Атака скалистых гор - читать онлайн книгу. Автор: Федор Березин cтр.№ 76

Однако поза неудобна до жути. Удивительного, конечно, ничего нет. В момент принятия решения было вовсе не до аккуратного размещения рук, ног или выбора наклона шеи. Главным было перекрыть все направления поступления пены, закрыть собой и наличной амуницией максимальную площадь. Конечно, неудобство не только оттого, что рванет в лицо. Теоретически тут как-то разницы нет. Скорость разлета оболочки будет такой, что даже если вывернуться наизнанку — эффект будет одинаковый и одновременный. К тому же, что волноваться за лицо, если вообще-то весь покоишься в позе эмбриона, только вот этот эмбрион охватил ножками-ручками что-то типа огромного яйца, прикрыл собой и бережет пуще глаза (кстати, в натуральном смысле!). Так что одновременно испарится не только лицо — что там то лицо? Природа его совершенно не бережет, выставляет навстречу всяческим ветрам и стужам, — но даже более хранимые природой части мужского организма. Так что волноваться за какое-то будущее уродство совершенно не надо. Лишние, да еще и глупые душевные муки. Жалко на них тратить остатки жизни. Кстати, сколько там этих остатков?

Сказать точно не получится. Встроенные в шлем лампы не светят. Хотя они наверняка работают, да только не смотря на прикрытие рук, их все-таки сумела затянуть пено-цементная паутина. Так что на механический циферблат бомбы взглянуть нельзя. Правда, скорее всего, ничего не вышло бы и так: что можно разглядеть, упираясь в него лбом? Так что, сколько осталось до конца, узнать нельзя. Как и в обычной жизни. Только приблизительно.

Чудесный парадокс заключается в том, что столь примитивное, века так — навскидку — из семнадцатого, устройство запустит механизм, в котором все выверено до миллионных долей секунды. И, кстати, еще один парадокс в том, что точное время сейчас вполне можно узнать, используя исправно действующий наглазный монитор. Однако поскольку в суете начавшегося затопления тоннеля было совсем не до выставления таймера, то все равно не получается узнать точный срок. Ну и пусть, может, и лучше, а то еще начнешь паниковать, когда секунды поскачут наперегонки. Еще рыпнешься, потеряв голову, отключать, искать на ощупь, за какой бы провод дернуть. Опозоришь и себя и все родное Туркменское Ханство. В этом плане, может, и хорошо, что пеноцемент сковал руки-ноги. Хотя ведь некоторый диапазон для шевеления должен был сохраниться. Потому как с самого начала, кто-то как будто подсказал, что нельзя скукоживаться совсем, лучше раздуть экзоскелетные мышцы в максимум, отвоевать объем. Неужто, какая-то пена может сдавить обладающий магнитной памятью металл, да еще и окруженный фуллеритовой оболочкой? Или все-таки может? Ладно, не дело устраивать в последние минуты химическую викторину. Химия — слишком сложная наука, ее даже в школе уже лет двадцать не изучают. Впрочем, не только ее.

Но оставим «школьные годы чудесные», а то разрыдаемся тут, с бомбой-яйцом в обнимку. Тем более что ничего особо чудесного из тех времен не припоминается — нужда сплошная да жарища. Вот дальше, и посевернее, будет поинтересней. Только не проскочить бы на скорости в казачью вольницу, точнее в дисциплину. Хотя…

