Ни шагу назад! - читать онлайн книгу. Автор: Александр Авраменко cтр.№ 27

Самолёты выстроились растянутым строем, напоминавшим косую черту под углом к земле. Первым шёл Столяров. За ним — самые опытные летчики эскадрильи. Молодых пустили в середину строя. Владимир предупредил всех не один раз, что строжайшее соблюдение плана операции гарантирует её выполнение и возвращение всех машин домой, на аэродром без потерь…

Он взглянул на часы — время. До цели — около пяти минут полёта. Пора было начинать поворот. Качнув крыльями, чтобы привлечь внимание лётчиков, капитан слегка довернул самолёт и лёг на новый курс, почти перпендикулярный прежнему направлению полёта. Расстояние до сооружённых немцами мостов быстро сокращалось.

Владимир не доверял полученным от разведчиков сведениям о том, что воздушного прикрытия у такой важной для фашистов переправы не было. Хорошо изучив характер врага, он понимал, что этого просто не может быть, поэтому внимательно следил за воздухом. Три минуты. Двадцать километров до цели. Пора подниматься.

Блеснула в глаза извилистая полоса казачьего Дона. Ну, с Богом! Повинуясь взятой на себя ручке управления, штурмовик полез ввысь. Зашипела углекислота, поступающая в бензобаки, закрылись бронестворки масляного радиатора. Изменился звук работы мотора. Лётчик бросил короткий взгляд назад — строй не распался. Все шли плотно и чётко, как на параде. «Хоть бы молодые выдержали, не поддались азарту, не испугались зенитного огня…»

О, чёрт! Накаркал! Снизу словно потянулись толстые шерстяные верёвки — это прикрывающие переправу немецкие «Флак-системы» [17] открыли бешеный огонь. Ну, ребята, давайте! И, словно услышав мысли лётчика, шесть машин отделились от строя, вырываясь вперёд, затем, прибавив скорость, опустили носы. Под широкими плоскостями полыхнуло — это сорвались с направляющих ракеты, и ушли по направлению к вражеским батареям. Вверх рванулись сплошные огненные столбы ярко-оранжевого пламени, превращаясь у вершин в мазутно-чёрные полосы грязного дыма. Казалось, что это вырывались на волю тёмные души погибающих убийц, насильников и грабителей, пришедших с войной на родную землю… Короткий взгляд на часы, второй — вокруг. Чисто! Столяров навёл перекрестие прицела, совместив сетку на лобовом стекле с торчащей из капота мушкой, и нажал на гашетку: «Ил» словно споткнулся, когда ударили авиационные пушки и пулемёты из обеих плоскостей.

Огненные трассы вспороли гладь воды, быстро прочертили короткую дорожку водяных фонтанчиков и упёрлись в стандартные квадратные немецкие понтоны. В разные стороны полетели обломки металлических бортов, разорванных силой взрыва фугасных снарядов. Пули крыльевых «ШКАСов» разносили на куски идущую сплошной колонной пехоту. И вот он, миг сброса. Ощущается уже подсознательно. Рука давит кнопку бомбосбрасывателя, и вниз летят бомбы…

Высоченные водяные зелёные столбы, на мгновение подсвеченные изнутри адской силой тротила вырастают из широкой глади реки. Взметаются вверх доски, куски разорванных тел, изуродованное колесо противотанковой тридцатисемимиллиметровки…

Владимир резко дёрнул ручку на себя, выходя из пологого пикирования, и «Ильюшин» медленно, как-то величаво начал задирать свой нос. Горизонт чист, и можно оглянуться — идут, родимые! Идут! Ещё КАК идут!!! Один за одним, штурмовики выходили на позицию и вели шкальный огонь из всего оружия. Вниз сыпались бомбы всех калибров, от лёгких двухкилограммовок до «ФАБ — 100». Вода седого Дона просто кипела от осколков, вниз плыли куски непонятно чего, разорванные канаты змеями струились по поверхности, измочаленные до пушистости. Чудом уцелевшие враги безуспешно пытались выбраться на обрывистый берег, но руки бессильно скребли по спёкшейся от зноя глине.

