Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной - на Звездные войны - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Ивакин, Олег Таругин cтр.№ 4

– Переменники? – не понял Крупенников.

– Так точно, переменники. Не слыхали такого термина? Штрафниками личный состав у нас не называют. Оскорбительно звучит для бойцов.

– Хм… – удивился комбат.

– Посему – переменный состав. Они же у нас не более трех месяцев находятся.

– В каком смысле? – напрягся новоиспеченный комбат.

– Да в простом – погоны обратно на плечи и возвращаются в свою часть с погашенной судимостью. Если до этого кровью или подвигом вину не искупят.

– Ааа… – протянул Крупенников и расслабился. – Это я знаю. Почему-то подумалось, что три месяца не все…

– Да ну что вы, товарищ майор! Потери у нас, конечно, выше, чем в обычных частях. Все же мы всегда на острие атаки. Штурмовой офицерский батальон – не хухры-мухры. Батя… в смысле, комбат Перепелицын, всегда нас так называл.

– Пожалуйста, товарищи офицеры! – высокий солдат без знаков различия на гимнастерке, темнеющей следами сорванных погон, поставил на стол сковородку со скворчащей яичницей, тарелку с колбасой и хлебом. Потом нерешительно спросил:

– Еще чего надо?

– Чаю давай, Смешнов.

– А?..

Начштаба вопросительно посмотрел на комбата:

– Спирта?

– Вечером, – решительно отказался Крупенников. И понял, что незнакомый ему «батя», предыдущий комбат, любил употреблять алкоголь вне зависимости от времени суток. Лаптев кивнул бойцу, и тот исчез, как говорится, с глаз долой.

– Контингент какой в батальоне? – майор взял немецкую ложковилку, протянутую ему капитаном.

– Разный. Смешнов вот, например, тоже капитаном был. Тыловиком. Проворовался интендант, с вышестоящим начальством не поделился. Вот результат. Зато достать все на свете может, хочешь – паровоз на спирт выменяет, хочешь – спирт на сало.

– А остальные?

– Все есть, по всем статьям. Насильники есть, убийцы, ворья много, даже дуэлянт есть один.

– Это как? – заинтересовался Крупенников, обмакнув кусок хлеба в желток.

– Да бабу два летехи не поделили. Связистку, что ли? Или медсестричку? Не помню. Ну и устроили дуэль на пистолетах. Один в гроб, другой к нам. А сестричку с пузом – в тыл.

– Успели Катюшу зарядить? – понимающе усмехнулся Крупенников.

– Успели, – кивнул Лаптев. – В тылу и выстрелит. А разбирались из-за того, кто из них глубже в дуло заряд забил.

– Я бы хотел ознакомиться с делами штрафников, то есть переменных. Но для начала с ротными и взводными познакомлюсь. Кто ими командует?

– Как обычно, строевые офицеры, – пожал плечами капитан. – Переменники только отделениями командуют.

– Интересно тут у вас… – хмыкнул Виталий. – А с оружием как?

– Личный состав вооружен автоматами, с гранатами тоже нормально. Проблем никогда с этим не испытываем.

– Что, винтовок совсем нет? – откровенно удивился майор.

– А зачем они нам? В окопах трехами не особо размахаешься, «папаши» в окопах гораздо удобнее. Мы же в атаки ходим. В обороне штрафников не держат.

– Это еще почему?

– Да потому, что мы – элита армии, хоть и уголовная. Сами смотрите – разведчики, танкисты, саперы, пехота. Есть даже один бывший особист. И военный прокурор тоже.

– Особист? – удивление Крупенникова все нарастало и нарастало.

– Так точно, – ухмыльнулся Лаптев. – С ним там вообще история темная. Осудил неправильно какого-то полицая бывшего.

– Освободил, что ли? – спросил комбат.

– Наоборот. Высшую меру дал. Причем лично и исполнил.

– А что же тогда его в штрафбат?

– А тот полицай партизаном оказался, связником. Ну или что-то такое. Харченко, особист наш, лучше знает.

– И?

– Его к нам. А партизана к медали. Посмертно.

– Дела… – вздохнул Крупенников. – А прокурор?

– Там куда смешнее. Расскажу как-нибудь. Я уже и привык к таким историям.

– Ладно… Зови офицеров, – остатки яичницы Крупенников вытер кусочком хлеба, заел кружочком кровяной колбасы и шумно захлебнул горячим чаем.

Минут через пятнадцать офицерский состав штрафбата собрался в командирском блиндаже.

– Товарищи офицеры! Разрешите представиться, майор Крупенников, Виталий Александрович. Назначен командиром вашего батальона взамен убывшего майора Перепелицына. Будем воевать вместе. Прошу вас представиться.

– Командир 1-й роты, старший лейтенант Петровский.

– Командир 2-й роты, старший лейтенант Заяц.

– Временно исполняющий обязанности командира 3-й роты лейтенант Свинцов.

– Командир 3-й роты выбыл в связи с ранением, – шепнул комбату капитан Лаптев.

– Командир 4-й роты старший лейтенант Песцов.

Потом пошла очередь лейтенантов – командиров взводов.

– А минометчики, пульрота? – поинтересовался Крупенников.

– В каждой роте по три расчета восемьдесят вторых минометов. В каждом взводе два расчета «дегтяревых». Обычно на операциях нам добавляют тяжелые полковые минометы и пульроты в усиление. Иногда даже танки, но это уже не от нас зависит, а как там фронт решит.

– Мощно! – качнул головой Крупенников, одобрительно поджав губы. – А замполит где? Особый отдел?

– Еще вчера за пополнением убыли. У нас тут этим делом они занимаются, сами понимаете, товарищ майор.

Крупенников кивнул.

– А настроение какое у бойцов, товарищи офицеры?

– У всех по-разному, товарищ майор, – ответил комроты-два Заяц. На зайца, вообще-то, он похож не был, скорее на волка – поджарый, мускулистый с хищным блеском в глазах. – У всех по-разному. У кого-то боевое, у кого-то трусливое, кто-то равнодушен к своей судьбе…

– А чаще всего?

– Воюют все нормально, если вы об этом, товарищ майор. Самострелов у нас не бывает. За самострел в штрафбате один приговор – расстрел.

– Особист суровый?

– Обычный, – пожал плечами Лаптев. – Закон такой. Все тут кровью искупают, а самострельщика что, в тыл везти? Нет уж, пусть тут и лежит. Вот был у нас случай – немец бомбежку устроил, так три умельца под шумок друг другу задницы и прострелили. Да не просто, а через буханку.

– Через буханку-то зачем? – не понял Крупенников.

– А чтоб нагар пороховой вокруг раны не отпечатался. Так быстро всех троих раскусили. У одного пуля в кость попала и отрикошетила в живот. В санбате ее, конечно, достали, но он все одно помер. А тут еще двое с похожими ранениями. Ну, и раскололи паразитов. Сознались голубчики у особиста как миленькие.