Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Гаврюченков cтр.№ 57

В ярости я пнул упавшие джинсы. Они отлетели в угол, жалобно звякнув пряжкой.

Босиком я прошлепал в прихожую, выхватил из куртки кинжал, вытащил из ножен. Лезвие тускло блеснуло на солнце, пробившемся из окна кухни. — Хрен вам! — процедил я сквозь зубы.

Это было окончательное решение. Предметы испанцам не достанутся. Они должны быть моими.

Перейдя на кухню, я полюбовался на клинок. Сталь заметно посветлела. Отмылась, что ли? Или состав такой, что патинирование от перемены влажности пропадает? Я не сильно разбирался в металлургии, но казалось, что от контактов с воздухом и водой пленка окислов должна уплотняться, а клинок темнеть. На деле происходило обратное. Я осмотрел режущую кромку, кинжал был относительно острый. Скрести лезвие точильным камнем было бы кощунством. Все-таки реликвия!

Впрочем, чтобы заколоть Лося и прирезать бандитов, кинжал оказался достаточно острым. Я полюбовался, как он удобно сидит в руке, усмехнулся и убрал его в ножны.

Последнее дело продавать вещи ас-Сабаха потомкам крестоносцев! Если рыцари Алькантары хотят их получить, пусть добудут в бою. Позавчера предательски напасть на нас, убить и отнять предметы у них не вышло, но можно попробовать снова. Эррара мне задолжал, и долг с него я хотел получить только кровью.

Исмаилиты со мной уже повоевали. Пришел черед католиков. Они тоже получат свое.

Я чувствовал себя настоящим жителем страны, лежащей на стыке Азии и Европы. Я понял, что придется вести войну на два фронта.

* * *

На лестничной площадке возле моей квартиры витал остаток аромата Эррары, пряный и чуть сладковатый, напоминающий о накаленных солнцем каменистых тропах Андалусии. Во всяком случае на такие ассоциации наводил запах его одеколона.

— Не так давно здесь был кабальеро, — сообщил я.

— Как узнал?

— Почуял.

— Че, думаешь, крутится где-нибудь поблизости? — шепотом спросил Слава.

— Запросто.

Мы развернулись и, не сговариваясь, двинулись к лифту. Поднялись на последний этаж. На чердаке достали из тайника ТТ и ПМ. В «Макарове» оставалось два патрона, но все же лучше, чем ничего. «Скорпион» был пустой, а таскать под курткой АКМС «афганец» не решился. Проверив оружие, вернулись на исходную.

Дверь я открыл осторожно, будто она была заминирована. Прислушался. Принюхался. Рыцарями не пахло, и мы вошли.

Золото оказалось нетронутым. То ли у Алькантары мастера отмычек закончились вместе с Енотом, то ли испанцы побоялись сигнализации, но в жилище не полезли. Мы уложили золото в две прочные спортивные сумки и покинули холостяцкую нору. Решено было разделить добычу во избежание досадной утраты сразу всего рыжья. Мало ли что может случиться. Засада ждала во дворе.

— Стоять, госопода! — звучно скомандовал Эррара, когда мы, нагруженные сумками, подошли к «гольфу».

Картинно держа на вытянутой руке «дезерт игл», комтур приблизился к нам. С обеих сторон бежали помощники — трое неизвестных мне рыцарей. Очевидно, испанцы выставили снаружи наблюдательный пост, который доложил о нашем появлении, а пока мы возились в квартире, подъехала зондеркоманда.

— Что это значит? — ледяным голосом осведо мился я, опуская сумку на землю.

Почему-то я не был ни удивлен, ни напуган. Нас подловили. Неумело и долго искали весь вчерашний день, потом у де Мегиддельяра закончилось терпение, он позвонил сам, но не договорился. А вот теперь бездарным помощникам улыбнулось счастье. Я почувствовал, как во мне закипает ярость.

— Потрудитесь объяснить свое вздорное поведе ние, сеньор cabron!

Фраза вылетела из моих губ, как плевок. Сама по себе. Неожиданно для всех, включая Славу. Даже здоровяк, единственный качок в этой компании, подошедший ко мне вплотную, чтобы забрать предметы, удивился и притормозил. Наверное, под прицелом мы казались испанцам неопасными.

В ту же секунду кулак другана врезался в челюсть здоровяка. Качок мотнул головой, ноги его заплелись, и он повалился как куль. Слава в это время схватил ближайшего к нему рыцаря за цыплячью грудь, треснул лбом в переносицу и развернул обмякшее тело. Прижал его к себе, обхватив за шею сгибом левой руки, и прицелился в Эррару поверх плеча заложника.

— Стой, мудак! — сказал «афганец».

Эррара нерешительно навел пистолет на меня, передумал, прицелился Славе в голову, торчащую над хилым испанцем. Третий подручный, по виду типичный клерк, замешкался, испуганно поглядывая на своего командира. Я быстро отступил вбок и оказался прикрыт его корпусом. ТТ тут же перекочевал из-за пояса в руку.

— Стой на месте! — приказал я клерку. Тот вытаращился на меня и застыл.

Качок заворочался на земле, встал на карачки и помотал головой. Разглядев и уяснив ситуацию, он тяжело опустился на зад и остался сидеть, угрюмо поглядывая на нас снизу вверх.

Ситуация была гнилая. Убить людей в своем дворе при неизбежных средь бела дня свидетелях значило до конца дней скрываться от закона.

— За мокруху срока давности нет, — громко предупредил я корефана. — Не шмаляй, попробуем краями разойтись.

— Не ссы, все будет ништяк, — отозвался «афганец».

Не знаю, уяснил ли что-нибудь Эррара из нашего диалога, его лица я не видел, но рыцарь-клерк заметно растерялся. Судя по тому, как он напряженно вслушивался, русский язык знал. Только сейчас он почему-то ничего не понимал. Мне впервые в жизни пригодилась феня.

— Положи оружие на землю! — командный голос «афганца» доканал комтура. Эррара сломался и поспешно опустил «дезерт игл» на асфальт. — Пять шагов назад, шагом марш!

Из-за клерка показался Хорхе Эррара. Руки он держал перед собой ладонями вперед.

— Отойди к нему, — показал я стволом. Клерк повиновался.

Слава отпустил полузадохшегося рыцаря, из носа которого обильно текла кровь, и подобрал пистолет. Я разблокировал центральный замок, уложил на заднее сиденье сумки, сел за руль. Завел двигатель и, когда Слава присоединился ко мне, рванул машину с места. — Соскочили с прожарки, — выдохнул корефан. — Думал, стрелять начнут?

— А кто их знает... У кабальеро, вообще-то, с головой проблемы, если он такую пушку таскает, — Слава вертел в руках никелированную волыну Эррары. — Долбануться! «Дезерт игл», калибр ноль-пятьдесят! Охренеть!

— Что там охрененного? — покосился я, стараясь не отрывать глаза от дороги. Мы выехали на оживленный проспект, где от окружающих можно было ожидать любой подлости. — Я понимаю, пулемет двенадцать и семь десятых миллиметра, типа ПКТ, но пистолет пятидесятого калибра — это, по-моему, перебор. Выстрелишь, руку оторвет.

— Это вообще-то спортивный пистолет, — заметил Слава, — только его в коммерческих целях переделали под пятидесятый калибр. Вот с ним и шарятся отморозки вроде Эррары, компенсируя недостаток в другом месте.