Ее голос снова взвился, убыстряясь и грозя перерасти в крик.
Он взял ее руку и погладил.
— Я все понимаю, Рози, — произнес он, как ему казалось,
успокаивающим тоном. — Я знаю, это очень серьезно.
— Ей кажется, что она делает все как следует, — я имею в
виду Анну, — что им уже приходилось выкарабкиваться из подобных неприятностей.
Господи, да она просто звонила в полицию, когда какой-то пьяница швырял в окно
камнем или шатался у входа, дожидаясь возможности плюнуть в сторону бывшей
жены, если та выйдет на крыльцо за утренними газетами. Ей никогда не доводилось
иметь дело с кем-то, хотя бы отдаленно напоминающим Нормана, она отказывается
это понять, и потому-то мне так страшно. — Рози сделала паузу, чтобы немного
взять себя в руки, затем улыбнулась через силу, глядя ему в глаза. — Во всяком
случае, Анна говорит, что я могу оставаться в стороне; по крайней мере, пока.
— Я рад.
До здания Корн-билдинг оставалось всего несколько шагов.
— Ты ничего не сказал про мои волосы. — Рози снова метнула в
его сторону быстрый, в этот раз слегка стеснительный взгляд. — Значит ли твое
молчание, что ты ничего не заметил, или тебе не понравились?
Он с улыбкой повернулся к ней.
— И заметил, и понравились, просто голова занята другим —
боялся, что больше тебя не увижу.
— Извини, что заставила поволноваться.
Она действительно сожалела о том, что стала причиной
беспокойства Билла, но одновременно была рада тому, что он переживал.
Чувствовала ли она что-то подобное во время встреч с Норманом в молодости? Рози
не помнила. Память лишь подсказала, что он лапал ее под одеялом однажды
вечером, когда они наблюдали за гонками на выживание, но все остальное
пряталось — по крайней мере, сейчас — в густом тумане.
— Ты решила последовать примеру женщины на картине, верно?
На той, которую купила в моей лавке?
— Может быть, — осторожно сказала она. Не показалось ли ему
это странным? Может, поэтому он не отозвался ни словом о ее новой прическе?
Но он опять удивил ее, вероятно, еще сильнее, чем тогда,
когда задал вопрос об Уэнди Ярроу.
— Большинство женщин после того, как покрасят волосы, больше
всего похожи на женщин с крашеными волосами, — произнес он. — Мужчины обычно
делают вид, что не замечают этого, однако они все видят, поверь мне. Но ты… как
будто те волосы, с которыми ты появилась в ломбарде, были крашеными, а теперь
они настоящие. Может, это похоже на самую идиотскую глупость, которую тебе
когда-либо доводилось слышать, но я говорю то, что думаю… причем блондинки, как
правило, крайне редко выглядят натуральными. Кстати, я советую тебе заплетать
волосы в косу, как у женщины на картине. Ты станешь похожа на принцессу
викингов. И коса сделает тебя еще привлекательнее в сексуальном смысле.
Оброненное им слово попало на красную кнопку внутри нее,
давая волю чувствам, одновременно волнующим и крайне тревожным. «Мне не
нравится секс, — подумала она. — Секс мне никогда не нравился, но…»
Она увидела, что с другой стороны к входу в Корн-билдинг приближаются
возвращающиеся после перерыва Курт и Рода. Четверка встретилась возле видавших
виды вращающихся дверей студии звукозаписи. Рода с откровенным любопытством
окинула Билла с ног до головы оценивающим взглядом.
— Билл, это люди, с которыми я работаю, — сказала Рози.
Вместо того чтобы утихнуть, жар продолжал нарастать, подкрадываясь к щекам и
раскрашивая их ярким румянцем. — Рода Саймонc и Куртис Гамильтон. Рода, Курт,
это…
На короткое, черное, как бездонная пропасть, мгновение она
забыла, совершенно забыла, как зовут человека, который успел стать для нее
таким значительным и близким. Затем, слава Богу, имя всплыло в сознании.
— Билл Штайнер, — закончила она.
— Приятно познакомиться, — произнес Куртис, пожимая руку
Билла. Он бросил взгляд на здание, очевидно, уже видя себя с наушниками на
голове.
— Друг Рози — мой друг, как говорится в пословице, —
объявила Рода, протягивая руку. Тонкие браслеты на запястье слабо звякнули.
— Рад повстречаться с вами, — сказал в ответ Билл и снова
повернулся к Рози. — Надеюсь, наша поездка в субботу не отменяется?
Помедлив секунду, она утвердительно кивнула.
— Заеду за тобой в половине девятого. Не забудь одеться
потеплее.
— Хорошо.
Она почувствовала, как горячая волна, от которой вдруг
потвердели соски, а в кончиках пальцев возникло острое покалывание, заливает
все тело. Его взгляд снова попал на горячую красную кнопку, но в этот раз в ее
реакции было больше радости, чем страха. Она неожиданно ощутила непреодолимое
желание — смешное, но удивительно сильное — обхватить его обеими руками… затем
ногами… а потом просто забраться на него, как на дерево.
— Ну что ж, тогда до встречи, — произнес Билл. Склонившись к
ней, он чмокнул ее в уголок губ. — Рода, Куртис, приятно было познакомиться.
Он повернулся и зашагал прочь, насвистывая.
— Не сочтите за дерзость, Рози, у вас прекрасный вкус, —
покачала головой Рода. — Какие глаза!
— Мы всего лишь друзья, — неуклюже соврала Рози. — Я познакомилась
с ним…
Она не договорила. Внезапно все объяснения обстоятельств
знакомства с Биллом показались ей чрезвычайно сложными, не говоря уже о том,
что свидетельствовали они далеко не в ее пользу. Она пожала плечами и нервно
засмеялась.
— Ну да вы сами понимаете.
— Как же, как же, — подтвердила Рода, провожая взглядом
удаляющегося Билла. Затем повернулась к Рози и восторженно захохотала. —
Конечно, понимаю. В груди такой старой развалюхи, как я, лишившейся даже
внешних признаков женственности, до сих пор бьется сердце истинного романтика,
который верит, что вы и мистер Штайнер будете только очень хорошими друзьями.
Впрочем, вернемся к нашим баранам. Вы готовы?
— Да, — сказала Рози.
— И теперь, когда вы… скажем, привели свои личные дела в
относительный порядок, смеем ли мы надеяться на некоторый прогресс в
профессиональном отношении?
— Я уверена, что теперь дело пойдет на лад, — заявила Рози и
не ошиблась.
VI. Храм быка
1
В тот четверг перед тем, как отправиться спать, Рози снова
воткнула шнур недавно купленного телефона в розетку и позвонила Анне. Она
спросила, не появились ли какие-нибудь новые сведения, не видел ли кто-нибудь
Нормана в городе. В ответ на оба вопроса прозвучало категорическое нет, Анна
заверила ее, что все в порядке, и в качестве утешения добавила набившую
оскомину пословицу, гласящую, что отсутствие новостей — тоже хорошая новость. У
Рози имелись свои сомнения в истинности последнего постулата, но она сочла за
лучшее придержать их при себе. Вместо этого она, запинаясь, принесла Анне
соболезнования по поводу гибели ее бывшего мужа, размышляя, есть ли у мисс
Хорошие Манеры правила поведения в подобных случаях.