Валентинов день - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Фэйзер cтр.№ 38

— Хозяйка. — Аласдэр выглядел немного обескураженным. — К чему эти вопросы, Эмма?

Она пожала плечами.

— Просто меня интересует, откуда ты так хорошо знаешь это заведение. Оно как будто вдалеке от проезжих дорог.

Аласдэр поджал губы. Понятно, к чему такие вопросы. Но он не позволит разрушить их воссоединение. Если предстояло воссоздать то, чем они раньше владели, надо было с чего-то начинать. Он не ответил и повернулся к столику с раздвижными ножками, на котором стояла чаша и необходимые составляющие для приготовления пунша.

— Элиза отнесет это все наверх, и я сварю пунш… Что, Элиза? Все готово?

— Да, лорд Аласдэр. Там тепло и уютно. — Вошедшая в каморку седовласая женщина поклонилась Эмме, но старалась на нее не смотреть. — На кровати лежит халат для юной леди. Если она оставит свое платье за дверью, я его вычищу и поглажу. И вашу одежду тоже, лорд Аласдэр.

— Спасибо, Элиза. И мы возьмем с собой чашу для пунша. — Аласдэр направился к двери. — Пойдем, Эмма.

Скольких женщин он уже приводил раньше в это маленькое любовное гнездышко? Одних ветрениц или таких, как леди Мелроуз, тоже? Наверное, она лишь одна из череды дам, которые поднимались по этой лестнице с Аласдэром. Эмма стояла, не в силах сделать шага ни вперед, ни назад.

— Пойдем, Эмма, — повторил молодой человек и взял ее за руку. — Верь мне.

Именно этого она и не могла. Доверие — хрупкая вещь: раз разобьешь, потом не склеишь. Никогда больше она не сможет всем сердцем доверять Аласдэру.

Но развлекаться с ним она способна, сказала себе Эмма. Стать такой, как Аласдэр. Наслаждаться страстью, но при этом сохранять нетронутыми сердце и душу. Накануне вечером и сегодня снова, в греческом храме, ее охватило желание. Она и тогда знала все об Аласдэре. Так отчего же это беспокойство? Она пришла сюда за наслаждением. И она его обретет.

Эмма стиснула ладонь Аласдэра и пошла с ним по лестнице.

Спальня на верхней площадке оказалась совсем небольшой, но светлой и опрятной — с восковыми свечами, начищенной медью и пылающим в камине огнем. Дождь барабанил в переплет окна, и от этого в комнате делалось еще уютнее.

Эмма бросила взгляд на кровать. Красивое лоскутное покрывало удачно гармонировало с ситцевой драпировкой стен. Сколько женщин делили эту кровать с Аласдэром? Нет! Она больше не позволит себе думать об этом.

— Пойдем к огню. — Аласдэр подтолкнул ее к жаркому камину. Снял шляпку с поникшим и сеявшим повсюду капли пером и бросил на стул. Потом освободил от шпилек волосы. Они рассыпались по плечам, и он взял в ладони по пряди с каждой стороны.

— Пусть никакие дурные мысли не портят этого, любовь моя. — Аласдэр поцеловал ее в губы. — Я так тебя хочу! Я так без тебя скучал!

Он начал расстегивать ее жакет. Пальцы соскальзывали с украшенных аксельбантами пуговиц, потому что петельки от дождя сделались уже.

— Ничего себе наряд! — Аласдэр понял: для того чтобы снять жакет, ему предстоит расстегнуть по ряду крохотных перламутровых пуговичек на каждом рукаве.

Эмма нетерпеливо поежилась.

— Раздевайся, а я разденусь сама.

Аласдэр покачал головой:

— Ну нет, мне надо учиться терпению. — Он довольно заворчал, когда, справившись со вторым рукавом, отбросил жакет прочь, распустил накрахмаленный полотняный галстучек и расстегнул рубашку. — Ты всегда носишь так много одежды. Раньше я не замечал, чтобы приходилось так много снимать.

