Мешок с костями - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 143

Сложенные листки представляли собой ксерокопии заметок из «Голоса Касл-Рока» и «Недельных новостей», газеты, которая, вероятно, со временем стала «Голосом Касл-Рока». На каждом листке стояла дата, выписанная рукой моей жены. Самая старая заметка датировалась 1865 годом и называлась ЕЩЕ ОДИН ВЕРНУЛСЯ ЖИВЫМ. Речь шла о Джереде Дивоуре, тридцати двух лет от роду. Внезапно я нащупал ответ на один из вопросов, который не давал мне покоя: о людях, принадлежавших к разным поколениям, которые не сочетались между собой. Я сидел на корточках на деревянном настиле подвала, и мне на ум пришла одна из песен Сары Тидуэлл. «Делают это и старики, и молодые, но без стариков молодым не понять, как это делается».

К тому времени когда Сара и «Ред-топы» появились в округе Касл и обосновались на лугу Тидуэлл, Джереду Дивоуру было шестьдесят семь или шестьдесят восемь лет. Старый, но крепкий. Ветеран Гражданской войны. К такому могли тянуться молодые. И песня Сары соответствовала действительности: старики могли показать молодым, как это делается.

Но что именно они сделали?

Заметки о Саре и «Ред-топах» ничего не прояснили. Я лишь мельком просмотрел их и отметил разве что общий тон. В них сквозило ничем не прикрытое пренебрежение. «Ред-топов» называли «нашими черными птичками с Юга» и «сладкоголосыми чернокожими». Указывалось на их «природное добродушие». В Саре отмечали «потрясающую для негритянки фигуру». Не остались без внимания «ее широкий нос, полные губы и высокий лоб». А также зачаровывающие как мужчин, так и женщин «приподнятое настроение, ослепительная улыбка и пронзительный смех».

Это были — Господи, спаси и охрани — рецензии. Можно сказать, положительные. С учетом «природного добродушия».

Я быстро добрался до последней из заметок, в поисках причин, побудивших «черных птичек с Юга» к отлету, но ничего не нашел. Зато наткнулся на вырезку из «Голоса» от 19 июля 1933 года (загляни на. 19, вспомнилось мне). Заметка называлась МНОГООПЫТНЫЙ ПРОВОДНИК-СЛЕДОПЫТ НЕ СМОГ СПАСТИ ДОЧЬ.

Из нее следовало, что Фред Дин вместе с четырьмя сотнями мужчин сражался с пожаром в восточной части Тэ-Эр, когда ветер неожиданно переменился и огонь пошел на северную часть озера, которая до этого считалась безопасной. В это время года многие местные жили там в летних домиках, собирали ягоды, ловили рыбу, охотились (об этом я знал и сам). Место это называлось Сияющей бухтой. Жена Фреда, Хильда, находилась там с трехлетними близнецами, Уильямом и Карлой, пока ее муж тушил лесной пожар. Компанию ей составляли жены и дети многих других добровольцев-пожарных.

С переменой ветра огонь быстро пошел на Сияющую бухту, как писала газета, «словно взрывная волна». Языки пламени легко перескочили через единственную защитную полосу, прорубленную в лесном массиве, и начали пожирать акр за акром. Мужчин, которые могли бы противостоять пожару, в Сияющей бухте не было, а женщины, конечно же, бороться с огнем не могли. Так же естественно, что они запаниковали, побросали в машины детей и пожитки и обратились в бегство. На узкой дороге один из старых автомобилей сломался. Огонь подступал все ближе, с апреля в западном Мэне не было дождей, так что пищи ему хватало, а на единственном пути к спасению образовалась пробка.

Добровольцы-пожарные успели прибыть на помощь, но, когда Фред Дин нашел свою жену (она среди прочих пыталась откатить заглохший «форд» в сторону), открылось ужасное: Билли крепко спал на полу у заднего сиденья, а вот Карлы в автомобиле не было. Перед отъездом из Сияющей бухты Хильда усадила близняшек на заднее сиденье. Как обычно, они сидели, взявшись за руки. Потом Билл задремал и сполз на пол. Хильда в это время укладывала вещи в багажник. Карла, должно быть, вспомнила про оставленную игрушку и вернулась в домик. А в это время ее мать села за руль и, не проверив, на месте ли дети, тронула старый «Де Сото» [139] с места. Карла или осталась в домике в Сияющей бухте, или шла по дороге, догоняя уехавшие автомобили. В любом случае ей грозила смерть в огне.

На узкой дороге не было никакой возможности развернуть автомобиль и поехать назад. Поэтому Фред Дин, отчаянный смельчак, побежал навстречу ярко-оранжевым языкам пламени и черному дыму. А пожар раскрыл огненные объятия, чтобы встретить его.

Я читал все это, стоя на коленях на дощатом настиле, и внезапно запах копоти и дыма усилился. Я закашлялся, а потом кашель заглушил металлический вкус озерной воды во рту и в горле. Вновь, на этот раз стоя на коленях под студией моей жены, я почувствовал, что тону. Вновь я наклонился вперед, но выблевал лишь жалкий комочек слюны.

Я повернулся и увидел озеро. Гагары кричали в мареве, направляясь ко мне, молотя крыльями по воде. Синеву неба затянула дымка. Пахло углем и порохом. С неба начал падать пепел. Восточный берег озера Темный След горел. Время от времени оттуда доносились громкие хлопки: взрывались деревья с дуплом. Взрывались, словно глубинные бомбы.

Я смотрел вниз, желая избавиться от этого видения, понимая, что через секунду-другую оно превратится в реальность, как это уже случалось с путешествием на Фрайбургскую ярмарку. Но вместо черных с золотистыми ободками глаз пластмассовой совы я увидел перед собой ярко-синие глаза маленькой девочки. Она сидела за столиком для пикника, вытянув перед собой пухлые ручонки, и плакала. Я видел ее так же ясно, как по утрам, когда брился, видел в зеркале отражение собственной физиономии.

Она не старше Киры, только толстушка, и волосы у нее темные, а не светлые. Такие, как были у ее брата, пока он не начал седеть в то невероятное лето 1998 года — года, до которого ей не дожить, если, конечно, кто-нибудь не придет ей на помощь. Она в белом шелковом платьице и красных гольфах, и она тянется ручонками ко мне, крича: «Папочка, папочка!» Я смотрю на нее, а потом что-то горячее проносится сквозь меня, и я понимаю, что тут призрак — я, а горячая волна — Фред Дин, бегущий к дочери. «Папочка!» — обращается она к нему — не ко мне. «Папочка!» — и обнимает его, не обращая внимания на то, что сажа марает ее белое платье.

Фред целует ее, а дождь из пепла усиливается. Гагары поднимаются в воздух, оглашая озеро печальными криками.

«Папочка, огонь приближается», — кричит Карла, когда он усаживает ее себе на руку.

«Я знаю, но бояться нечего, — говорит он. — Все у нас будет хорошо, сливка ты моя, ничего не бойся».

Огонь не приближается, он уже здесь. Восточная часть Сияющей бухты в языках пламени, и теперь они пожирают маленькие домики, в которых мужчины так любили расслабиться, вернувшись с охоты или рыбалки. Горит развешанное на веревках белье, выстиранное только утром. На землю летит дождь горящих листьев. Раскаленная капелька сосновой смолы попадает на шею Карлы, и девочка кричит от боли. Фред сшибает смолу и несет дочь к воде.