Создатель черного корабля - читать онлайн книгу. Автор: Федор Березин cтр.№ 44

Вокруг расстилался не потревоженный человеческими изделиями океанский простор. Сейчас, имея под рукой бутылочку крапс-виски и парочку свободных дружеских ушей, можно было бы порассуждать о том, как бы изменились открытые ветрам моря, если бы они осваивались не преимущественно военными, а исключительно гражданскими судами. Допустимо, что в таком случае жизнь кипела бы и здесь. Какой-нибудь мирный траулер мог бы неподалеку извлекать из воды сеть. Однако не в нынешнем раскладе мира. Допустим, если бы сейчас Стат Косакри заметил на морской глади таковую составляющую, то вполне мог бы скомандовать: «Малокалиберной торпедой! Пли!». Хотя нет, сейчас вряд ли. Слишком деликатную миссию он ныне выполнял. Не стоило ставить все на кон из-за какого-то траулера. Да, даже из-за танкера не стоило бы тоже. Хотя, откуда в нынешние закатные времена появиться танкерам? Нефть-то давным-давно отовсюду повыкачали. И тем не менее, случись такое чудо, и из-за него не стоило. Но вот если бы сейчас происходил обычный патрульный рейд, тогда… «Попрошу подойти к боевому пульту офицеров помоложе, они еще такого не видели. Внимание на экран! Две больших торпеды в готовность! Пли!»

Почему собственно нет? Цель у нас вполне мирная – спасение рыбных запасов океана для будущих поколений Эйрарбии, живущих на планете очищенной от плесени республиканцев. Однако в настоящий момент никаких потенциальных целей не наблюдалось. По крайней мере, на этой дальности.

Но когда перископ поднялся еще повыше в нем наконец обнаружилось то, что и планировалось изначально. Остров!

– Вижу землю, – спокойно довел подчиненным Стат Косакри, только мысленно подразумевая в конце предложения восклицательный знак.

Летописей не велось. Наверное и легенды появились позже, задним числом. Тем не менее, какой-то опыт все равно передавался непосредственно. По-другому не могло быть. Некоторые ошибки промысла должны так и так иметь фатальные последствия. Например, метание «многохвостки» со стороны хвоста. Конвульсивный удар десяти тонн мяса делал из кожаной пироги мокрую тряпку. А из людей… Даже неточное, близкое хлюпанье опрокидывало лодку, и китобои оказывались в воде, непосредственно возле мечущегося чудовища. В общем, это должно быть коллективным действом, иначе каждый раз опыт бы улетучивался, и в новых попытках «мясоловы» снова и снова наступали бы на одни и те же грабли, до полного демографического истощения смельчаков островной популяции.

А может, вначале был случай? Какой-нибудь обезумевший от любви «планктоноед» неожиданно выбросился на скалы. Почему собственно нет? Людям ой как далеко до душевной чувствительности животных. Сочетание разумности китов с этой не спрятанной в культурную клетку чувствительностью загоняет их в узкую зону нестабильной психики. Там, где человека спасают из логического тупика неразделенной любви прогностические возможности разума, киту их недостает. Из-за неразличимости вариаций будущего, в связи с зацикленостью в настоящем, он не нащупывает выхода и бросается на берег. Тут он умирает в муках, но зато из-за той же зацикленной чувствительности на настоящем, забывает любовь. Вот здесь его и разделывают на ломтики двуногие лилипуты. Ему все равно: пригвоздившая огромное тело гравитация мучит его гораздо больше, чем какие-то костяные ножички.

А жирное, разложенное горой мясцо много вкуснее изредка опускающихся на острова мелкокалиберных птах. Его не нужно отделять от перьев, а гигантскими костями ни в коем случае не подавишься. Может быть, легенды об изобилии начали передаваться еще с тех времен? Вполне вероятно. И тогда первое снаряжение, которое появилось у охотников – это капающая в вожделении слюна. Именно от нее все и началось.

