Прорвать Блокаду! Адские Высоты - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Ивакин cтр.№ 73

На небольшой прогалинке действительно горит костер. И никого. Костерок недавний, только-только разгораться начал. И два хвостовика торчат из сучьев, объятых пляшущими язычками пламени. Минометных хвостовика. От полтинничков.

Ну, бляха же муха! Ну, японский же городовой! Ну это же вам не глухой Демянск! Отсюда километр до лагеря! А там менты, блин! Рванет – опять же мы виноваты во всем окажемся! Так. Рефлексии на потом оставим.

Машинально поправляю повязку на лбу.

И рывком к костру, занося ногу для пинка по минам. Не руками же их вытаскивать… Стоп! Руками! От пинка и сбарабанить может.

Я нагибаюсь к костру, ругая сам себя за то, что рабочих рукавиц не прихватил, хватаю одну из минометок за крылышко хвостовика… Блять, как горячо!

Внезапно угольки, светя рубиновыми звездами, метнулись мне в глаза, опережая взрывную волну.

Это последнее, что я увидел глазами.

Ну, здравствуйте, ангелы мои, хранители мои.

Вот он весь я. Был да весь вышел и пришел весь.

Здравствуйте.

И до свидания.

Свидимся еще…

Дембеля спали на своих боковых полках плацкартного вагона, медленно трясущегося между Тихвином и Волховстроем. Сергей Викторович, улыбаясь, посматривал то на них, то в окно. А там, за окном, медленно плыли кривые и корявые деревья болот Приладожья. Вот и Волхов. А деревья не изменились. Такие же – кривые и корявые. И дембеля не изменились – храпят пьяными глотками на весь вагон.

Сергей Викторович опять улыбнулся. И начал одеваться. Делал он это не спеша и со вкусом. До Ленинграда еще два часа – куда спешить? Но… Ему не терпелось. Он должен войти в город как подобает. Впрочем… Еще пара лет и пара болезней – начать придется переобмундирование еще за Тихвином. Иначе просто можно не успеть.

Вы никогда не были стариком? Ничего. Еще успеете. Если успеете. Когда Сергей Викторович застегнул последнюю пуговицу – мимо прошел проводник с криком: «Туалеты закрываю! Подъем!»

Изверг, честное слово. Один из дембелей поднял похмельную головушку и с изумлением увидал… А потом треснулся лысой башкой о верхнюю полку.

– Товарищ…

Сергей Викторович обернулся. Второй дембель приоткрыл левый глаз и едва не сверзился с верхней полки:

– О, бляха муха, виноват, тащ…

Гвардии подполковник запаса Сергей Москвичев осторожно сел на свою нижнюю полку:

– Вольно, ребятки. Собирайтесь уже. Город-то – вот он уже.

И откуда у парней силы взялись? Ведь так вчера нажрались, рассказывая Москвичеву о тяготах военной службы в полку внутренних войск под Череповцом. Ведь целый год караулы несли! Понял, дед? Дед кивал и отнекивался от очередного стакана водяры:

– Сердце, знаете ли.

– Дед, ты че, не служил, что ли?

– Было маленько…

– А мы целый год!

Гвардии подполковник – запаса, конечно – звякнул орденами на очередном толчке вагона. Дембеля же, спешно вернувшись из прокуренного тамбура, торопливо натягивали свои ботфорты, кителя и прочие белые сопли с аксельбантами, с уважением поглядывая на «Отечественную войну», на «Красную Звезду» и даже на «Богдана Хмельницкого».

«Чисто павлины», – усмехнулся про себя подполковник Москвичев. Целый год, да…

А вещи они помогли ему вынести. А что там тех вещей-то? Чемоданчик один. Это нынешние привыкли с баулами ездить, а старому служаке и чемоданчика хватает. Жаль, что прибыли на Ладожский вокзал. Теперь придется долго подниматься, потом долго спускаться разными кривулями. Вот то ли дело на Московском… Вышел – и сразу в городе. А тут еще и в метро надо…

Дембеля помчались к киоску с пивом, а Сергей Викторович спустился в зев метро. На самобеглой лесенке, прямо перед ним, стояли четверо парней с большими рюкзаками на спинах. От парней неуловимо пахло… Молодостью. Да, молодостью Сергея Викторовича. Порохом и тленом.

Один из парней зачем-то вертелся из стороны в сторону, и Москвичев едва успевал уворачиваться от его рюкзака. Один раз по носу все-таки прилетело. Сергей Викторович не выдержал и придержал вертуна в камуфляже за плечо. Тот резко обернулся, приоткрыв рот, но осекся и покраснел:

– Извините, товарищ гвардии подполковник…

Потом парень захотел было еще что-то сказать, но эскалатор внезапно закончился, и толпа, бегущая к вагонам, их разминула. Глаза у него были… Словно он вчера потерял друга. Какое-то время Москвичев даже спиной чувствовал больной и отчаянный взгляд этого парня, но вот он вошел в вагон, и вагон тронулся, и вот уже ласковый голос сообщает: «Станция метро «Достоевская» Следующая станция «Садовая». Переход на станцию…» Ласковый голос не успел договорить, как Сергея Викторовича опять вынесло толпой на перрон станции. Вообще-то Москвичев любил именно здесь выходить. Чтобы пройти до Невского по Марата, а оттуда уже на площадь Восстания. Чтобы… Его вдруг толкнули, и он, не удержавшись, толкнул плечом какую-то девочку лет семидесяти. Да, именно так. Девочку. А вы не знали, что у девочек возраста не бывает?

Виктория Павловна оперлась на трость, чтобы не упасть.

– Умоляю, простите, – неловко улыбнулся ей какой-то гвардии подполковник.

Она сухо, совершенно по-ленинградски, кивнула ему в ответ и тяжело захромала дальше.

Ноги… После Блокады ее ноги так и не восстановились. Каждую весну и каждую осень они опухали, и она с трудом шла в свою библиотеку – выдавать детям Жюля Верна и Конан Дойля. Врачи ей еще в пятидесятых советовали сменить климат. Но как она могла сменить его, когда тут, в Ленинграде, остались Юта и мама?

И четыре раза в год – в день смерти Юты, в день ухода мамы, в день снятия Блокады и в День Победы – она шла по своему маршруту. От старого своего дома по улице Марата до Пискаревского кладбища. Виктория Павловна не знала – там ли Юта? Но там точно лежала мама. Шли годы, и девочка старела, но ходила и ходила вдоль Невы сквозь промозглый город, меняющий имена быстрее человеческой жизни.

Потом она ходила три раза в год – прости, Юта! потом два раза – мамочка, извини! – после один раз – простите, ленинградцы. Все простите! Сил больше нет… Но в День Победы – обязательно. Как бы тебе трудно ни было – пройти тебе, Вика, надо. Ведь тогда ты смогла? Значит – сможешь и сейчас!

– ПОБЕДААААА! – заорал кто-то прямо над головой.

Виктория Павловна вздрогнула – она так и не перестала бояться резких звуков. Может быть, поэтому она выучилась на библиотекаря? Или потому, что так и не успела дочитать «Приключения капитана Гаттераса»? А ведь она так и не смогла ту книжку прочитать… Слишком явственно Вика слышала хруст разрываемых страниц и шелест огня в печке… Слишком жесток был холод, веявший от перелистываемых страниц.

А тот мальчик с погонами подполковника… Как он похож… Да, мальчик. И пусть ему восемьдесят или около того. А вы не знали, что у мальчиков возраста не бывает?