Допрос с пристрастием - читать онлайн книгу. Автор: Федор Березин cтр.№ 70

История борьбы и исхода засекреченной группы покрыта массой смутных, ничего не говорящих о конкретике процесса легенд. Эти красивые сказки можно конспектировать по буковке, но все равно не узнаешь из них ничего нового. «Ура!» и «Вперед к спасению!» — вот и весь смысл данной истории. Так что можно лишь предполагать истину в каком-то приближении к реальности.

Кстати, одна из причин чистой легендарности взгляда на историю среди граждан дивной страны не только в секретности. Ведь, если уж для Ведича с Глюком, в конце 2052 года, «восьмидесятые» прошлого века предстают чем-то из ряда вон выходящим, то что говорить о самих потомках секретной организации? Время в их мире летит стремительно. В десятки раз быстрее, чем на Земле. Более того, в том мире есть участки, в которых оно несется еще резвей. Правда, об этих физических нюансах мира говорилось в агитационном фильме очень и очень поверхностно. А для истории суть в том, что с момента Великого Исхода, по тамошним меркам, прошло почти три столетия. Сменилось множество поколений. Поскольку все сотрудники секретного сообщества ушли в иное измерение вместе с семьями, то эти семейства и стали прародителями всего тамошнего человечества. Благо, этим генеалогическим историям типа: «Родился у Адама и Евы Каин, а потом Авель» в агитационном ролике уделялось не слишком много места. Возможно, составители берегли зрителей от засыпания.

Тем не менее итог в том, что за столь большое время в этом «незнамо каком измерении» образовалось государство. Ведь, помимо всего прочего, создатели этой новой страны засекретили способ перемещения в подпространства. Так что никакой возможности общаться с оставленной Землей у их потомков не было. Из не до конца ясной ситуации выходило, что способ прохождения сквозь Узел был вовсе утерян. Технологию «пробоя» открыли по новой только лишь недавно. Не исключено, что именно Катастрофа 51-го года здесь, способствовала открытию Портала-Узла там.

Три столетия — большой срок. Прародители остались в легендах, та Земля, которую они покинули, виделась абсолютной тайной. Было откуда родиться величавым историям и даже совершеннейшим сказкам.

Кто-то может подумать, что поскольку там миновали целые столетия, а цивилизация стартовала с очень высокого уровня, то… Фактически — из конца двадцатого века. К тому же беглецы состояли не из каких-то отщепенцев и беглых каторжников, а из самых светлых голов. А потому уж за три века они должны были построить суперцивилизацию, со звездолетами и прочей атрибутикой сияющего будущего. Однако надо учитывать, что по сути, колонисты начали с нуля. Да, они прихватили с собой кое-что, но это было очень и очень мало для налаживания красивой жизни. В конце концов, людей попросту не хватало. Пришлось каждому стать и сеятелем, и пахарем, и учителем.

Короче, красивая сказка об отцах-основателях плелась далее. В нее можно было вникать и вникать, но давала ли она хоть какое-то представление о том, до какого уровня поднялась цивилизация отшельников?

Все было очень и очень смутно. И уж тут явно накладывала свою лапу секретность. Никто из пришлых «коллег» не собирался снабжать чужаков точным знанием о себе. Сколько людей живет в этой вроде бы мудрой стране, чем занимается их основное количество? Все это оставалось тайной. Так что из внешнего вида самих мотоциклистов и их способных запросто ездить по вертикальным поверхностям колес можно было узнать больше, чем из «агитки».

Да, тот мир явно не провалился в первобытно-общинный строй или в феодализм. Похоже, в чем-то отшельники даже опередили оставленную ими цивилизацию Земли.

Ведич, видимо, по обострившейся наивности после пережитых в последнее время стрессов, поверил всему показанному без возражений. Он бы и еще пять серий «киношки» смотрел, если бы предоставили такую возможность. А вот сталкера-разведчика Глюка обуяли сомнения. Правда, он высказал их не сразу, а позже, когда они с Ведичем остались наедине.

— Что-то туману уж больно много, друган, — скривился он, приподняв забрало. — Тебе как эта агитация?