Мини-лодка называлась «Дуля». Это было не шутливое прозвище, а именно название. Только бог Эрр знает наверняка, от чего во флоте пошла мода, называть боевые средства всякими несуразными, смешными именами. Мода эта покуда не опрокинула давнюю традицию именовать корабли в честь великих военачальников и героев, она даже, как ни странно, не вступила с ней в конфликт. Более того, похоже в этом деле возник некий симбиоз, ибо наличие своей собственной ниши для смешных кличек, позволило оставшимся «императорам» и «герцогам» сохранить свои титулы даже всуе, ибо унизительные наименования типа «Пустопорожний лапоть» или «Топор-пловец» не являлись теперь чем-то совершенно оригинальным, а значит истинный «Герцог Гращебо» или «Герой Первой Атомной Пелто Блазети» смотрелись очень даже славно и совершенно нескучно. Возможно, причины происхождения новой моды вплотную стыковались с проблемами психологии, никто точно не проверял. Но вдруг, презрительно-шутовское название выполняло роль талисмана? Типа: «Эй, большой, толстый бог Войны и Доблести, посмотри какие мы тут презренные и маленькие! И даже плывем, смотри на каком корыте! Оно даже почти так и называется – «Плавучая скалка»! Так что не надо брашским торпедам, или гига-калибрам удосуживать нас вниманием, не стоим мы того». И может быть, действительно помогало.

А еще, с того же психоаналитического ракурса, получалось загодя унизить и свести нависшую, упирающуюся в облака гребенку цунами грядущей войны до чего-то ну совсем уж буднично веселого. Ведь не может та война стать по настоящему убийственной, если по морю-океану шелестит винтами рейдер «Селедочный скелет», в сопровождении эсминца «Закупоренный комод». Быть того не могёт! Хоть как торпеды ветошью начищай и паяльником контакты напаивай, а не может то оружье пойти в настоящее дело!

Ну, а с точки обзора какой-нибудь МЮКР – министерства южно-континентальной разведки – такие названия запутывали, вечно готовое к броску, враждебное полушарие. Ведь сами подумайте, стоит ли обращать внимание на какой-то «Недорезанный бурдюк»? Разве это может быть линейным кораблем океанской мощи? Максимум тральщиком, с экипажем человек в десять. Так что название некоторых судов явно служили контрразведывательной борьбе в условиях подозрительно затянувшегося мира. Ох, не к добру такая затяжка! Она явно дает возможность обеим сторонам подготовится, наконец, как следует, а не «и так сойдет», как случалось ранее.

Так вот, мини-лодка звалась «Дуля». Коротко, без всяких прилагательных. Она могла выполнять ограниченное количество функций. Например, доставлять в нужное место, практически к самому берегу, десантников или разведчиков; транспортировать мины, вместе с приложением из диверсантов подрывников; а иногда выполнять разведывательный рейд сама по себе. Ведь внутри «Дули» могло поместиться всяческое оборудование для водного и воздушного прослушивания, а сама «Дуля» была достаточно небольшой, малошумной машиной, построенной в основном из пластика, а не из металла, и потому обладала возможностью, незримо подходить к вражеским кораблям вплотную и без всяких мандатов забредать в закрытые для эйрарбаков порты. По крайней мере, такие подвиги предусматривались теорией.

Естественно, там, где присутствую плюсы, завсегда хватает минусов. Имея относительно хрупкий корпус, «Дуля» не могла нырять глубже ста пятидесяти метров. Хотя даже это качество было у нее лишним, ибо находящиеся внутри пилоты-водители не могли проводить многочасовые компрессии-декомпрессии – на это у них бы просто не хватило бортового кислорода и электричества. Потому реально, мини-лодка опускалась только на шестьдесят. Кроме того, малошумящие двигатели не позволяли разгоняться подобно глиссеру, но даже своим тихим ходом «Дуля» оказывалась неспособна пройти более сотни миль. Ну и ясное дело, из-за малого водоизмещения, она не имела на борту никакого серьезного оружия для обороны. По всем этим причинам «Дуля», входя в состав эйрарбакского Флота Закрытого Моря, была сама по себе совершенно бесполезна. Из-за скоростных ограничений она не смогла бы нагнать, или перехватить в море никакой вражеский военный корабль или даже десантный бот, разве что он, уж совсем по невезению, наткнулся бы на нее впотьмах. А вследствие небольшого запаса хода, она ни коим образом не пересекла бы океан, с целью минирования вражеских фарватеров. Так что «Дуля» не являлась самодостаточным средством ведения войны – она была «наездником» и нуждалась в «тягловой лошадке». Ибо только по средством чего-то более мощного она бы сумела достичь побережья главного геополитического конкурента.