Огромный черный корабль - читать онлайн книгу. Автор: Федор Березин cтр.№ 28

– Где главный? – спросил он совершенно беспечно и, понятное дело, на не родном Лумису языке.

А Лумис уже окончательно пришел в себя. Чистюля – гений тактики, подумал он. Ничего не ответив брашу, боясь, что их с головой выдаст акцент, он показал рукой в ближайшую хижину. Танкист хмыкнул, досадуя на недисциплинированность пехоты, и пружинистым шагом двинулся в указанном направлении. Наверное, он устал сидеть в неудобном кресле и теперь радовался возможности размяться. Лумис, не оборачиваясь, считал шаги. На пятнадцатом он, также, не оборачиваясь, метнул боевой топорик. С неприятным хрустом топорище вошло в позвоночник чуть ниже лопаток и чуть выше рукоятки топорика Тауэра. Было слышно, как браш с тяжелым стоном осел и сразу в люке зашипели газовые гранаты. Лумис, напяливая противогаз, рванулся к танку.

* * *

План Чистюли по уничтожению «свиноматки» был гениален, но слишком громоздок и зависел от множества непредсказуемых факторов, случайности и мизерные вероятности его, цепляясь друг за дружку, висели в воздухе. Но тем не менее, может быть именно благодаря своей несуразности, план удался. Слепо выполняя приказы, они сделали то, что было не под силу всем остаткам стратегической авиации Империи.

Они заставили пилота выйти на связь со «свиноматкой», сообщить туда, что в деревне обнаружен механизм невыясненного назначения. Там заинтересовались. Пилот подробно описал внешний вид «Бетта-кью-105» и сообщил: будто бы при попытке поднять механизм в воздух, он начинает вести себя очень подозрительно. После этого со «свиноматки» выслали «циклоп», к счастью, только один. Имперские парашютисты загрузили в него «Бетта-кью» и «будильник», для этого пришлось выбросить из танка весь боекомплект. Затем бросили жребий: одной трети суждено было стать героями посмертно. Ими стали эйч-капитан Чистюля (вне конкурса и без всякого жребия), парашют-мастер Босли, штурм-инструктор Бобр и Крэпстон. Они должны были взорвать «будильник» в чреве «свиноматки». По данному случаю выпили за общим столом и уничтожили ненужных пленных, воткнув в них чешуйчатые кортики (теперь они медленно умирали, на окраине злополучного селения, имея в боку эти, не извлекаемые подарки). «Смертники», одетые в форму противника, затолкали в танк оставленного в живых браша танкиста и задраили люк. Бобр лихо взял с места, на ходу уменьшая клиренс двух внутренних гусениц. Танк со скрежетом и лязгом покатился по своему собственному следу и вскоре скрылся из глаз. Восемь усталых людей долго еще смотрели в ту сторону, а через пять часов Ключник, выйдя в эфир, сообщил на базу, что внутри «свиноматки» взорван ядерный боеприпас, но, на всякий случай, ее надо добить с воздуха. Это тоже была задумка Чистюли.

Когда Ключник выключил рацию, Бельмо нехорошо оскалился и сказал, что теперь уж браши их запеленговали и сейчас на деревню посыпятся сверхтяжелые снарядики. Это была плохая шутка. Но он ошибся: не взорвались снаряды, и не прилетел «тянитолкай», брашам было не до них, Чистюля все-таки осуществил свои честолюбивые замыслы. Они собрали амуницию и двинулись на восток, в сторону Скалистой Гряды.

