Кружева бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Пашковский cтр.№ 110

По нескольку раз пересмотрев все затребованные эйдосы, узнав кое-что интересное об отрядах Стражей Системы Конклава и титанах, о количестве Вторжений и числе вторгавшихся, Ракура понял, что еще немного — и он признает свое поражение.

Чем занимались все это время остальные, он толком и не знал. Эльза говорила, что учитель, Фа Чоу Цзы и Лизар Фоор исследуют образцы, доставляемые Соратниками из пораженных Инфекцией территорий, и им в этом помогает Варрунидей. Что Аваддан строго-настрого запретил магам покидать Цитадель, хотя Светлый просил ненадолго отпустить его в одну из зон ради эксперимента. Что исследования образцов ни к чему не привели, кроме уже известного факта воздействия на них умной энергии, это окончательно подтвердил чаротворец Архистратига. Что Светлый пробовал сбежать из Цитадели с помощью Кольца Обмана, но был пойман Таллисом Уберхаммером, обзаведясь в итоге синяком под левым глазом.

Учитель предлагал добавить и под правый глаз.

Для симметрии.

В ответ эльф огрызнулся, что надо бы и Джетуша отправить следом за Райхгером.

Для симметрии.

Маги чуть не сошлись в поединке. Фа с трудом удалось успокоить их.

Все были на нервах.

И вот Уолт, кажется, нашел символ. Символ, обнаруженный Игнассом фон Неймаром почти сразу. По крайней мере, так следовало из оставленной записки. И смерти фон Неймара. Хотя Уолт уже подумывал, что ни убога конклавовец не нашел, его смерть обманка, и проведенное в Акаши время потрачено зря…

Нашел. Не обманка. Не зря.

Многомерность. Уолт не подумал о ней, поскольку в голове не укладывалось, что конклавовец из отдела дознания осведомлен о новейших скудных теоретических исследованиях в области магии континуума. Да что там конклавовец! Уолт сам имел о ней смутное представление, другое дело Алфед Лос, рассказывающий другу обо всех новинках в магической области. Из долгого и (чего уж таить!) нудного рассказа о явлениях электромагнетизма в природе и многомерной геометрии, создаваемой математиками Эквилистонского университета, запомнился лишь пример переложения простой северной руны Isa из двухмерного пространства в двадцатимерное. Из простой черточки получилась сложная фрактальная структура с несколькими субпространствами, сохранившая и усилившая эфирное воздействие руны.

Созданный Варрунидеем эйдос о принципах умного мира напомнил пример Лоса. Каждый из двадцати двух принципов, все эти Эрканы, являли собой автореферециальные эфирные образования, самодостаточные конструкты, чьи эманации одновременно и истекали в окружающий мир, и укрепляли саму структуру принципа, придавая Эркану, несмотря на его внутреннюю бесконечность, определенную внешнюю выразительность. Попытавшись вникнуть во всю глубину Эрканов, Уолт пришел к выводу, что перед ним символы, символизирующие самих себя и существующие на этой основе. Как если бы бог верил сам в себя и получал Силу из своей веры. Впрочем, кое-что Ракура понял однозначно: смертным просто не под силу подчинить себе такую Мощь. Разница между вторым и третьим состоянием заклинательного баланса. Локусы Души не выдержат энергии Эрканов с их внутренней бесконечной многомерностью и постоянно изменяющейся внешней выразительностью. Например, Эркан I, принцип Всемирного Активного Начала как Мирового Творчества, выражающийся одновременно в Символе, Фигуре, Руне, Образе и Иероглифе — и невыразимый ни одним из них, ни их совокупностью. Форма, которая позволяет всякой твари творить и создавать. Совершенство во всеоружии, покинувшее пределы совершенства — ради совершенствования. Подчинивший своему Желанию Эркан I бог или убог, не ограниченный Функцией, может сотворить любое Созидание или любое Разрушение. Бьющая ключом бесконечность, которой тесно в своей беспредельности. Эркан I — это и еще очень и очень многое.

Уолт понял, что напоминают ему Эрканы по своей внутренней структуре. Руна Isa, только не остановившаяся на двадцатимерности, а продолжившая бесконечный путь в n-мерность… n-мерность… Руна… Фигура… n-мерный символ….

Твою же мать!

Уолту повезло, в Акаши оказались разработки по магии континуума и многомерной геометрии из мира смертных. Поразившись оперативности убогов (в Школе не имелось таких подробных сведений!), Ракура резво принялся создавать семиозисы.

Спустя час модель геоглифа-гальдрастава, [2] спроецированного из n-мерного мира на трехмерность, была готова. Модель, основанная на распределении Инфекции по Кратосу Архистратига.

Перепроверка модели заняла полчаса. Уолт готов был поклясться, что дешифровал Символ, создаваемый Инфекцией. Настораживало лишь одно: судя по модели, для завершения Символу не хватало еще двух-трех заражений, но ни Эльза, ни Глюкцифен ничего не говорили о новых зонах.

Но подумать только, ему понадобились почти три дня и обращение к тайнам магии Бессмертных для выявления Символа, в то время как Игнасс фон Неймар потратил от силы час! Гм. Лучше и не думать, что ты за маг после этого, Уолт.

Покинув эйдосферы, Ракура устало прислонился к стене. Дело оставалось за малым, но главным. Заставить Акаши сравнить полученную модель-Символ со всей хранящейся в ее эйдосах информацией. Приказав библиотеке искать сходство, Уолт закрыл глаза, подумав, что, будь у Школы Магии такая библиотека, развитие магических наук пошло бы вперед семикилометровыми шагами, и…

«Тиэсс-но-Карана долго не выдержит», — прошептал Тень.

Раньше Уолт не встречался с Отражением лицом к лицу. Ни в этой жизни, ни, как тут же напомнили загалдевшие перерождения, в других. У Тени оказалось его лицо. Лицо Уолта Намина Ракуры. Молодое лицо. Постаревшее лицо. Усталое лицо. Раненое лицо. Злое, веселое, сонное, угрожающее…

Хоровод ликов.

Над хороводом ликов — скорпион. Символ убоговских сил в Серединных землях, символ богов войны на Ближнем Востоке, символ смерти и воскрешения в оккультных практиках Укеми, Черных земель на западе Махапопы.

В магии — символ агрессивных чар.

«Оказавшись в Подземелье, я обрадовался. Свобода, воля, независимость, которых я был так долго лишен, скованный Тиэсс-но-Карана — все, показалось мне, вернулось. Понемногу, по чуть-чуть — возвращалось. Ангел Небытия ни при чем — но и сказать, кто воздействует на нас, не в моих силах. Какая-то ужасная комедия. Отвратительная. Связанный с тобой так долго, я теперь не могу без тебя — но мое желание уничтожить нашу связь сковано сейчас еще крепче, чем я сам вначале. Да-да, в том самом начале, когда Аль-сид… Вот ведь. Теперь я и об этом говорить не могу. Ложь. Свобода, воля, независимость — все ложь!»