Новая Кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Линн Асприн cтр.№ 61

— Ваша светлость!.. — предостерегающе воскликнула Ванда, указывая на повязку.

Понимая, что произойдет, если рана снова примется кровоточить, Шупансея отдернула руки.

— Это было слишком тяжелым испытанием для нее, — негромко и торопливо пояснила она Иллире. Бейсибка говорила как обычная мать, которую отверг собственный отпрыск, а не как фактическая правительница Санктуария.

Иллира, хоть она и сама была матерью возможного божества, понятия не имела, как следует разговаривать с женщиной, которая одновременно являлась богиней и императрицей. С'данзо украдкой взглянула на Ванду, поймала ее кивок и предположила, что должна обращаться с Шупансей с той же точно рассчитанной дозой фамильярности, что и со своими клиентами.

— У детей свои соображения, — сказала она с легкой тенью улыбки.

У Бейсы достало хороших манер, чтобы не уставиться с удивлением на С'данзо, но ее ручная змея выбрала этот момент, чтобы прошуршать под одеждой и высунуть ярко раскрашенную головку из-за воротника Шупансей. Она понюхала воздух, показав темно-красный зев и клыки цвета слоновой кости, а потом, пользуясь тем, что женщины застыли в неподвижности, плавно перетекла на рукав Иллиры.

— Не шевелитесь! — предупредила Шупансея. Предостережение явно было излишним.

Отчаянный вопль «Не-ет!» так и оставался непроизнесенным все то время, пока змея пробовала своим раздвоенным языком попавшую на рукав и уже свернувшуюся кровь. Любая мысль о мгновенной смерти казалась незначительной по сравнению с реальностью змеиного языка. Со сдавленным вздохом Иллира резко отшатнулась, швырнув ребенка и змею в разные стороны.

Ча-бос вскрикнула, змея сразу куда-то исчезла, а Ил-лиру тут же окружило разношерстное кольцо дворцовой стражи. Тут были, судя по внешности, и ранканцы, и илсиги, и бейсибцы, у всех у них в руках были копья, и отточенные наконечники с одинаковой неумолимостью целились в горло Иллире.

Стражники считали себя обязанными выполнять свой долг: никто не мог бы сказать, что они отступили от устава, когда мать одного божества бросила на пол ребенка аватары другой богини. На этот раз — в виде исключения, — Санктуарий осознал значимость закона и точного выполнения инструкций. Даже дружные возражения Кадакитиса и Бейсы не смогли избавить С'данзо от процедуры объяснения с командиром стражи.

— Вам не о чем беспокоиться, — заверил Иллиру принц. Когда С'данзо выводили из детской, Кадакитис присоединился к окружавшему гадалку ощетинившемуся копья кольцу. (Шупансея осталась — приглядеть за дочерью и поискать змею.) — Это всего лишь формальность. Распишетесь на нескольких бумажках, и все будет в порядке.

Это заверение доставило мало удовольствия гадалке — Иллира, как и большинство жителей Санктуария, вместо подписи ставила крестик.

* * *

Все могло бы пойти иначе, если бы Даброу сопровождал свою жену — ведь он начинал свою жизнь писцом, а не кузнецом, и до сих пор помнил то, в чем уже не испытывал нужды. К несчастью, Даброу даже не было в кузне, когда туда пришел ливрейный слуга из дворца, а Сайян перепугалась до полной потери разума.

Даброу не сказал ей, куда уходит, когда притушил огонь и опустил кожаный полог, отделявший его рабочее место от комнаты Иллиры. Он и себе-то едва признавался, что собирается пойти к дальней стене Базара, туда, где обосновались другие гадалки С'данзо, и попросить у них совета.

Даброу подумал о Лунном Цветке: кузнец был не единственным человеком в Санктуарии, оплакивавшим ее безвременную кончину. Лунный Цветок была немного выше Иллиры, но в прочих пропорциях была подобна Даброу, и кузнец чувствовал себя уютно рядом с ней.

Дойдя до пахнущих ладаном рядов С'данзо, Даброу еще раз пересмотрел свой план. Он уже совсем было решил развернуться и отправиться обратно к семейному очагу, когда попался на глаза женщине, которая после смерти Лунного Цветка стала совсем уж упрямой и неукротимой.

— Приветствую тебя, кузнец, — произнесла высокая и худая старуха. — Что привело тебя сюда?

Ускользнуть от Мегеры нечего было и думать. Она была настоящим олицетворением всех тех историй, которые рассказывали о С'данзо по темным углам. Ни один здравомыслящий человек не сомневался, что у Мегеры хватит вредности и силы проклясть любого, кто не вовремя перейдет ей дорогу.

Даброу смял в кулаке подол туники и шагнул к С'данзо.

— Мне нужно задать один вопрос — насчет карт.

Секунду-другую Мегера осматривала кузнеца с ног до головы, потом откинула занавеску, закрывавшую вход в ее гадальную комнату.

— Ну тогда входи и спрашивай, как полагается.

Мегера жила одна. Никто не осмеливался спросить, была ли у нее когда-нибудь семья. Насколько помнили другие С'данзо и прочие жители Санктуария, Мегера всегда была одинокой. В ее просто обставленном жилище («просто» — по меркам любивших дешевую пышность С'данзо) витал дух безвременья. Деревянный стол потемнел от времени и был отполирован до блеска длительным употреблением.

Карты Мегеры обтрепались по краям, а изображения на них потускнели и были усеяны разнообразными пятнами. Мегера принадлежала к тем гадалкам, которые никому чужому не позволяют прикасаться к амашкики — к картам, Проводникам Видений. Пока Мегера устраивалась на своем табурете, карты каскадом перепорхнули из одной узловатой руки в другую.

— Скажешь мне, когда остановиться, и выберешь первую веху.

Даброу вскинул руки, заслоняясь от порхающих кусочков картона.

— Н-нет, — запинаясь, выдавил он. — Я не буду выбирать карты. Их уже выбрала Иллира. Порхание тут же оборвалось.

— Если она уже выбрала, в чем заключается твой вопрос? — поинтересовалась Мегера, хотя наверняка подозревала, каким будет ответ.

— Она не может читать карты для тех, кого любит.

Иллира даже не раскладывала карты — они выпали у нее из руки. Я верю, что она не может их прочесть, но не верю, что она не может их выбрать.

— Для такого крупного мужчины ты неплохо соображаешь, — сказала Мегера и самодовольно кудахтнула. Даброу сложил руки на груди, но ничего не ответил. — Ну что ж, опиши карты, которые ты видел.

— Их было пять. Я слышал, что их называют Держава, Ртуть, Желудь, Океан и Пустота.

Лет десять, если не больше, Даброу работал неподалеку от Иллиры, не обращая внимания на тонкости ее ремесла. Но оказалось, что он все же многое невольно запомнил, невзирая даже на грохот кузнечного молота. Даброу встретился глазами с гадалкой и увидел в них явное недоверие, но не отвел взгляда.

— Да, пять Прим, — твердо повторил Даброу. Но гадалка не собиралась сдаваться Она невозмутимо положила свою колоду в шелковое гнездышко.

— Полагаю, ты заметил, как лежали карты по отношению друг к другу? Может, какая-то была перевернута или перекрывала другую?