Кладоискатель и золото шаманов - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Гаврюченков cтр.№ 51

– Уцелел, – сказал я.

– Вам не стоило покидать убежище. Я предупреждал, что с наступлением темноты сущности ночи становятся сильнее.

В той стороне, откуда доносился голос невидимого во мраке Лепяго, беззвучно возникли два ярко-красных пятна. Они показались мне исключительно красивыми; пятна мерцали, переливались, словно были наполнены жидким огнем, сродни неземному золотистому свету. Однако этим сходство исчерпывалось: тонкие материи, породившие обе формы свечения, были чужды друг другу и даже враждебны.

Пятна на секунду погасли, потом вспыхнули вновь, на том же месте, и продолжали ровно гореть. Я с ужасом понял, что из стены выступают глаза! Страх на краткий миг пронзил меня огромной иглой. Тело покрылось липким потом, а сердце болезненно сжалось. В этот момент я был один на один с пятнами. Казалось, никто, кроме меня, их не видит, и никто не сможет помешать существу кинуться на нас. А ведь обладатель горящих красных глаз был внутри часовни, проникнув сквозь стену подобно ветру или туману. Харги, не замеченный никем, стоял рядом и готовился напасть!

Я все-таки не закричал. Глаза канули вниз и пропали, а на их месте осталась неяркая белая точка – звездочка. Харги заглядывал в окно, не имея возможности ступить на священную землю. Посмотрел, моргнул и пошел дальше. Длилось это секунды три, не больше, но стоило мне, наверное, нескольких лет жизни.

– Хуже то, что стрельбой мы себя могли выдать, – продолжил Андрей Николаевич. – Если нас обнаружат солдаты, мы не долетим до Усть-Марьи.

– Откуда взялись эти твари? – свистящим шепотом выдавил Леша.

– Пришли из тайги, – растолковал всезнающий директор краеведческого музея. После знакомства с потусторонним миром ему ничто не было в диковинку. – Они всегда тут водились: мелкие повелители сопок, ручьев и болот. Аборигены боялись их и чтили.

– Северные наяды и дриады, – пробормотал я.

– Да, наяды и дриады. Сибирь в этом плане мало чем отличается от Греции или, скажем, американского континента. Просто люди со своим грубым восприятием замечают лишь отдельные их проявления. Составлять по этим фрагментам представление о мире тонких материй все равно, что оценивать роман по нескольким выбранным наугад буквам.

Речь Лепяго, тон человека, уверенного, что с нами ничего не случится, успокаивал. Возможно, этого эффекта он и добивался. В кошмарной ситуации затюканный учитель истории остался самым рассудительным, самым здравомыслящим среди нас.

– Эвенки принимали свой суровый мир таким, каков он есть. Они сознавали, как ничтожен человек в тайге, поэтому не пытались ничего менять и старались приспособиться. Жизненный опыт подсказывал аборигенам, что мир населен злыми духами, вредящими людям, и добрыми, у которых можно попросить помощи. Но были среди них такие, кто пытался бороться и достигал успеха. Древние шаманы вычистили участок тайги, заточив харги в глубине горы. На некоторое время им удалось избавить соплеменников от напасти, а потом на освободившееся место пришли другие демоны и заселили его. Выпустив прежних хозяев, мы нарушили баланс. Началась война духов. Она будет продолжаться, покуда равновесие не восстановится. Мы не знаем нюансы их отношений, но к демонам, которых мы освободили, присоединились другие, а кто-то, в свою очередь, противостоит им.

– Надо убираться как можно дальше, – заявил Вадик.

– И как можно скорее, – добавил Леша.

– А если вы не успеете покинуть землю войны до наступления ночи? Вы ведь не знаете, где кончается территория харги, – резонно заметил директор. – Выход один – обратиться за помощью к Феликсу Романовичу.

– Его помощь может слишком дорого обойтись, – ревниво проговорил Гольдберг. Заграбастав сокровища, стоившие жизни его отцу, он не горел желанием подарить их первому встречному.

– Но ведь вам все равно придется оставить золото. С ним вы не сумеете шагу ступить. Как вы потащите плиты, на себе? Вам не проскочить кордоны, – в голосе Андрея Николаевича звучала самая искренняя забота и участие.

Как в тот день, когда он рассказывал о пещере: этнография, детки, экскурсии, культура народов Севера… И тут же, глазом не успеешь моргнуть, давит на легавую педаль. Нормальный ход для ментовского поселка, и нечего расслабляться. Вот и теперь Лепяго агитировал, храня верность доброму барину, тем более что тот показал свое могущество. Неудивительно, что Проскурин оставался для него единственной надеждой.

– А в Усть-Марье мы что делать будем? – понять-то его доводы я мог, но принять – нет. – Господин Проскурин нас не отпустит, слишком много мы о нем знаем.

– Почему вы так к Феликсу Романовичу относитесь, как к прокаженному? – обиделся за покровителя Лепяго. – Если он стал шаманом и получил способность общаться с духами, это не значит, что он сделался чудовищем.

– Он чуть было им не сделался. Зачем понадобилось гнать в заминированную пещеру заключенных? – Меня осенило, и я сам же ответил: – Да чтобы похоронить Золотые Врата, долгое время препятствовавшие духам, сдобрив демоническое торжество потоками крови! Мы все видели, как медведь расправился с радистом, приняв его за похитителя Врат. Харги боятся золотых пластин, потому что ими можно снова запереть демонов. Вы полагаете, что Врата украсят экспозицию вашего музея? Глупо так думать после всего случившегося. Если они Проскурину и нужны, то только для немедленного уничтожения. Духов пугает, что створки когда-нибудь вновь сомкнутся перед ними. Их тревога не беспокоит подчиненного из мира людей. Я кое-что читал об этом. В подобных случаях одержимости, свойственной северным народностям, подключенного связывает с эргрегором нечто вроде энергетической пуповины. Через нее шаман получает информацию из своего источника и управляется им. Не Проскурин повелевает демонами, наоборот! Поэтому бесполезно надеяться на успешные переговоры. Как только мы прибудем в Усть-Марью, нас попросту съедят.

– Не съедят. Надо отдать Врата! – воскликнул Андрей Николаевич.

– Перестань, – отмахнулся Вадик. – Где гарантии?

– Ведь это я подсказал, где спрятаться от сущностей ночи, – вкрадчиво заметил Лепяго, набивая себе цену, – и я поднял тревогу, когда они стали захватывать вас у костра. Я знаю их свойства…

– А что бы с нами сделалось, если б нас захватили? – Вадик разглядывал его, как незнакомую диковинку.

– Стали бы их выражением. Бродили бы по острову как зомби, пока не умерли с голоду.

– Значит, они другие, не такие, как харги, – заключил я. – Харги растерзали бы нас в любое время суток. Эти же – только ночью.

В часовне повисла тишина, только снаружи доносилось похрустывание веток под тяжестью удаляющегося существа. Сущности ночи, как он выразился.

– Вы слишком хорошо знакомы с их повадками, Андрей Николаевич, – поймал я на слове разговорившегося директора музея. – Надо полагать, одним приоткрыванием завесы в мир духов господин Проскурин не ограничился. Мне кажется, он еще кое-что с вами сделал. Или не он, а харги?