Нет, все же не больше, чем обычно. Он закрыл руками лицо, пытаясь собраться с мыслями.