Элемент движения - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Сергачева cтр.№ 53

— В чем подвох?

— А не было подвоха. Как и выбора. Он не мог победить. Любой исход подходил только мне. Либо умрет он, либо умру я. Свадьбе не бывать все равно.

— Ты очень странная.

— Он тоже так сказал.

— Он выбрал?

— Ага… Съехал через час.

Брюс моргнул оторопело. Наконец с силой поскреб зудевшую щеку и полюбопытствовал:

— Разве никто так и не приглянулся тебе?

Он не ждал, что Элия ответит. Но, видно, чувство вины размягчило своенравную баронессу. Правда, прежде чем заговорить, она поворошила подобранной веткой в костре, любуясь, как скручиваются и коричневеют листья.

— Видишь ли… Лишаясь страха, люди избавляются и от многих иллюзий. Я не боюсь услышать правду. И не боюсь увидеть ее в глазах тех, кто приезжал в мой дом… Никому из них не нужна была я.

— Ну, трудно думать о любви, когда к тебе в спальню загоняют пилозуба…

— Если бы он дал себе труд услышать меня, а не самого себя, то скорее всего понял бы, что я из тех, кто способен привести в спальню пилозуба. — Ветка с листьями, багрово тлевшими по окоему, вынырнула из огня и тоже улетела во тьму. Посыпались хлопья пепла.

Хорошо, что лес сырой, подумал Брюс, проводив ее глазами. Предусмотрительный Дьенк заранее сменил позицию, уйдя с траектории веткиного полета. Элия растирала на пальцах черные пятнышки золы.

— Хм-м… Тебе в мужья годится только покойник. Не лжет, не боится, готов молчать и слушать часами.

— Рекомендуешь кого-нибудь?

— Извини, круг общения маловат. Знаком лично только с одним, да и тот тебе вряд ли глянется. Предпочитает моду позапрошловековой давности.

— Почему ты все еще живешь в глуши? Ремесло некроманта неприбыльно?

— Я предпочитаю общаться с живыми.

— Говорят, некроманты чуют землю, потому что мертвяки им подсказывают. Снизу-то виднее.

— У тебя познания в некромантии поглубже моих. Весь мой багаж — читанная мельком в детстве книга. А если мертвяки мне чего и шепчут, то, видно, на другом языке, потому что мое колдовство кривоватым выходит.

— Что-нибудь же ты можешь?

Брюс пожал плечами:

— Клад под землей находить.

— Ну найди. Нам бы пригодилось.

— Да какие здесь… — начал было Брюс и задумался.

Потому что чуть дальше, под корнями дуба и впрямь что-то было. Какое-то смутное уплотнение. Без привкуса золота, но…

Брюс вскочил и подошел туда, зачем-то постучав пяткой по траве. На отклик, что ли, рассчитывал?

— Правда клад? — встрепенулась Элия, разом сбрасывая меланхолию. И Дьенк возник рядом, только что не посапывая от любопытства.

Как же давно Брюс этого не делал! Всего лишь несколько дней прошло, а словно год минул. Там было жарко и душно. А здесь будто в холодную несвежую воду погружаешься. Брюс закрыл глаза руками. Кожу защипало, но уже не на ладонях, а на рассаженной скуле.

Вот он! Как орех в гнилой скорлупе — темный, непрочный, неаппетитный. Брюс положил руки на скользкую от дождя траву и потянул…

— Ух ты! — обрадовалась Элия, взволнованно дышавшая рядом. — Шевелится…

Беззвучно лопались корни-бечевки, что оплетали непрочный сгусток. Что-то глухо звякнуло. Земля неохотно поддавалась… и вдруг отпустила!

— Что это? — с отвращением осведомилась девушка после выразительной паузы. Ковырнула брезгливо черную от грязи и облепленную белесыми корешками груду.

Когда-то это был деревянный сундук или короб. Но металлом его оковать не потрудились, так что в сырости он разложился до невнятных ошметков. Среди которых торчала некая невзрачная ветошь.

— Там что-то твердое, — стараясь скрыть досаду, попытался Брюс реабилитировать найденное.

— Не уверена, что хочу это видеть. — Разочарованная Элия повернулась и зашагала к костру, собирая на ходу волосы в привычную косу.

— Драгоценности под деревьями не заводятся сами собой, — проворчал Брюс ей вслед и поколупал палкой в извлеченной груде. Там и впрямь что-то растопырилось и тихо звякнуло, разваливаясь под ветошью.

Поколебавшись, Брюс поднял округлый ком, неприятно смахивающий на череп.

— Если это еще один покойник, то он увяжется за тобой снова. — Дьенк не скрывал любопытства, вертясь вокруг.

Преодолев порыв немедленно зарыть все обратно, Брюс все же принялся разворачивать лохматый, как капуста, ком. Под слоем подгнившей ветоши стала проступать вполне еще крепкая, сильно промасленная ткань, а потом и…

— Это же шлем! — обрадовано воскликнул Дьенк. — И не ржавый почти…

Воодушевившись, Брюс разворошил остальные свертки, вылущив целый комплект железных доспехов. Такие обычно используют начинающие маги. Дешево, не слишком качественно, но придает статус.

— Им несколько лет, — решил Брюс, присмотревшись. — Ящик сгнил, потому что сыро, а так лежали они тут совсем недолго.

— Кому понадобилось прятать доспехи?

— Может, ухоронка какого-нибудь мага на черный день… А может, кто-то прикопал свои надежды стать магом… Или разбойники прикончили начинающего мага и побоялись продавать улики.

— Ну да, — с сомнением отозвался Дьенк. — И смазкой натерли, чтобы подольше сохранились. На случай, если раскаются и захотят сознаться в содеянном, а им никто не поверит.

К костру добытчики вернулись, торжествуя. Брюс выронил звякнувшее железо рядом с огнем. Элия пригляделась, оживилась, подцепила нагрудник с вмятиной, вокруг которой расползалась ржавчина, разглядывая.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Ценность невелика, — поспешил предупредить Брюс. — Дешевка.

— У нас есть гиппогрнф! У нас есть доспехи! У нас есть маг!

Так. А почему кажется, что все эти три составляющие не имеют к Брюсу ни малейшего отношения?

«…торговец Нук Леминец оштрафован на сто золотых за незаконную попытку торговли так называемыми “восстановленными вещами”. Старые предметы обихода он принимал у населения и за оговоренную плату возвращал им первоначальный вид. Также он создавал дешевые продукты питания из отходов. Со слов торговца, необходимые рекомендации он обнаружил в архивах своего дяди по материнской линии и не подозревал, что они являются запрещенными заклятиями. За использование некромантии торговец приговорен к дополнительному штрафу в тысячу золотых и выдаче Трибуналу…»

* * *

— Ветер поднимается, — голос из шлема был гулок и странен. — У меня уже голова гудит…

Гиппогриф, на котором восседала Элия, встревожено покосился на всадницу круглым птичьим глазом. Хотя, казалось бы, кому как не ему привыкнуть к раздающимся из жестяных ведер звукам?