— Так ведь сколько лет прошло! — убежденно отпарировал Ведич. — У них, в смысле. За столетия и не такие подробности забудешь, за столетия, оно…

— Вот и я о том. Раз время несется, будто угорелое. Может, у них века и века, а на самом деле годик-два. Как тебе эта мысль? — прищурился Глюк.

— Что значит «годик-два». Год-два — это же… — Ведич осекся. — В смысле, ты думаешь, что они… ну, их мирок., тоже появился после Катастрофы пятьдесят первого?

— Ага, именно, — кивнул Глюк. — После Катастрофы сентября две тысячи пятьдесят первого.

— Да ну тебя, коллега Глюк… — Ведич вдруг осекся. — Извини, я это…

— Вот-вот, и я о чем, — оскалился в наглой улыбочке Глюк. — Ты с ними час пообщался, а уже даже меня «коллегой» обзываешь. А представь, у них это с малолетства. Представил?

— Так ты считаешь, что они нас дурят намеренно? Мне показалось, что эти ребята довольно откровенны. Понятно, в меру, — поправил сам себя Ведич.

— Они… эти «исследователи», в смысле… они, может, и не дурят, — пояснил Глюк. — Они ж сами все эти сказочки с детства за чистую монету принимают. Так что никоим образом не дурят, а высказывают свои убеждения. Просто, возможно, их самих обдурили. А если десяток поколений подряд, так и вообще, никак теперь не выявить, где правда-неправда.

— Ну, а как же это самое… Про СССР, восьмидесятые годы и так далее? — с сарказмом, но не в полной убежденности спросил Ведич.

— Ну, вот представь, братишка Ведич, — наставительно начал Глюк. — Во время Катастрофы забросило часть этой ученой братии черт-те куда в другие пространства. Ну, выжили они кое-как. Но как детишкам, уже там родившимся, рассказать правду, что не знают и сами родители, как тут очутились? Не лучше ли сочинить красивую историю, о том, будто сами решили свалить в это новое место из ужасного и кошмарного мира. Да еще и присовокупить что-нибудь не самое привлекательное про Советский Союз. Хорошо, хоть про Атлантиду не наплели. Могли б ведь и так, правда?

— Да нет, шито белыми нитками. У тебя, в смысле, — мотнул головой Ведич.

— Это у них шито, не находишь? — еще шире осклабился Глюк. — Смотри, говорят, что механоиды у них не так уж давно появились, а разделываются с ними, как с мухами. Не клеится тут одно с другим. Привычны они к тварям Техноса, как к чему-то само собой разумеющемуся. Кучу веков они с ними борются, я тебе зуб даю.

— Нет, все-таки… — Ведич сосредоточился, подбирая аргументы.

— Попомни мои слова, Ведич, — пожал плечами Глюк. — Я на конечную истину не претендую, но попомни.

— Ладно, учту твое мнение, — вздохнул Ведич. Он был очень озадачен, да и, кажется, расстроен.

Хистер разве что не подпрыгивал от перевозбуждения. Осуществление своей гениальной задумки он производил в режиме реального времени. То есть на экране перед ним высвечивались все расставленные фигуры. Каждая меточка двигалась. Причем двигалась куда надо. Ох, и любил Хистер такие вещи! Чтобы все по плану, по мановению руки. Его руки. Или там, по движению джойстика. К такому идеалу он и стремился, в принципе. Неплохо было бы превратить всех подчиненных в роботов. Чтобы ходили куда надо и не надо, исключительно по кивку его головы. Лучше б вообще мысли угадывали и исполняли бегом, а по прибытии с задания тут же кланялись и спрашивали: «Чего изволите, повелитель?» К сожалению, до таких пасторальных картин было еще далеко. Никак, никак эти «высоколобые» не могли сотворить уникального воина. И ведь вроде бы почти нащупали. По крайней мере, Хистер уже поверил в такие дела. Поверил этому пройдохе Квароду. А тот, надо же, что сотворил? Вместо идеального воина из сталтеха изобрел какую-то хрень, чтобы прикончить всех механоидов скопом? Его об этом просили, спрашивается?