Потихоньку дознались, что этот умелец и соорудил для своей суженой вязальный станок. Из брусков твердого дерева да из хитро согнутых проволочек наделал приспособлений под все необходимые размеры вещиц. И то, над чем раньше надо было трудиться часами, теперь делалось в считаные минуты.
Об этом деле Ветке докладывал министр тайн. Вообще-то официально он назывался Шефом Департамента Безопасности, но, поскольку отвечал только на вопросы короля, а в остальных случаях просто молчал, за ним закрепилось это поэтическое прозвище. И это сообщение он делал устно и конфиденциально.
– Что предполагаете предпринять? – Ветке всерьез интересно. Еще два года назад она бы не поверила, что подобный вопрос может иметь касательство до забот монарха, но теперь все выглядит иначе. От Запрятанного Города можно ждать беды. Для вязальщицы или для всего королевства – заранее и не угадать.
– Предложу переселиться на Тенер, как обычно. Сначала попытаемся запугать. Да вот беда, народ нынче не пугливый. И Мойша этот не трус, его в бою видели, и Рэйчел женщина достойная – вокруг нее молодых мужчин много вилось, а она с одноногим осталась. Таких устрашить сложно. У них в тех местах много родни и друзей. Кто ж из дома без крайней нужды уедет!
– А всю правду выложить нельзя, тем более что в ней немало домыслов.
– Да.
– А каким образом подобные проблемы решались раньше?
– Дважды уговорили. Один раз пришлось похищать. Как-то инсценировали арест по ложному обвинению. Трижды ваш батюшка сумел убедить.
Ветка задумалась. Последний вариант казался ей предпочтительным. Она посмотрела на карту, припомнила направление ветра, заглянула в таблицу приливов. Позвонила. Вошел дежурный порученец.
– Сообщите в порт, что завтра в шесть тридцать утра «БЛ17» должна быть готова. И просемафорьте старосте Караколы мою просьбу: подать коляску к пристани за час до полудня. Без встречи и приветствий. – И к министру тайн: – Вы едете со мной. Обернемся к вечеру.
* * *
Каракола оказалась чудесным местом. Прекрасная дорога шла по гребню каменного вала, не позволяющего воде смывать почву с пологих склонов острова. Справа и слева виднелись такие же дороги, идущие через зеленые поля мимо симпатичных домов, обсаженных деревьями. Старую, скрипучую коляску резво тащила толстенькая мохнатая лошадка. Возница косился на Ветку, поминутно оборачиваясь, и она прямо на ходу перебралась на козлы. Лейтенантский мундир не предусматривает юбки, поэтому ей было легко и вольготно.
– Не хочу, чтобы у вас отвалилась голова, господин кучер. Если хотите, можете смотреть на меня.
Возница засмущался, и ей стало неудобно. Хотелось сгладить неловость.
– Если хотите, могу ответить на ваши вопросы.
– Вы королева, госпожа?
– Да, Елизавета I.
– А к нам по каким делам?
– Слышала, что здесь живет замечательный мастер Мойша Абрамов. Хочу зазвать его к себе. Он мне очень нужен.
– Живет у нас одноногий Мойша. Так написали бы ему письмо, он бы и приехал.
– И я никогда не увидела бы вашего замечательного острова. А, кроме того, я хочу пригласить его не на время, а навсегда. И очень встревожена, потому что трудно ожидать от человека, что он покинет такую прекрасную землю ради каменистых и не вполне устроенных мест.
– Верно замечено. Мужчины отсюда редко уезжают. Обычно возвращаются с флота с невестой или с женой, да и оседают. А вот девчат наших, умниц да рукодельниц, развозят, почитай, что по всем островам. Обычно, если девушка уехала учиться на учительницу или на сестру милосердия, так и не вернется уже. И дети купеческие их берут в свои дома, и моряки с кораблей, что заходят для ремонта или за припасом.
– Как же тогда мне убедить Мойшу переехать? Ведь у него здесь родня и друзья. И жена его из этих мест. Ей тоже нелегко расстаться с подругами.
– Да, непростая у вас задача. Кстати, говорят, что вы форму эту носите не для форсу, что и взаправду боевой офицер.
Ветка вытянула из ножен кортик и положила на колени вознице. Осмотрев клинок с заполированными, но заметными зазубринами, он обратил внимание и на замысловатую гарду, тоже испещренную боевыми отметинами. Молча вернул.
Дорога тем временем обогнула мыс и вела дальше по плавной выгнутой дуге берега примерно в километре от кромки воды. Гребень склона оставался справа тоже примерно в километре. Судя по направлению на солнце, за которым Ветка следила по старой привычке, они уже сделали почти полную полуокружность.
– А еще говорят, что вы, Ваше Величество, лекарь?
– Знахарка. Это послабее, чем лекарь, но заметно больше, чем сестра милосердия. Насколько толковый из меня медик, не знаю, мало опыта. А на море я в себе уверена.
– Был слух, что интанцев вы накрошили, просто страсть. Говорят, давили их ладьи корпусом корабля, а потом добивали из арбалетов.
– Давила и оставляла в воде. Добивать было некогда. Много. Верных полтора десятка интанских лоханок наполнила водой по самые борта. Да еще пару десятков ведомые суда привели к уровню моря. Потом уж со сторожевых ладей с ними разбирались.
– И в рукопашную с интанцами сходились?
– И в рукопашную. На клинке почти все отметины от их мечей да секир.
– Так вы и секиру этим кортиком отбивали?
– Один раз перехватила им удар боевого топора и катилась три кувырка. Товарищи меня заслонили и водой отлили.
– Ну а удар под щит как вы отбивали?
– Перепрыгивала, если отпрянуть не могла. Вы же видите, силы во мне немного. Когда бы не крепкие матросы с тяжелыми щитами… Не будем о грустном. День сегодня изумительный, и вы устроили нам такую превосходную прогулку вокруг всего острова, насколько я понимаю, за этим поворотом открывается вид на пристань, оттуда мы выехали?
– Да, простите за то, что вез длинной дорогой. Августейшие особы у нас отродясь не бывали, а всем хотелось посмотреть.
Понятно, почему никого нет в полях и на огородах. Все население столпилось у окон домов, стоящих вдоль дороги, и глазело на нее.
– Кстати, сударыня, то есть простите, Ваше Величество, а еще слушок был насчет того, что вы в одиночку отбили флот Оружейных Орденов.
– Нас было пятеро. Впрочем, не уверена, что Ордена отказались от нападения именно из-за нас. Мы перебили магистров, но для такого флота несколько человек – не убыль.
– У нас живет один старик. Он из орденских ландскнехтов. Беглый. Говорит, после гибели командира в Орденах казнят всех подчиненных. Так что им полагалось утопиться сразу на ваших глазах. А уж воевать после такой конфузии – совершенно невозможно.
– Надо же. И мысли такой не было, магистров убивать. Хотела с ними миром договориться, а на нас сетку метнули. Мы просто пробивались к месту, с которого можно вернуться на свою ладью, а они на пути оказались. Нет, вы, пожалуйста, не принимайте это всерьез, мы не нарочно, случайно так вышло.