Волк насторожился - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 80

– Это еще кто? – спросил капитан.

– Это признание наших заслуг, – сказал Данил. – Только и всего.

Черный БМВ остановился у зеленой больничной ограды, и главный волкодав «Интеркрайта» вылез под хмуроватое осеннее небо. Жестом остановил ребят, дернувшихся было от «скорпио» за ним следом, поднял воротник куртки, хоть ветра и не было, зашагал в одиночестве по усыпанной облетевшими листьями дорожке.

…Генерал-майора Игоря Матвеевича Кучина, бывшего директора Федерального комитета гражданской защиты, приняли на довольствие в «Матросской тишине» – как гласила молва, в той самой исторической камере, где холил бороду женераль Руцкой. По той же молве, говорил Кучин охотно и много.

Генерал-полковник Решетов выстрелил себе в висок из «Вальтера», пребывая на даче на Николиной Горе, и потому сказать ничего не мог.

Обаятельнейший седовласый Сергей Ликутов в телебеседе с Андреем Шмарауловым все отрицал и уверял, что с занимаемых им постов ушел из-за желания сосредоточиться на парламентской деятельности. Государственная Дума, свято придерживавшаяся принципа «с Дона выдачи нет», подавляющим большинством голосов отклонила предложение о лишении его депутатской неприкосновенности. Так она из принципа поступала всегда, даже с теми, кого терпеть не могла.

Избирательный блок «Новый путь России» рассыпался, не успев начать предвыборную борьбу. Зубры и динозавры перестройки, выступая по ящику и в газетах, дружно клялись, что представления не имели ни о какой операции «Тайга», а в Ликутове, Кучине и Решетове еще десять лет назад подозревали коррупционеров и бандитов, но как-то не находили времени об этом сказать публично.

Кипрская компания «Бренто» растворилась в воздухе, не оставив нового адреса.

Генерал-майор милиции Скаличев шмальнул себе в рот прямо в служебном кабинете из табельного «макарова», когда секретарша доложила, что в приемной появился подполковник Бортко в сопровождении прокурора города и пары мальчиков в штатском.

Впрочем, Бортко был уже полковником. Он все-таки нашел бронетранспортер-призрак – и на некоторых газетных снимках стоял рядом с ним, положив руку на борт, словно охотник возле заваленного кабана. Броня оказалась комитетская.

Господина Филимонова, заместителя губернатора, отвечавшего в области за драгметаллы, обнаружили у подъезда случайные прохожие. Насколько удалось установить, со своего восьмого этажа он летел вниз, не издав ни малейшего звука, что, безусловно, работало на выдвинутую следствием версию самоубийства.

Максима Каретникова, верного сотрудника АО «Интеркрайт», убитого неизвестными злоумышленниками, фирма похоронила пышно и торжественно.

Платиновое месторождение на речке Беде, выставленное на аукцион, досталось АО «Интеркрайт». Иван Кузьмич Лалетин, вернувшийся из Англии самую чуточку похудевшим, сообщая по телевизору эту новость, заодно продемонстрировал бравшей интервью журналистке уникального бесхвостого кота, какие по непонятному капризу природы рождаются исключительно на острове Мэн, и нигде больше.

Генерал-майор Глаголев в Москву переведен не был, но, как утверждали надежные источники, вернулся из столицы веселым, хотя и не особенно.

Господин Гордеев, Фрол Степанович, вскоре появился на презентации новой картинной галереи.

Напротив, господина Милютина, известного в узких кругах как Принц, вышколенная прислуга одного из кипрских отелей вытащила из ванны бездыханным, без каких бы то ни было внешних повреждений. По странному стечению обстоятельств, почти в то же время в далеком Шантарске скончался от инфаркта прокурорский чин по фамилии Антонов и попал в автокатастрофу со смертельным исходом коммерсант по фамилии Дробышев.

О финале жизненного пути майора Валентина Повиласа широкой публике не сообщалось, потому что покойный был человеком совершенно общественности не известным.

Обыкновенная история, в общем, – если бы не клад Чингисхана и не правила игры, требовавшие огласки.

Огласка получилась грандиозная и шумная, девятым валом выплеснувшаяся за ближние и дальние рубежи. Даже сейчас, две недели спустя, накал страстей и не думал спадать – и о том, сколько трудов пришлось приложить Данилу, чтобы ускользать от журналистов, никто не знал лучше его самого…

Он поднялся на третий этаж, постучал, толкнул дверь. Больничка была не рядовая, и Лара, конечно же, пребывала в отдельной палате, надежно отделенная от шакалов пера постом на лестничной площадке (Данилом же и поставленным). Он и не рассчитывал увидеть худенькое, бледненькое, изнуренное и тихое создание – не тот ребенок, не тот типаж. Но и не рассчитывал, что она будет выглядеть так, словно ничего не произошло. Однако, если не всматриваться, повязок под широкой пижамой не заметишь, а Лара, сидевшая в кресле у телевизора, была разве что самую чуточку бледнее обычного, ну, все-таки две недели спокойного лежания, медицинские светила и птичье молоко ведрами…

На экране прокручивалась в записи последняя передача «Совершенно секретно» – посвященная, как легко догадаться, операции «Тайга» и ее бесславному для организаторов завершению. Данил решительно выключил видак, сел и спросил:

– Курят тут?

– Ага, я сама дымлю…

Он закурил. Оба, странное дело, ощутили некую неловкость, как совершенно чужие люди, никогда прежде не видевшиеся. Молчание затянулось надолго. Данил, глядя в окно, пытался сосчитать и вспомнить, сколько жизней унес таежный клад, но все время сбивался.

– Бананов хочешь? – спросила Лара, показав на заваленный разнообразнейшей фруктой столик.

Он мотнул головой и спросил:

– Как ты?

– Да пустяки, – тем же вежливо-безразличным тоном ответила она, словно выполняя некую обязанность. – Все нормально, обещают шрамы заштопать так, что ни следочка не останется.

И вновь – молчание.

Потом Лара, глянув на него дерзко и насмешливо, сказала:

– А ты поросенок, Черский, жуткий свин. Я-то ему отдалась со всем пылом романтической юности, а он с самого начала собрался сдать золотишко в закрома Родины…

И словно невидимая струна лопнула, все мгновенно вернулось на свои места, все стало прежним. Данил, ухмыляясь, подошел и взъерошил ей волосы. Достал черную коробочку, поводил ею в воздухе и, убедившись в полном отсутствии лишних ушей, сказал:

– Милая, ты разве не поняла, что никак не удалось бы его вывезти?

– Понять-то поняла, но второго такого шанса больше не представится…

– Эти идиоты, – сказал он, кивнув на телевизор, – как раз оттого и погорели, что хотели захапать все. А в жизни так не бывает… по крайней мере в этом веке, – и вытащил из кармана листок бумаги. – Прочти вслух. Это телеграмма, если ты поняла…