Вот оно как, оказывается…

Скольких тогда по ошибке накрыло ракетным залпом? Да, еще раненые! Да еще и лейтенантик с испорченной карьерой. И тогда, значит, производим перерасчет. Тот лейтенантик запросто меняется на спасенного Минакова, да еще с привеском. Речь не о радистке Кэт — это особая плюсовая гиря, ибо женщин там не было. В смысле не о самой радистке Кэт, не о ее жизни, в плане существования, а о смысле ее будущей жизни, как верной жены того же Минакова. Во, как загнул! Так можно нагородить себе кучу плюсов, учитывая косвенную пользу того и сего. В таком плане ведь можно считать и минусы. Вот сколько у тех самых погибших казаков осталось вдов и сирот? То-то! Значит, меняем лейтенантиков друг на друга. Речь о качестве офицера, как инструмента ведения войны. Теперь за каждого тамошнего, с учетом элитной казацкой нации, даем одного «пульсаровца». Правда, придется вычесть ушедших тогда из-под огня бандитов. Но их нам не посчитать, хотя очень хочется, чтобы недолго они после того случая шлялись на вольных хлебах. Надеемся, так и было, ибо у атамана Пики к тем Мальчишам-Плохишам особый интерес. Ладно, это отвлечение. Главное, что счет закрыт. Можно подводить итоги. Значит…

Интересная все-таки штука жизнь. Бывает так сплетется за годы, что расскажи кому-нибудь постороннему, особенно из тех, что умудрились просидеть на лавочке у подъезда до пенсионной непутевости, так ни за какие коврижки не поверят, даже после дармового стакана водки. Ведь действительно, надо еще суметь родиться в Туркменском Ханстве, послужить в русских казаках на Алтае, стать участником оправданного безысходностью геноцида в Южной Африке, а теперь оказаться в тоннеле, проложенном в одной из американских Скалистых гор. И, кстати, потому, наверно, подобным басням и не верят, ибо вероятность вернуться после такого кругаля обратно, к слушателям, на лавочку у подъезда, выходит за пределы возможного на этой круглой, большой Земле. Ибо в каждом конкретном случае, например таком, как это стремительное путешествие по тоннелям сейчас, оборвать жизненную нить очень даже вероятнее.

Так вот, отлистаем странички взад. Еще в то «доказачество», когда усы выращивать не планировалось — они, кстати, и потом не выросли, когда хотелось и требовалось для форменной выправки, ибо расовые признаки даже принадлежность к элитной нации не лечит. Отлистаем во времена, когда руки огрубели в мозолях от лопаты и мечталось когда-нибудь поумнеть и запрячь экскаватор, дабы держать рычаги. Однако более всего хотелось, конечно, подержать на коленях ту фею-москвичку. Конечно, юношеская робость наличествовала в избытке, и если бы сейчас то…

А собственно в чем проигрыш? Ведь вроде именно тогда, и именно там и отметились яркостью раскраски именно те, самые романтические, самые лучшие времена. Помнится…

Нет, это новое оружие не несло в себя печать гигантизма, и оно вовсе не заняло всю площадь, освобожденную от шестнадцати баллистических ракет, пустое место имелось. Возможно, кто-то из старых морских адмиралов-ястребов мог бы посетовать на нынешние времена за нерациональное использование транспортируемого по миру водоизмещения, однако что же можно было предпринять? Разместить в сорокаметровой выпуклости еще одну единицу вооружения? Был ли в этом смысл, когда в зоне поражения данной системы могла находиться тысячи километров пространства, причем перенос «огня» с одной цели на другую получалось произвести мгновенно? Понятно, что округлость планеты только в редких случаях позволила бы применять такие чудеса по наземным, и даже воздушным мишеням, и, значит, в зоне поражения данной подводной лодки оказывалась всякая всячина, типа спутников и космических кораблей. В худшей из худших вариаций, то могли быть стартовавшие откуда-то из далече межконтинентальные ракеты. Но слава богу, эта крайнего вида ситуация пока еще не реализовалась в действительности. Да и вообще, несмотря на то, что ПЛ давно уже умели воевать и в пустыне, и в горах — чем напрочь опровергали некогда имеющие место в фольклоре юмористический тезис о «подводной лодке в степях Украины», — сбивать баллистические ракеты напрямую им было все же не дано. Ибо пустыни и джунгли они могли бомбить с помощью обученных местной топографии крылатых ракет, а вот достать МБР в полной сборке получалось бы только непосредственно над опустевшими шахтами, здесь же, по месту прибытия, лишь меленькие твердые, и пикирующие со сверхзвуковой скоростью боеголовки. Но вот против них, то оружие, что размещалось на бывшем «Дельфине», никак не помогало — всеядным оно не было.