Кровь среди лета - читать онлайн книгу. Автор: Оса Ларссон cтр.№ 58

На улице Свен-Эрик и Кристин присели на садовую скамейку. Инспектор хотел выжать из фру Викстрём как можно больше информации. Кому она будет звонить, если понадобится присмотреть за детьми? Стольнакке интересовали имена родственников и друзей Стефана Викстрёма, которые могут знать больше, чем его супруга. Нет ли у них еще одного летнего домика? Есть ли другие машины, кроме той, что стоит во дворе?

— Да, — всхлипывала Кристин. — Его машины здесь нет.

Томми Рантакюрё позвонил, чтобы сообщить результаты проверки церквей. Мертвого священника нигде нет.

Огромный кот пересекал усыпанный гравием двор, направляясь к дому. Заметив незнакомого человека, он не проявил к нему ни малейшего интереса и не изменил курса. Кот шел, слегка пригнувшись к земле и опустив хвост. Густая темно-серая шерсть напоминала пух. Свен-Эрик подозрительно посмотрел на него: плоская морда, желтые глаза. Если б такой черт встретился Манне, у того не осталось бы никаких шансов.

Инспектор представил своего кота где-нибудь в канаве или в подвале, сильно израненного и ослабевшего, ставшего легкой добычей для лисы или охотничьей собаки. Всего-то дел — сломать позвоночник.

Рука Анны-Марии легла на плечо Стольнакке. Они удалялись от дома Кристин Викстрём. Хозяйка смотрела им вслед, закрыв рот правой рукой и прикусив указательный палец.

— Что скажешь? — спросила Анна-Мария.

— Мы наводим справки, — ответил Свен-Эрик, обернувшись на Кристин Викстрём, — но у меня плохие предчувствия. Пока нигде и ничего. Мы еще проверим его счета и разговоры по мобильному телефону. И надо поговорить с его коллегами, друзьями и родственниками.

Анна-Мария кивнула.

— И все срочно.

— Да, и потом, что скажет прокурор? Когда информация просочится в прессу и… — Свен-Эрик беспомощно развел руками.

— Надо спросить Кристин о тех ее письмах к Мильдред.

— Не сейчас, — твердо возразил Свен-Эрик. — Подождем, пока объявится кто-нибудь, кто поможет ей с детьми.

Мике Кивиниеми оглядел из-за барной стойки свои грязные шумные владения, пропахшие раскаленным маслом, сигаретным дымом, пивом, потом и лосьоном после бритья, и поставил пивную банку на движущуюся ленту конвейера где-то между бокалом из-под красного или белого вина и стаканом из-под виски. Мимми мелькала, словно белка в колесе, между столиками и уединившимися в углах влюбленными парами, махала тряпкой и принимала заказы. До Мике доносились ее слова: «Цыпленок и лазанья — вот все, что осталось».

В углу стоял телевизор, за спиной Мике гремел музыкальный центр. Ребекка Мартинссон трудилась на кухне: ставила и вынимала тарелки из микроволновки, забирала грязные стаканы с движущейся ленты и выносила чистые. Это было как в хорошем фильме; тоскливым мыслям не оставалось места в этой жизни. Мике не думал ни о счетах, ни о налогах, ни о завтрашнем утре, когда он проснется усталым, с ноющей болью в костях, и будет слушать, как в мусорных баках роются крысы.

Мике хотелось, чтобы Мимми хоть немного приревновала его к Ребекке Мартинссон. Однако девушка, похоже, не видела ничего плохого в том, что он предложил их гостье работу. Мике чуть было не заметил Мимми, что с появлением в кафе Ребекки у местных парней появился новый объект внимания, хорошо, что сдержался. Мимми, конечно же, ничего не сказала бы, однако Мике не покидало чувство, что девушка запоминает все его просчеты и нанесенные ей обиды или, скорее, собирает их, будто в шкатулку. И в один прекрасный день шкатулка переполнится, а Мимми упакует вещи и уйдет. Без предупреждения. В таких случаях предупреждают только молоденькие девочки.

Ну а пока в его владениях жизнь била ключом.

«Вот работа, которая мне по силам, — думала Ребекка, отправляя тарелки в посудомоечную машину. — Здесь не требуется ни внимания, ни умственных усилий. Бегай, носи, вытирай. Главное — скорость».

Сама того не осознавая, Ребекка улыбалась во весь рот, вынося Мике поднос с чистыми бокалами.

— Все хорошо? — спрашивал он, улыбаясь в ответ.

Ребекка почувствовала, как в кармане передника вибрирует телефон, и хотела отключить его. На дисплее высветился номер адвокатского бюро, однако Ребекка знала, что это не Мария Тоб. Мария не работает по вечерам в субботу, в это время она сидит где-нибудь в баре с приятелями.

Монс. У Ребекки екнуло сердце.

— Алло! — закричала она в трубку, зажимая ладонью другое ухо.

— Это Монс.

— Подожди, здесь очень шумно!

Ребекка прикрыла мобильник, прошептала Мике: «Я на пять минут» — и устремилась за дверь.

От прохладного воздуха кожа на ее руках вмиг стала гусиной. Ребекка поднесла телефон к уху и тут же поняла, что у ее собеседника те же проблемы. Монс находился в баре. Это успокоило ее.

— Теперь я могу говорить, — сказала Ребекка.

— Я тоже, — ответил Монс. — Где ты?

— У дверей одного кафе в Пойкки-ярви, это поселок возле Кируны. А ты?

— Я в баре на окраине площади Стюреплан.

Она рассмеялась. Голос Монса звучал весело, а не так холодно, как обычно. Вероятно, выпил. На это Ребекке было наплевать, последний раз они разговаривали на банкете, с которого она сбежала.

— Развлекаешься? — спросил он.

— Нет, тружусь в поте лица.

«Сейчас он, должно быть, выругается, — подумала Ребекка. — Хотя с какой, собственно, стати?»

Монс рассмеялся.

— Вот как? И чем же ты занимаешься?

— Устроилась посудомойкой! — воскликнула Ребекка с преувеличенным энтузиазмом. — Пятьдесят крон в час, двести пятьдесят за вечер. И это не считая чаевых. Хотя, ты знаешь, — протянула она с напускным разочарованием, — желающих пройти на кухню, чтобы осчастливить посудомойку чаевыми, находится очень немного. Так что можно считать, что в этом пункте я пролетела.

В трубке послышался хохот, потом фырканье и мычание. Ребекка представила себе, как Монс вытирает слезы.

— Черт с тобой, Мартинссон, — проговорил он, заикаясь.

В дверях показалась голова Мимми. Девушка многозначительно посмотрела на Ребекку, что означало «пора».

— Заканчиваем, — сказала Ребекка в трубку. — Мне надо работать, иначе вычтут из заработка.

— Понимаю, — ответил Монс. — Когда ты вернешься?

— Не знаю.

— Ты не заболела? — поинтересовался Веннгрен. — А то я могу съездить и забрать тебя оттуда.

«Попробуй», — мысленно ответила ему Ребекка.

В половине двенадцатого в баре появился Ларс-Гуннар Винса. Винни с ним не было. Он распахнул дверь — и словно ветер пробежал по залу. Все мигом почувствовали его присутствие. Кто-то помахал рукой, кто-то кивнул, разговоры на мгновение смолкли. На него оглядывались. Ларс-Гуннар оперся о барную стойку и обратился к Мике: