Квартеронка - читать онлайн книгу. Автор: Томас Майн Рид cтр.№ 62

— Как видите, — отвечал я небрежно.

— Ну и ну! Вы тогда как сквозь землю провалились. Куда вы пропали? — осведомился он с грубой фамильярностью и так громко, что все обернулись в нашу сторону.

— Куда пропал? — отозвался я, стараясь сохранить спокойствие, хотя меня возмутил его наглый тон.

— Ну да! Это самое я и хотел узнать.

— Очень бы хотели? — спросил я.

— Да нет… не так чтоб очень.

— Рад за вас, — отвечал я. — Потому что я не намерен вам об этом докладывать.

Я с удовольствием убедился, что взрыв общего хохота, которым была встречена моя неожиданная реплика, поубавил спеси наглецу.

— Не понимаю, чего вы ершитесь! — сказал он полупримирительным-полураздраженным тоном. — Я вовсе не к тому веду, чтобы вас обидеть, но вы тогда как в воду канули… Впрочем, это меня не касается. Думаете попытать счастья в фараон?

— А почему бы и нет?

— Игра как будто неплохая. Я сам сегодня первый раз сел. Тут, как в «чет и нечет», все зависит от удачи. Пока что мне везет. — С этими словами он повернулся к столу и стал раскладывать ставки.

Банкомет начал новую сдачу, и игроки, которых на время отвлек наш разговор, опять обратились к тому, что представляло для них главный интерес, — к кучкам денег, лежащих на картах.

И Чорли и Хэтчер тоже, конечно, узнали меня, но ограничились дружеским кивком головы и взглядом, который весьма красноречиво говорил:

«Так, значит, он здесь! Великолепно! Этот-то отсюда не уйдет, не попытавшись отыграть своих ста долларов. Как пить дать, поставит!»

Если и в самом деле эта мысль пришла им в голову, то они были не так уж далеки от истины. Ибо я в это время думал:

«Можно, в конце концов, попытать счастья и здесь. Фараон есть фараон, кого ни посади в банкометы. Когда карты мечут из такой вот коробочки, плутовать немыслимо. Да и сама игра не позволяет жульничать. Один проигрывает банку, а другой выигрывает у него, так что банкомету нет расчета передергивать, будь даже у него такая возможность. В самом деле, почему бы мне не сыграть против господ Чорли и Хэтчера, тем более что выиграть мне будет вдвойне приятно: я поквитаюсь с ними за свой прежний проигрыш. Сяду играть!»

— Что вы на это скажете, сударь?

С некоторыми из этих соображений и с последним вопросом я обратился вполголоса к молодому креолу.

Д'Отвиль согласился со мной и посоветовал остаться. Он тоже держался того мнения, что я могу с одинаковым успехом рискнуть и здесь.

Итак, я вынул из кошелька золотой и поставил его на туза.

Ни банкомет, ни крупье даже бровью не повели, даже мельком не взглянули на мою ставку. Жалкая монета в пять долларов, конечно, не могла произвести впечатления на этих бывалых игроков, через чьи руки проходили десятки, сотни и даже тысячи долларов.

Чорли метал с тем непроницаемо-хладнокровным видом, который отличает всех людей его профессии.

— Выиграл туз! — воскликнул чей-то голос, когда вышло два туза подряд.

— Угодно получить фишками? — осведомился крупье.

Я сказал, что фишками, и крупье положил на мой золотой красный костяной кружочек с цифрой пять посередине. Все десять долларов я решил оставить на тузе.

Банкомет продолжал метать, и вскоре опять вышли два туза, и я получил еще две красные фишки.

Я и тут не взял своего выигрыша, так что у меня на карте набралось уже двадцать долларов. Ведь я пришел сюда не развлекаться. У меня была совсем иная цель, и я не собирался попусту тратить время. Если фортуна пожелает быть ко мне благосклонной, почему бы ей сразу же не улыбнуться мне? И, кроме того, когда я думал о той, что была истинной ставкой в этой игре, я желал одного — положить конец неизвестности. К тому же мне претила грубая и распущенная компания, теснившаяся за игорным столом.

Игра продолжалась, и спустя некоторое время опять вышли два туза. Но на этот раз я проиграл.

Не говоря ни слова, крупье сгреб фишки и золотой и спрятал их в свою лакированную шкатулку.

Я снова вынул кошелек, поставил десять долларов на даму и выиграл. Я удвоил ставку и снова проиграл. Потом опять выиграл десять долларов, опять их проиграл, и так снова и снова — то выигрывая, то проигрывая, то ставя фишками, то золотом, я опустошил свой кошелек!

Я встал с места и с отчаянием взглянул на д'Отвиля. Мне незачем было сообщать ему печальную весть: взгляд мой был красноречивее слов, к тому же юноша следил за игрой, наклонившись через мое плечо.

— Что ж, пойдемте, мсье? — сказал я.

— Нет еще, постойте минутку, — ответил он, кладя руку мне на плечо.

— Но зачем? У меня ничего не осталось. Я проиграл все — все до последнего доллара! Это надо было предвидеть. Нам нечего тут делать!

Возможно, я произнес эту фразу слишком резко. Сознаюсь, я был взбешен. Помимо страшной перспективы завтрашнего дня, я вдруг усомнился в своем новом друге. Его знакомство с этими людьми, совет играть здесь, наша по меньшей мере странная встреча с пароходными шулерами, быстрота, с какой опустел мой кошелек, — все эти соображения молнией пронеслись в моей голове, и я невольно подумал: уж не обманщик ли д'Отвиль? Я старался припомнить наш последний разговор. Навел ли он меня на мысль посетить именно этот притон, сделал ли что-нибудь для этого? Играть он мне, во всяком случае, не предлагал, а скорее отговаривал, и я не мог припомнить, чтобы он убеждал меня сесть играть в фараон. Кроме того, он не меньше моего удивился, заметив этих господ за столом.

Но что из того? Разве так трудно разыграть удивление? Что, если, подобно торговцу свининой, который так ловко меня провел, мсье д'Отвиль тоже состоит пайщиком в достойной фирме Чорли, Хэтчера и Кo? Я повернулся к нему, с моих губ готова была сорваться ядовитая фраза, но тут я сразу понял, что заблуждался. Устремив на меня свои чудесные глаза, молодой креол снизу вверх глядел мне в лицо — он был ниже меня ростом — и ждал, когда я приду в себя. Что-то сверкало в его протянутой руке. Это был вязаный кошелек. Сквозь его шелковую сетку поблескивали желтые монеты. Он протягивал мне свой кошелек с золотом!

— Возьмите! — проговорил он нежным, серебристым голосом.

Сердце у меня болезненно сжалось. Я с трудом выдавил из себя ответ. Если б он знал, о чем я думал всего секунду назад, он понял бы, почему щеки мои внезапно залила краска стыда.

— Нет, сударь, — пробормотал я. — Вы слишком великодушны! Я не могу принять этих денег.

— Ну, ну, пустяки! Возьмите, прошу вас, и рискните еще раз. Фортуна была к вам сурова в последнее время, но ведь она — богиня непостоянная и еще, может быть, улыбнется вам. Берите же кошелек.

— Право, сударь, я не могу после того… Простите меня!.. Если бы вы знали…