Десять миллионов Красного Опоссума - читать онлайн книгу. Автор: Луи Буссенар cтр.№ 26

Итак, мы уже всемером едем на охоту.

– M-eur, – говорит мне дорогою канадец, – я бесконечно счастлив, что могу говорить с вами по-французски! Мне кажется, точно я теперь в родном Квебеке.

– А вы разве любите Францию? – спросил я, протягивая свою руку, которая вся исчезла в широкой ладони охотника.

– Люблю ли я Францию? Да мы все в душе считаем себя французами.

– Ладно, мой милый соотечественник! Мы поболтаем тогда с вами, когда так.

Менее чем через час мы очутились в настоящем охотничьем рае. Со всех сторон раздавалось веселое щебетанье неисчислимых стай разноцветных птичек. По земле прыгали целые стада кенгуру штук в двести и более. На ветках порхали белые попугаи и какаду, оглушавшие нас своим пронзительным криком. Голубые журавли и дикие лисицы мелькали между ногами, а в волнах озера, к которому мы неожиданно вышли, плескались и играли пышные лебеди и пеликаны.

Ни Кроули, ни я никогда не видали ничего подобного. Мы сначала опешили от такого зрелища и не знали, на что прежде обратить свое внимание. Даже Мирадор стал в тупик перед таким обилием дичи: он вертится, бегает сломя голову между кустами, трясется. Умные глаза ищейки разгорелись. Дичь чуть не сама летит к нам.

– Тише, тише, Мирадор! – кричу я, заметив, что он вдруг заволновался. – Что ты там нашел?

Собака издает глухое ворчание и стремглав бросается вперед, беспрестанно обнюхивая следы какого-то животного.

– Ищи, ищи, Мирадор!

Я бегу следом за нею, держа палец на спуске курка, среди оглушительных криков летающих надо мною какаду.

Преследуемое животное забивается в самую чащу, путает следы, кружится – словом, так ловко увертывается, что я начинаю приходить в отчаяние.

– Пиль, моя собака! Пиль! – ору я во все горло.

Заинтересованные странною охотою, ко мне присоединяются товарищи. Мы вместе бросаемся по следам собаки. Преследуемое животное, величиною с добрую кошку, прыгает подобно жабе, делая чудовищные прыжки. Однако неутомимый Мирадор не отстает от него. Вдруг, на наших глазах, добыча испускает дикий крик, подобный карканью вороны, и тяжело взлетает на воздух при помощи пары крыльев, лишенных перьев. Мы раскрываем рот от удивления: зверь – и вдруг летает, точно птица! Между тем странное животное садится на верхушке одного дерева. Мы стреляем, но безуспешно. Наши ружья заряжены дробью, а последняя не может пробить толстой шкуры. Дробь живо заменяется пулями. Мы осторожно подкрадываемся к стволу дерева, на котором сидит животное, свесив свой хвост. Но четвероногая птица не ждет нас. Едва мы успели сделать два шага, как она тяжело взмахнула своими крыльями и отлетела на семьдесят сажен от нас. Однако, видимо, и ею овладела усталость. Полет ее сделался медленнее, взмахи крыльев слабее, голос уже не так резок. Она опускается на первую попавшуюся ветку.

Теперь она не уйдет от нас… Раздается выстрел, и животное, настигнутое меткой пулей канадца, с шумом падает на землю.

– Какое удивительное четвероногое! – вскричал Кроули. – Посмотрите! Летает, как птица, и пользуется своим хвостом как рулем! Стойте! Да у него прибрюшная сумка с двумя сосунцами!.. Нуте-с, господин ученый, как назовете вы эту дичину?

Я довольно смущенно пожал плечами.

– Некоторые авторы дают ему, если не ошибаюсь, имя галеопитека, летающей кошки или шестокрыла.

– Господа, – вмешался Фрэнсис, – я видел это животное на востоке, около берегов реки Мэкензи, близ Спригтона. Колонисты зовут его flying fox (летающая лисица); только оно было на треть меньше.

– Действительно, наше очень велико.

– Друзья, – сказал тогда без околичностей Кроули, – естественная история – вещь хорошая, а охота – благородное занятие. Но скажите мне, зачем мы изучаем первую и занимаемся второю?

– Зачем?! Для знания, из удовольствия и для…

– Увы, простите меня, но я менее платоничен… Наука, по мне, служит для разделения пород на хорошие и плохие, а охота – гигиеническое средство для возбуждения аппетита.

Мы единодушно расхохотались при такой логике.

– Милый мой, вы первейший софист на континенте. Подобно древним, вы поднимаете парадокс на высоту философского учения.

– Что ж делать, – с комическим видом промолвил Кроули. – Мои парадоксы – парадоксы голодного человека, мои софизмы – софизмы человека, любящего покушать. Я голоден, – вот и все.

– Так покушаем!

– Браво, а где и когда?

– Здесь и сейчас. Вот вам ручей с водою, вот попугаи, которых в одну минуту можно состряпать превосходное жаркое, наконец, вот вам и зеленый ковер для стола.

Сказано – сделано. Мигом запылал костер, и через четверть часа наши челюсти работали над вкусным блюдом. Чистая вода отлично заменила вино. Обед закончился превосходною сигарой. Забыв всякую осторожность, мы с Кроули беспечно развалились на траве и занялись сигарами. В противоположность нам, Фрэнсис кушал, как настоящий охотник, не выпуская оружия из рук и ни на минуту не забывая оглядываться взад и вперед.

Вдруг он быстро вскочил на ноги, и через десять секунд саженях в двенадцати от нас раздался его выстрел, сопровождаемый радостными восклицаниями:

– Здесь! Вот он, бездельник! Стой, не убежишь от меня этот раз!

– Что? В кого вы стреляли? Черные? – тревожно крикнули мы и с оружием в руках бросились к канадцу.

– M-eur Буссенар, – закричал бравый канадец, – это для вас я убил его.

– Да кого, говорите скорей? – нетерпеливо спросили мы.

– Утконоса!

– Вы убили утконоса?

– Я уверен в этом. Видите кровавый след, оставленный зверем.

Действительно, широкое кровяное пятно окрасило в одном месте воду ручья, со дна которого поднимались воздушные пузыри.

– Подождите, он сейчас появится! Я ручаюсь в этом.

Охотник не обманулся: не прошло и полминуты, как из воды показалось брюхом вверх странное животное. Пуля, попавшая в бок, поразила его насмерть.

Хотя строение и анатомия утконоса мне были хорошо известны по книгам, но я с удовольствием поглядел на него вблизи. Мои товарищи разделяют это любопытство, так как никто, за исключением канадца и старого Тома, до сих пор не видал его. Каждый ворочает его во все стороны с выражением крайнего изумления.

Странное животное. – Мы переходим тропик Козерога. – Француз и англичанин. – Новые враги. – Нападение крыс. – Гибель близка. – Изобретательность канадца. – Огненная стена. – Отражение крыс.

Один взгляд, брошенный на странное животное, которое убил канадец, вызвал у нас невольный крик удивления. Вообразите себе сплющенное, продолговатое туловище, вершков тринадцать длины, с четырехвершковым хвостом, покрытое мягким, шелковистым мехом коричнево-красноватого цвета. Сверху меха выступают длинные, жесткие, как щетина кабана, волосы. Четыре короткие кривые лапы, снабженные плавательными перепонками, подобно лапам утки, поддерживают это тело. На голове – пара маленьких заостренных ушей, два черных круглых глаза и узкое рыло, вытянутое в виде утиного клюва, на конце которого помещаются ноздри.