Цепная реакция - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Кумин cтр.№ 42

Комитетчик ответил лишь ухмылкой. Дескать, ладно, смейся, пока я добрый, разрешаю. Смеется тот, кто смеется последним, а уж как я сейчас посмеюсь, обхохочешься просто.

Один из дознавателей вколол Иннокенту сыворотку правды, и как только она стала действовать, началось стандартное дознание. Каин на все вопросы отвечал правдиво, даже не пытаясь как-то юлить, говоря полуправду, что иногда покруче и действеннее откровенной лжи.

Но один вопрос из стандартного блока про спецслужбы все-таки поставил в тупик даже его самого.

– Имеешь ли ты отношение к каким-либо спецслужбам?

– Хм-м…

– Отвечай! – взвизгнул Давид Сукерман над его ухом.

– Пожалуй, нет.

Сукерман взглянул на оператора полиграфа. Тот выглядел несколько смущенным.

– Не врать, отвечай!

– Послушай, генерал, меня всегда удивлял это крик: не врать. Как я вообще могу лгать, если нахожусь под действием сыворотки правды? Я просто органически не могу врать…

– А полиграф показывает, что ты врешь! Пятьдесят процентов достоверности ответа! Это все равно что ложь!

– Потому что вопрос не корректный… Научитесь задавать правильные вопросы. Давай я так скажу: я – Каин Иннокент, позывной Ригель, не являюсь агентом спецслужб… Сколько процентов теперь показывает полиграф?

– Девяносто три… – глухо признал комитетчик.

– Вот видишь…

– Но в какой-то связи ты со спецслужбами состоишь, это показывает предыдущий ответ, – не сдавался работник невидимого фронта. – И я хочу знать в какой! Живо говори!

– Да особого секрета и нет… Я был неявным агентом. РУВКФ сделало все, чтобы я попал в пиратскую среду, вы уже знаете как, с целью последующего использования, так сказать, активирования, воззвав к таким чувствам как долг, честь и прочей поэзии, посулив всяческие блага, звания и награды.

– И ты работал на них?

– Нет. Более того, я им всячески мешал.

Сукерман хмурился, полиграф показывал высокие проценты правдивости ответов.

– Кто такая Лара?

– Агент РУВКФ, мой куратор, – не стал отрицать Каин, надеясь, что и она не запирается, иначе ей могут устроить кошмарную головомойку.

– Она и сейчас курирует тебя?

– Нет. Хотя… никогда нельзя быть ни в чем до конца уверенным. Ей лучше знать.

Допрос продолжился до самого последнего момента, пока Иннокент еще мог шевелить губами и отвечать.

– Мн-да! – похохатывая, протянул главный комитетчик, стоя над Каином, когда тот очнулся уже в камере.

Чувствовал он себя довольно сносно, только голова чуть гудела, видимо, частые проверки начинали вырабатывать к ним иммунитет.

– И десятой части того, что ты о себе рассказал, хватит на расстрел! А уж все вместе – на средневековое четвертование!

– И когда произойдет сие мрачное мероприятие? – внутренне похолодев, но постаравшись не выдать своего состояния, поинтересовался Каин.

– Торопишься на тот свет?

– Не особо, – признался Иннокент, невольно вспоминая свою попытку суицида, – но и тянуть тоже не хочу. Страшна не сама смерть, а ее ожидание, без надежды ее избежать.

– Понимаю!

– Ни хрена ты не понимаешь… Что с Ларой?

– А тебе не все равно?! – продолжал изгаляться комитетчик. – Не сегодня-завтра мы тебя шлепнем как врага народа, а ты о какой-то вражеской шпионке беспокоишься.

– А что еще делать врагу народа, как не беспокоиться о вражеской шпионке? Она же мне ближе, чем… тот, кто назначил меня врагом и грозится расстрелять.

– Тоже верно, – согласился Сукерман. – Два сапога – пара.

– Ну, так ты скажешь, что с ней?!

– А ты сам-то как думаешь?

– Ну ты и садист. Покуражиться пришел напоследок?

– Не без этого, – признал комитетчик. – Я давно об этом грезил.

– Я, конечно, предполагал что в КФБ идут работать садисты и моральные уроды. Но чтобы до такой степени…

– О, ты еще не видел настоящих садистов и моральных уродов.

– Поверю на слово знающему человеку…

– Что касается твоей шпионки, то ты, наверное, догадываешься об участи подобного континента?

Иннокент молча кивнул.

А Сукерман все же не сдержал и сказал:

– С ней сначала повеселятся ребята, ну а потом пуля в лоб.

– Это непрофессионально… если ты, конечно, считаешь себя профессионалом.

– Что? – не понял Давид Сукерман, несколько сбитый с толку. – Повеселиться с ней?

– И это тоже, но я вообще-то о другом. Непрофессионально так долго изгаляться над арестованным, если только это не преследует какую-то цель. Итак, что ты хочешь… генерал Сукерман? Есть какая-то профессиональная цель или это личное?

– Что ж, ты меня раскусил, признаю, – закивал головой комитетчик. – Я пришел сюда не только затем, чтобы потешиться. Отвечая на твой вопрос, скажу: ты – засранец. Ты все такой же засранец, то есть способный в любой момент пойти на предательство. Ты сам в этом признался.

В подтверждение своих слов комитетчик включил воспроизведение дознания, и из динамика послышался голос Сукермана:

– Ты хотел каким-либо образом предать Союз независимых миров, хоть на секунду, хоть на миг?!

– Да… – услышал свой вялый ответ Иннокент.

Этого он уже не помнил. Видимо, спрашивали под конец допроса, перед самой отключкой.

– Каким образом ты хотел предать СНМ?! Отвечай!

– Плюнуть на все… взять катер и улететь с Ларой куда-нибудь, где нас никто бы не нашел…

– А ты хочешь сделать это сейчас? Взять катер, Лару и улететь?

– Сейчас?.. Да, сейчас я хочу сделать это как никогда раньше…

Комитетчик отключил запись.

– Ну что? – спросил он.

– Что – ну что?

– Хочешь сказать что-нибудь по этому поводу? Что-то добавить или опротестовать?

– Добавить мне к сему нечего. Полностью подписываюсь под сказанным.

– То-то же!

– Ну и к чему все это? – все еще не понимая, куда клонит новоиспеченный глава КФБ, спросил Каин. Он к своему неудовольствию уже потихоньку начинал терять самообладание. – Чего вы от меня добиваетесь? Чего вообще можно добиваться от человека, приговоренного к расстрелу?!

– Ну, суд еще не состоялся, и формально тебя еще ни к чему не приговорили, – хмыкнул Сукерман. – Это раз. Два – теперь мы знаем о тебе все. Более того, есть рычаги влияния на тебя. А нужно нам одно – победы.