Два штурмовика отделились от строя и прошли вдоль каждого из берегов, пресекая напрасные попытки немцев спастись… Пора уходить. Эх, ещё бы заходик! Но нет, сейчас на ближайшем вражеском аэродроме истребители уже прогазовывают моторы, суматошно машет флажками выпускающий. Ещё пять минут, и небо станет чёрным от фашистских крестов на плоскостях «мессершмитов», «фольгоре», «фалько» и прочей летающей нечисти, стащенной немцами со всей покорённой Европы… Надо уходить. Время! На высоту! Как можно выше, тогда можно будет прибавить к мощи моторов и силу земного притяжения…

Линия фронта. Ленты траншей, остатки разбитой техники, и трупы… Вся земля выжжена до черноты, изрыта воронками, образуя лунный пейзаж. Мелькают колонны беженцев под крылом, последние успевшие уйти до прихода немцев. Гурты эвакуируемого скота всех пород, от овец до волов и быков. Пылят колонны грузовиков, везущих фронту патроны, гранаты, снаряды. Ползут стальными лентами танковые колонны, устало маршируют коробки пехоты. Вот она, адская машина войны, беспрестанно находящаяся в движении. Ночью и днём. Молох, пожирающий тела и души, не делающий исключения ни для кого, не различающий, кто перед ним — женщина или мужчина, ребёнок или старик…

Последний взгляд вокруг — чисто. Владимир уже подсознательно ожидал нападения. Это немцы очень любили: напасть на садящуюся, потерявшую скорость машину, когда даже самый лучший в мире пилот уже ничего не может сделать. Спикировать сверху, из-под солнца. Расстрелять лётчика и самолёт на глазах у всех собравшихся, деморализуя слабых духом…

Обошлось. Сорок машин вышло — сорок вернулось. Садились, прикрывая друг друга. Капитан зашёл на полосу последним. Едва винт замер на месте, а он устало выбрался на плоскость, пройдя по прямоугольным крышкам зарядных лючков, как попал в медвежьи объятия Землянского:

— Ну, капитан! Ну, молоток! Нам уже доложили разведчики, что от переправы одни воспоминания! Разнесли к чёртовой бабушке! Я на тебя представление написал, к Звезде Героя. Вот вернётся комиссар из командировки — подпишет, и отправим наверх! Да за такое дело! Полк «гансов» на небо, и ни одной потери! Просто чудо какое-то!..

Владимир едва освободился от объятий и потянулся отдать честь, но майор остановил его руку.

— Слушай, Володя, просьбы, пожелания есть?

— Покурить бы…

— Ну, идём, сокол!..

Они вышли из капонира и расположились прямо на земле, под кудрявой берёзкой, трепещущей на ветру. Столяров жадно затягивался папиросой, ещё не отойдя от напряжения боя…

— Плохо сходили, товарищ майор. Плохо.

Землянский изумлённо смотрел на смертельно уставшего лётчика.

— Нет, с точки выполнения задания — нормально. Но, если честно — нам просто повезло… Будь там прикрытие с воздуха — машин тридцать бы точно потеряли… Растянулись на втором заходе, колонной пёрли назад. Если бы зенитки не подавили — они бы из нас решето сделали!

Командир полка прервал Столярова:

— Главное, задание выполнили. А остальное — дело наживное. Научатся…

Поздним вечером капитан сидел на лавочке возле землянки и курил. Боевые сто грамм, положенные ему после вылета, Владимир часто отдавал другим. Он никогда не пил, если на следующий день предстоял вылет. Даже такую малость. Предпочитал выменивать водку на табак. Вот курил он много и часто. Настроение было не очень, хотя, вроде, день прошёл удачно, без потерь среди своих, но вот брала за душу тоска. Вспоминались друзья — ведомые, Сашка с Олегом. Где они теперь, летают ли? Или уже сгорели в скоротечном бою? Что с братом, от которого с Нового Года нет никаких вестей… Как дела у родителей, у сестры… И Аннушка, оставшаяся на Кавказе…