Тяжелая машина ползла вперед, по только что прорубленной тропе, сминая и превращая в кашицу папоротники и еще уцелевшие деревца, а впереди, в зеленом сумраке, медленно переваливался через поваленные стволы громадный покатый корпус «мастодонта». За спиной мирно похрапывал Пексман и это, вместе с гудением двигателя, навевало дрему, но Браст только иногда встряхивал головой, отгоняя сонливость, и, не отпуская рычаги, смотрел в перископ воспаленными глазами. За эти несколько суток они прошли по сельве сотни миль, и полковник Варкиройт был доволен: все шло по плану. Для этих непролазных джунглей, проделанное ими, своего рода рекорд. Первые поселенцы, появившиеся на Мерактропии, вообще не отходили от берега дальше чем на десять. Были конечно смельчаки, ослепленные призраком мекра – таинственного растения увеличивающего продолжительность существования на этом свете, или фанатики науки, которые, захватив с собой максимальный запас огнеметной смеси, хинина и продуктов питания, надвинув на лицо смоченную антикомарином сетку, уходили в зеленое море, но сохранились лишь имена тех, кто вернулся. Их было не много и если они не лишались рассудка, и не умирали от малярии или укусов дотоле неизвестных насекомых, их рассказы обрастали постепенно многочисленными подробностями и становились неисчерпаемым источником для многотомных научных трактатов с громкими красивыми названиями, как то: «Мерактропы как они есть», «Биологические сокровища Мерактропии», «Ядовитые паукообразные третьего континента». И все это с героическими призывами освоить и покорить «необузданный материк», чтобы завоевать тысячи тонн мекра, моря нефти и неисчислимые запасы руды. И подстрекаемые этими мифами, то одно, то другое правительство, снаряжало вооруженные по последнему слову техники экспедиции, стоившие значительных средств и воздержания от многих жизненно необходимых государственных расходов. И когда из многосотенного экспедиционного корпуса на берег возвращалась лишь горсточка полуживых людей, еще держащихся на ногах, тащивших на себе товарищей, находящихся одной ногой в могиле, кусочки мекра и утверждавших, что они вынуждены были повернуть, лишь чуть-чуть не дойдя до богатейших залежей платины и серебра, государи и парламентарии лишь подсчитывали убытки и назначали скудные пенсии первопроходцам и их семьям, благо семейных было не слишком много, и лишь монархи-конкуренты злорадно усмехались. Но проходили циклы и горечь поражений исчезала, и снова, облаченные в защитные комбинезоны, рыцари удачи, с новейшими вибрационными ножами в руках и полными антибиотиками ртами, в высоких, до пояса, сапогах из не трущегося материала фирмы «Капликхаузе-экл» вклинивались в сельву: все начиналось сначала. Но затуплялись механические секиры из лучшей стали и не спасали медикаменты, и рвались сверхпрочные сапоги, и когда в пятидесяти шагах от берега из листвы вываливался саблезубый леопард и топорщилась, отливающая зеленью, шерсть, или на голову падал ядовитый краб-мураус и не успевал сгнивать труп последнего товарища, а оставался лишь обглоданный термитами-секачами скелет, тогда, не выдерживали ни железные нервы, ни тренированная психика и чавкающее болото, медленно поглощающее, пережившего всех остальных «счастливчика», лишь подтверждало, что эти места не для человека, и что Мерактропия так и осталась непокоренным материком.

И все же здесь жили люди: мерактропы – самая таинственная загадка и самая страшная сила противостоящая колонизаторам. Некоторое время никто о них и не подозревал: не вернувшихся на корабль считали погибшими в схватке с безмозглым хищником или заживо съеденным мышами-вампирами, в основном, конечно, так и было. Лишь кое-кто из вынырнувших из зеленого ада, утверждал, что наблюдал диких голых людей, следующих по пятам и бесследно растворяющихся в прорве зелени, когда к ним пытались приблизиться, но конквистадорам либо не верили, считая все это галлюцинацией или побасенками, либо, просто не принимали всерьез, потому, что главное в их рассказах были рощи мекра и открытые залежи угля, а поэтому столкновение с мерактропами оставались неожиданностью. И только постепенно все поняли, что людям противостоит какая-то титаническая непонятная сила, равная, а может быть превосходящая мощь цивилизации, и что все жертвы нельзя считать простой случайностью. Но лишь гораздо позже пришло осознание, что эта апокалипсическая сила – местное население. Сколько их всего на материке, не знают и поныне. Составляют ли они единую общину, живут ли отдельными племенами или же, вообще, как отшельники, лишь иногда сходящиеся вместе – не известно. Остается открытым и вопрос, как они сами сосуществуют с этой опасной природой. Наверняка выяснено лишь то, что туземцы убивают колонистов и уничтожают любые плоды человеческой культуры, будь то нижнее белье или потерпевший аварию автожир. С людьми джунглей пытались бороться, но обычные методы истребления аборигенов не годились и после таких попыток противодействие человеку резко возрастало. Терпели провал тактика и стратегия, когда после многосуточной непрекращающейся стрельбы, почти в упор, по мелькающим в зарослях обнаженным телам, солдаты выползали из баррикад пустых ящиков от боеприпасов и расширенными от ужаса, воспаленными от бессонницы, глазами не видели на салатном ковре ни одного поверженного врага, а лишь лишившиеся коры вековые деревья. Какой-то умник полтораста циклов назад предложил невероятно дорогой проект минирования материка: при этом двадцать пять миллиардов противопехотных мин должны были разместиться в несколько сплошных поясов, повторяя рельеф берега на расстоянии сорока километров, в результате чего осчастливленное геянское человечество могло бы свободно пользоваться хотя бы береговыми богатствами Мерактропии. Но проект, разумеется, отвергли и несистематическое освоение продолжалось. Затем «мекра-лихорадка» утихла, во всяком случае патрульные дирижабли не давали оперативного простора отдельным старателям и на некоторое время зеленое море оставили в покое. Но когда Геабекс Лоук обнаружил вблизи Гибельного озера урановую аномалию, сюда снова устремились тяжелые транспортные самолеты брашей, дрексов, эйрарбаков и утлые суденышки мелких королевств и республик, рвущихся к ядерной автономии. Но браши, первые добились значительных результатов и это послужило побочной причиной Второй Десятицикловой войны. Кончилось все Аберанским миром и за брашами так и остались урановые рудники Гибельного озера, а основная территория материка официально и поныне является зеленым пятном планеты – нейтральной зоной. Но практически весь континент причислен к колониям Республики и следовательно, механизированная группа эйрарбаков движется по вражеской территории.