— Я тоже, — пробормотала Эмма. — Может быть, мы просто не так спешили. Или, — добавила она с озорством, — ты подрастерял опыт.

— Боже, — Аласдэр стащил с нее рубашку, — ты столь же соблазнительна, сколь ехидна! — Рубашка полетела в сторону. А когда груди явились на свет, удовлетворенно вздохнул. Сметанной белизны, с голубыми прожилками, они гордо торчали в стороны.

Он легонько потер кончиками пальцев каждый твердый розовый сосок.

— Я успел забыть, как превосходны твои груди. — Аласдэр накрыл ладонями упругие холмики, ощущая их вес и гладкую бархатистость. Наклонился и по очереди поцеловал — зубы прошлись по соскам, и Эмма застонала и откинула голову, подставляя белую шею.

Он поцеловал и шею — в то место, где под кожей бился пульс, потом ущипнул губами за подбородок, заставив рассмеяться и на минуту расслабиться.

Эмма вспомнила, что так он поступал всегда. Сначала доводил до исступления, а потом делал что-нибудь нелепое или смешное, так что она не могла удержаться от хохота. И спираль возбуждения замедляла раскручивание, чтобы затем с обновленной страстью возобновить его.

Улыбнувшись, Аласдэр отступил и скользнул глазами по обнаженному телу Эммы.

— Куда теперь? — Он охватил руками талию, добрался до крючков юбки. Они раскрылись, и юбка упала на пол. — Гром и молния! Я совершенно забыл о чертовых бриджах!

— И еще о сапогах, — подсказала Эмма. Она носила кожаные панталоны со штрипками и дорожные сапоги.

Но Аласдэр не обратил внимания на ее слова. Снова сделал шаг назад и впился взглядом в обтянутые одеждой формы.

— Может быть, в конце концов я не так уж спешу. Пожалуйста, положи ладони на бедра и повернись.

Эмма повиновалась. Его чувственная просьба вызвала внизу живота моментальный разряд желания. И она ощутила влагу меж бедер.

Аласдэр провел ладонями по ее ногам и не спеша стал ласкать ягодицы. Эмма понимала, что под тонкими панталонами ее зад выглядит как будто голым. И почувствовала себя больше чем обнаженной.

— Сокровище, — пробормотал он. — Но мне кажется, настало время рассмотреть тебя как следует. — Пуговица на поясе раскрылась, и, так же не спеша, Аласдэр приспустил панталоны Эммы.

Не снимая ладоней с бедер, он встал перед ней на колени. Ладони скользнули на ягодицы, а сам Аласдэр стал целовать ямочки под коленями. Эмма вздрогнула, ожидая продолжения — нового прикосновения губ. Хотела, чтобы он поскорее ее раздел, и в то же время понимала, что, полуобнаженная, она чувствовала все еще острее. Одно точное прикосновение, и страсть хлынет через край. И Аласдэр это тоже понимал.

Не поднимаясь с колен, он за бедра развернул ее к себе и возобновил поцелуи: ласкал губами белые просторы живота, коснулся кончиком языка бедренной косточки; зарывшись пальцами в темный треугольник под животом, поиграл влажными волосками. Эмма лихорадочно вцепилась в его волосы. И, почувствовав прикосновение его языка меж бедер, превратилась в одну напряженную струну, ощущая, как из самой глубины ее естества поднимается бурная радость. Аласдэр погрузил пальцы внутрь ее, и Эмму смело волной желания. Большой палец лег на сокровенную точку, ставшую такой напряженной и твердой. Волна отхлынула и накатила опять. Эмма вскрикнула и, наклонившись, уткнулась лицом в его волосы, чтобы заглушить стоны восторга.

…Аласдэр не отпускал ее, пока все не кончилось. Потом встал: по лицу было ясно, сколько сил ему стоило сдержаться. Эмма благодарно его поцеловала, а он со смешком подтолкнул ее к кровати.