Мой возлюбленный негодяй - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Джоансен cтр.№ 103

— В Кассане невесты надевают ярко-голубое. Этот цвет — символ радости.

— А что надевают женихи?

Он бросил на нее невинный взгляд:

— Белый, естественно. Цвет девственности. Все женихи в Кассане должны быть девственниками.

— Как! Но ведь тогда… — Она замолчала, услышав его смех, и состроила гримасу: — Твое счастье, что это только шутка. Нам не разрешили бы жениться на таких условиях. А на самом деле какой цвет положен женихам?

— Черный, в знак траура. — При виде обращенного к нему возмущенного лица он отступил на шаг. — Невинная шутка, любимая. Мужчинам никакого цвета не предписано. Мы надеваем то, что нам вздумается.

— Это несправедливо.

— Даже в Кассане жизнь иногда бывает несправедлива к женщинам. Хотя воран делает все, что может, чтобы это изменить. — Остановившись у ее двери, он наклонил голову в полупоклоне: — Доброй ночи, любимая. До завтра.

Марианна кинула на него неуверенный взгляд. В течение всего этого долгого и тяжелого переезда они не были вместе, но она знала, что Джордан все время хочет ее близости. Она считала, что его сдержанность вызвана отсутствием уединения в походных условиях, и решила, что сегодня они наконец утолят свою жажду.

Увидев ее лицо, Джордан улыбнулся и покачал головой:

— Разве ты не заметила? Я за тобой ухаживаю. Я решил, что еще одна ночь воздержания не будет для меня слишком тяжелой.

— Я не понимаю. Его улыбка погасла.

— Мы много времени будем проводить в Кассане. Я хотел показать членам двора воран, как я тебя почитаю. В Камбароне я уже опоздал и не смогу этого сделать, но не здесь.

Она вдруг почувствовала себя по-настоящему счастливой.

— Но для меня это не имеет значения.

— Имеет, — тихо возразил он. Лицо его осветилось озорной улыбкой. — Вместо этого я проведу ночь в размышлениях о моих грехах и заодно попытаюсь придумать новый и интересный способ сделать нашу брачную ночь незабываемой. Должна существовать возможность объединить и то, и другое.

Грех и чувственность, и жених, который преуспел и В том и в другом.

— Если такая возможность существует, то я не сомневаюсь, что ты ее найдешь.

— Я тоже не сомневаюсь.

Джордан собирается уйти, но она не хочет его отпускать. Завтра, кажется, настанет еще так не скоро!

— Как ты думаешь, воран придет?

— Сомневаюсь. — Он пожал плечами. — Это не имеет значения.

— Нет имеет, — нетерпеливо возразила она. — Зачем ты прикидываешься, будто тебе все равно? Она тебе не безразлична.

Лицо его посуровело и замкнулось.

— Это бессмысленный разговор.

— Я знаю, что права. Я видела твое лицо, когда подарила тебе витраж с ее изображением.

— Это была великолепная работа.

— Нет! Это была твоя мать. Ради Бога, признай это и прости ее.

— Ты что-то сама полна всепрощения. Я не забыл тебе сказать, что она подумывает, не засадить ли тебя в тюрьму?

— Меня это не удивляет. Она — женщина суровая.

— Тогда давай оставим эту тему.

— Не получится. Потому что вы никогда не сможете забыть друг о друге, а я не хочу, чтобы всю нашу оставшуюся жизнь она стояла где-то в тени. Лучше уж смотреть на нее при свете солнца.

Его лицо смягчилось.

— Ты переносишь солнце гораздо лучше, чем воран, любимая.

— Потому что я молодая и сильная и выйду замуж за сильного человека, а не за хлюпика, как она. Если не можешь простить, по крайней мере пойми ее. — Он начал было что-то возражать, но Марианна остановила его: — Давай на этом закончим наш разговор. Я сказала все, что хотела.

Но она сказала ему не все. Она не сказала, что, хотя воран и мечтала завоевать любовь Алекса, она не позволила мальчику плохо думать о Марианне. — Я бы предпочла видеть ее другом, а не врагом.

— Но за этим стоит и что-то еще, да?

Ей следовало бы знать, что Джордан почувствует недоговоренность и станет добиваться всей правды.

— Да. — Ее лицо осветилось улыбкой. — Она не обклевывает полей с зерном.

* * *

Платье, которое Грегор прислал в ее апартаменты, было из небесно-голубого шелка. Свет счел бы его нелепо-старомодным. Простой полукруглый вырез был расшит жемчугом, но вместо того, чтобы быть прихваченным по моде под самой грудью, оно ниспадало до пола, переливаясь и шурша. Оно немного напомнило Марианне наряды первых герцогинь Камбаронских с портретов из галереи.

— Ты очень хороша, — сказал Грегор, встретивший ее у дверей дворцовой церкви. — Пошли, я отведу тебя к твоему будущему мужу.

К мужу! Он говорит о Джордане. Это ведь Джордан стоит у алтаря. Целая гамма необыкновенных ощущений охватила ее: восторг, легкое головокружение, изумление.

Потом, когда Грегор повел ее по церкви, изумление исчезло. На Джордане была надета тяжелая стеганая белая с золотом кассанская куртка и черные брюки, заправленные в высокие сапоги. Он был необыкновенно хорош, и — Господи! — он принадлежал ей!

Как в тумане, перед ней мелькали незнакомые лица, но вот она заметила Алекса, улыбающегося ей из первого ряда.

И рядом с ним — воран.

Марианна замедлила шаги. Она не надеялась, что мать Джордана все же придет сюда.

Но тут Джордан протянул ей руку, и она перестала замечать окружающих: это их минуты, это время принадлежит только им одним. Она радостно вложила свою руку в его и повернулась к священнику.

Нет, что-то не так. Это время принадлежит не только им. Кроме настоящего, всегда есть еще прошлое и будущее.

И она должна что-то сделать. Марианна прошептала священнику:

— Одну минуту.

Ощущая на себе удивленный взгляд Джордана, она быстро подошла к воран и посмотрела ей прямо в глаза.

— Алекс считает, что я должна просить у вас руки Джордана.

Воран на мгновение застыла в изумлении, но почти сразу же пришла в себя.

— Не говоря уже о том, что такой поступок крайне необычен, для формальностей несколько поздно.

— Алекс так не думает, и я — тоже. Мне можно выйти замуж за вашего сына?

— Его мои пожелания не волнуют.

— Напротив, я вдруг понял, что стремлюсь добиться одобрения от каждого встречного. — С этими небрежными словами Джордан присоединился к Марианне и снова взял ее за руку. — Женитьба — пугающий шаг. Я сомневался, что когда-нибудь его сделаю.

Воран неуверенно посмотрела на него:

— Ты хочешь получить мое согласие? Ты шутишь?