Мешок с костями - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 128

Уитмор. Что ж, если эта дамочка уедет из города, мы это проверим, не так ли?

Джон. Полагаю, что да.

Уитмор. Когда будете праздновать победу?

Джон. Простите?

Уитмор. Да перестаньте. У меня сегодня шестьдесят встреч, а завтра похороны босса. Вы ведь собираете отметить это событие с ней и с ее дочерью? Вы знаете, что она пригласила писателя? Своего трахальщика?

Джон, радостно улыбаясь, повернулся ко мне:

— Вы слышали, как она это произнесла? Она пытается скрыть свою ненависть, а может, и зависть, но не может. Ее просто выворачивает наизнанку.

Голос Джона долетал откуда-то издалека. Последние слова Уитмор («писателя, своего трахалыцика») вогнали меня в транс. Мне вспомнились другие слова, произнесенные ею на берегу озера: Мы хотим посмотреть, как долго ты продержишься на плаву.

Джон. Я склонен думать, что вам, мисс Уитмор, нет никакого дела до того, что собираюсь делать я или друзья Мэтти. Позвольте дать вам маленький совет. Вы общайтесь со своими друзьями и уж позвольте Мэтти Дивоур…

Уитмор. Передай ему мои слова.

Мне. Она говорила обо мне. И тут до меня дошло: она говорила со мной. Ее тело, возможно, находилось за тысячу миль, но голос и злая душа обретались в салоне «шеви».

И воля Макса Дивоура. Не то бессмысленное дерьмо, что его адвокаты записали на бумажках, а его истинная воля. Старикан умер, это точно, но даже в смерти он по-прежнему пытался заполучить опеку над ребенком.

Джон. Кому я должен передать ваши слова, мисс Уитмор?

Уитмор. Скажи ему, что он так и не ответил на вопрос мистера Дивоура.

Джон. Какой вопрос?

Твоя шлюха сосет?

Уитмор. Спроси его. Он знает.

Джон. Если вы говорите о Майке Нунэне, то его вы можете спросить сами. Этой осенью вы увидите его в суде по делам о наследствах округа Касл.

Уитмор. Я очень в этом сомневаюсь. Завещание мистера Дивоура составлено и заверено здесь.

Джон. Тем не менее оно будет утверждаться в штате Мэн, там, где он умер. Я в этом совершенно уверен. И когда вы в следующий раз покинете округ Касл, Роджетт, вы будете существенно лучше разбираться в тонкостях закона.

Впервые в ее голосе зазвучала злость, она уже не говорила, а каркала.

Уитмор. Если вы думаете…

Джон. Я не думаю. Я знаю. Прощайте, мисс Уитмор.

Уитмор. Вам бы лучше держаться подальше от…

Щелчок, гудки отбоя, механический голос:

«Девять сорок утра… июля… двадцатое».

Джон нажал клавишу «Eject», кассета выскочила из магнитолы, он убрал ее в брифкейс.

— Я бросил трубку. — Он словно рассказывал мне о своем первом прыжке с парашютом. — Бросил, и все. Она рассвирепела, правда? Я ее здорово разозлил?

— Да, конечно. — Я знал, что он хочет услышать от меня именно это, хотя придерживался иного мнения. Разозлил — да, но чтобы сильно — едва ли. Потому что своей цели она добилась. Роджетт позвонила, чтобы поговорить со мной. Сказать, что она обо мне думает. Напомнить, каково плыть с разбитой головой. Напугать меня. И ей это удалось.

— На какой вопрос вы не ответили? — полюбопытствовал Джон.

— Я не знаю, что она имела в виду, но я могу сказать, почему побледнел, услышав ее голос. Если вы будете держать язык за зубами и захотите послушать.

— Ехать нам еще восемнадцать миль. Выкладывайте.

Я рассказал ему о вечере пятницы. Разумеется, о видениях не упомянул, ограничился Майклом Нунэном, который решил на закате дня прогуляться по Улице. Стоял у березы, склонившейся над озером, наблюдал, как солнце закатывается за горы, и тут появились они. Начиная с того момента, когда Дивоур двинул на меня инвалидное кресло, и заканчивая той минутой, когда я ступил на твердую землю, я придерживался истины, практически ничего не прибавив и не убавив.

И когда я закончил рассказ, Джон продолжал молчать. Так что нетрудно представить себе, какое впечатление произвело на него случившееся. Обычно он болтал без умолку.

— Так что? — спросил я. — Комментарии? Вопросы?

— Поднимите волосы, чтобы я мог посмотреть, что у вас за ухом.

Я подчинился, и его глазам открылся большой кусок пластыря и синяк. Джон наклонился ко мне, чтобы получше рассмотреть боевую рану.

— Священное дерьмо! — вырвалось у него. Теперь прошла моя очередь помолчать.

— Эти старикашки едва вас не утопили.

Я продолжал молчать.

— Они пытались утопить вас за то, что вы помогли Мэтти.

Что я мог на это сказать?

— И вы никуда не заявили?

— Хотел, — признался я, — но потом сообразил, что выставлю себя в дурном свете. Широкая общественность сочтет меня плаксой и нытиком. И уж конечно, лгуном.

— А что может знать Осгуд?

— Насчет того, что они едва не утопили меня? Ничего. Он — посыльный, ничего больше.

Вновь Джон надолго замолчал. Потом протянул руку и прикоснулся к шишке на моей голове.

— Ой!

— Извините. — Пауза. — Господи. А потом он вернулся в «Уэррингтон» и покончил с собой. Майкл, мне не следовало привозить сюда эту кассету.

— Ничего страшного. Только не вздумайте рассказывать об этом Мэтти. Я специально начесываю волосы на ухо, чтобы она не увидела пластырь.

— Вы когда-нибудь ей расскажете?

— Возможно. Только после его смерти должно пройти достаточно много времени, чтобы мы могли смеяться, слушая о моем заплыве с полной выкладкой.

— То есть не скоро.

— Похоже на то.

Пару миль мы проехали молча. Я чувствовал, что Джон ищет способ возродить атмосферу веселья, и полностью одобрял его намерения. Наконец он наклонился вперед, нашел на радио что-то очень громкое в исполнении «Ганз-энд-роузиз» [129] .

— Будем веселиться до упаду. Так?

Я улыбнулся. Мне это далось нелегко, потому что в ушах все еще стоял голос старухи.