Адвокат черной королевы - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Борохова cтр.№ 5

Воронин пристально рассматривал Афонина, спрашивая себя, почему этот чрезвычайно энергичный жизнелюб вызывает у него необъяснимое раздражение. Он взял себя в руки:

– Что теперь вспоминать. Вы свободны. Допрос окончен…

Проводив Афонина, следователь прошелся по кабинету. Он был удовлетворен. Все складывалось гладко. Собранных доказательств с лихвой хватит на то, чтобы обеспечить Дубровской длительный срок лишения свободы.

Воронин уже ознакомился с материалами арбитражного дела. Афонин был прав: эта ушлая адвокатесса оказалась мошенницей. Она действовала очень нагло, полагая, что ее обман не будет обнаружен. Когда же ее приперли к стенке, она попыталась скрыть следы и совершила убийство. Этим криминальный демарш Дубровской не закончился. Едва минула неделя, она хладнокровно разрешила свои личные проблемы, отправив на тот свет бедную Павловскую.

Будучи особой не искушенной в искусстве заметания следов, Елизавета оставила массу улик. Так, адвокат Афонин в первом случае, во втором – консьержка Кузнецова стали почти что очевидцами преступлений. Родители Павловской смогли обосновать мотив убийства дочери. Материалы арбитражного дела пролили свет на некоторые обстоятельства, связанные с расправой над Плешаком.

А были еще отпечатки пальцев в квартире Алины и в бунгало на берегу озера. Был найден носовой платок Дубровской, испачканный кровью. Экспертизы были еще только назначены, но Воронин уже предвидел результаты. Чутье его подводило редко.

Одно только смущало бравого сыщика. Оба преступления, такие ясные и вполне объяснимые по отдельности, вместе составляли довольно странный коктейль. Слишком уж разные мотивы были у этих двух злодеяний. Напрашивался закономерный вывод: оба происшествия как-то связаны между собой. Вопрос только в том как.

Это предстояло выяснить. Но Воронин был уверен на все сто: он найдет невидимые на первый взгляд ниточки. Из этой паутины Дубровской будет не вырваться. Ни за что…

…Сидеть на бетонном полу было невыносимо холодно. Елизавета подтянула к себе колени. Ей казалось, что больше никогда в своей жизни она не согреется. Как хорошо было бы очутиться сейчас в своей постели под теплым пуховым одеялом, зарыться лицом в подушку и спать, спать… А теперь у нее была только джинсовая куртка. На нее можно сесть, ее можно положить под голову и можно накинуть на плечи. А хотелось всего и сразу.

– Эй! – раздался чей-то голос. – Убери ноги с прохода. Расселась, как корова.

Если кого и можно было назвать коровой, так, пожалуй, эту здоровенную девицу с рыжими патлами. Она прогуливалась по камере. Шесть шагов, поворот и обратно. Мелькание толстых ног, в теплых, с начесом штанах, продолжалось, казалось, вечность. Но Елизавета не решалась сделать замечание. Ей было не по себе.

Что могла она, девочка, выросшая в интеллигентной семье, сказать этой бабище, впитавшей грязь улицы? «Извините, но ваш променад действует мне на нервы!» После этой милой фразы нервы мигом успокоятся, зато начнет ныть челюсть, а в глазах будут плясать радужные кольца.

Лиза с детства привыкла к обожанию, потаканию и чрезмерной заботе.

«Лизонька, не забудь надеть шарф». Конечно, это няня Софья Илларионовна.

«Лисонька-Лиса, – поцелует ее мама. – Ложись-ка отдыхать, а эту твою курсовую работу завезет в институт наш шофер».

«Лисенок! Девушка должна быть опрятной, а в твоей сумке опять разлитые чернила, да и хлебные крошки», – строго скажет отец, но уже через минуту начнет весело тормошить ее.

Мама, папа, няня! Ей уже не хотелось реветь. Она прислонилась щекой к холодной стене, выкрашенной в безобразный горчичный цвет. Веки ее смежались, она засыпала. Только вопрос, нудный, как писк комара, продолжал кружиться в сознании:

«Зачем надо было их убивать? Зачем?»

Если бы можно было бы вернуться в прошлое. Ведь начиналось все так красиво!

– Повернись-ка, – командовала Вероника Алексеевна. – Нет, доченька, это платье решительно не годится. Не забывай, мы приглашены на ужин к самим Мерцаловым!

Елизавета Дубровская уже два часа провела перед зеркалом, примеряя по очереди все наряды из своего гардероба. На кровати громоздилась целая гора одежды, а решение проблемы казалось таким же далеким, как снег на вершине Эвереста. Мать заламывала руки и поминутно хваталась за голову:

– Нет, только не эта блуза. Она же из хлопка. Хочешь, чтобы на нас смотрели, как на плебеев? А эта юбка?! Ты в ней похожа на сосиску – никаких изгибов. Что в талии, что в бедрах – все едино.

Лиза только пожимала плечами. На ее взгляд, хлопковая одежда как нельзя лучше соответствовала последним жарким дням уходящего лета. А что касается ее талии и бедер, то с этим у девушки – полный порядок. Конечно, она не похожа на даму с роскошными формами, а скорее на девочку-подростка, но такие особенности своей фигуры она не считала недостатком. Худенькая, невысокая, подвижная, на неизменно высоких каблуках – она была уверена в своей привлекательности! Но маме она привыкла доверять. К тому же Вероника Алексеевна износила немалое количество туфель на всевозможных приемах, коктейлях, вечеринках и балах. Являясь женой высокопоставленного чиновника, она большую часть своей жизни посвятила выбору подходящих нарядов для того или иного случая. По этой части она была профессором…

– А если я надену вот этот костюм? – с надеждой спрашивала Лиза.

– Да ты с ума сошла! Ты что, не видишь, какого он оттенка?

– Ну и что?

– А то, что он тебе испортит всякий цвет лица. Ты будешь похожа на бледную поганку с черными пуговицами вместо глаз.

– Ладно, оставим костюм. Тогда вот этот топ со стразами и короткий кардиган из эластичного тюля. Ведь нежный абрикосовый цвет мне к лицу.

– Я не против абрикосов, – упрямилась мать. – Но эти стразы величиной с грецкий орех. Ты будешь переливаться, как рождественская ель. К тому же твое чудесное гранатовое колье здесь явно будет лишним.

– Колье можно не надевать, – возразила Лиза. – Оно слишком громоздкое и неизящное.

– Зато старинной работы и немалой цены. Ты же не хочешь, чтобы родители Андрея посчитали тебя неподходящей парой для своего сына?

– Это будет обыкновенный ужин, а не торжество по случаю помолвки.

– Посмотрим, – загадочно улыбалась мать.

В последующие два часа Елизавета услышала про себя немало интересного. Ее глаза были то «угольками», то «плошками». Ее прекрасные темные волосы – «хижиной дяди Тома». Груди вообще не наблюдалось, а изящные ножки меняли свою форму в зависимости от длины юбки. «Макароны», «карандаши», «ходули», а также «бутылочки», «иксы» и «лапки кузнечика» – вот далеко не полный перечень сравнений, которые разбудили в ней сладко дремавший комплекс неполноценности.

Посчитав, что с ее внешностью можно выходить на улицу только в темную безлунную ночь, Лиза наотрез отказалась идти куда-либо. Вероника Алексеевна поняла, что перегнула палку. Зная крайне упрямый характер собственной дочери, она испугалась, что та выполнит свою угрозу и останется дома.