Руки кукловода - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 25

А действительно ли «Домовенок» выиграл этот тендер, то есть закрытый аукцион на право проведения сделки, – это большой вопрос. На то этот тендер и закрытый, чтобы можно было втихую подтасовать его результаты и объявить победителем того, кто тебе больше заплатил. Тем более что агентство «Домовенок» – маленькое, незначительное даже по словам собственного директора, и выиграть реальный конкурс у крупных солидных фирм оно вряд ли смогло бы.

Третий документ в моей коллекции, фактически не имеющий отношения к махинациям с недвижимостью, играет тем не менее очень важную роль. На нем стоит та же подпись, что и на первых двух, но на этот раз подпись расшифрована, то есть автор первых двух документов назван по имени и по должности: заместитель председателя КУГИ А. И. Березкин.

– Александр Иванович, или Алексей Ильич, или Аристарх Ипполитович – выяснить не представляет труда, поскольку должность названа, и вряд ли этих заместителей много, – проговорил Мишка, словно прочитал мои мысли.

Однако удивлению моему не было предела: из этих трех бумаг совершенно отчетливо явствовало, что «Домовенок» самым непосредственным образом причастен к. махинациям с недвижимостью, как я и заявляла в своих прежних статьях.

– Значит, я совершенно права, и незачем обвинять себя в смерти человека, – вздохнула я.

– А я о чем? – подхватил Мишка. – Тем более, результаты вскрытия какие‑то двусмысленные…

– Но ведь Ахтырский пришел ко мне на встречу именно для того, чтобы продемонстрировать свою невиновность, непричастность к спекуляциям объектами нежилого фонда, – тянула я.

Я вспомнила его последние слова: «Я согласился с вами встретиться для того, чтобы показать бумаги, достоверно доказывающие, что мое агентство совершенно непричастно к махинациям».

Но эти бумаги, напротив, доказывают причастность «Домовенка» к этим махинациям, причем так убедительно, как будто их специально подготовил кто‑то, весьма заинтересованный потопить агентство.

– Ахтырский боялся, очень боялся, – задумчиво проговорила я.

– И не зря он боялся, – подхватил Мишка. – Вон как все обернулось.

– Значит, пока все было шито‑крыто, они проворачивали свои махинации. А как только вылезла я со своими статьями, агентство засветилось и органы стали что‑то подозревать. Ахтырский рассудил так: они‑то там, в КУГИ, как‑нибудь отмажутся, а его подставят, а возможно, и убьют, чтобы не трепался.

– Раздобыл где‑то компрометирующие документы и послал к тебе свою девицу, – резюмировал Мишка, – мол, прошу вскрыть в случае моей смерти. Думал, что раз последняя воля покойного, то ты обязательно это опубликуешь.

– А разве нет? – Я посмотрела ему в глаза.

– Александра! – укоризненно сказал Мишка. – Это же… нейтронная бомба! Как же можно вот так сразу это публиковать! Да тебя начальство городское в три минуты сожрет – и не подавится. Откуда бумаги? – спросят. Одна девушка дала. – Какая такая девушка, откуда взялась? Она документы тебе предъявила?

– Нет, – пробормотала я.

– А почему ты ее отпустила? Нужно было вцепиться в нее как клещ и не отпускать, пока я не приду.

– Да ну тебя, Мишка! Я так растерялась…

– Растерялась она, – проворчал Мишка. – Значит, так, – он тронул машину с места, – пока про эти бумаги – молчок. Я поразведаю, как и что. Пройдусь по этому списку помещений, может, каких знакомых обнаружу, выясню, правда ли, что они получили аренду через «Домовенка»…

Знакомых у Мишки было полгорода, так что вполне возможно, что он найдет какую‑нибудь ниточку. На том и порешили.

В отделе сидела одна Гюрза – тихо, как кот в засаде. Мне она ничего не сказала, а Мишку тут же услала куда‑то с поручением. Мишка подмигнул мне и вышел.

В квартире Алевтины Ивановны Фадеевой третий час шел обыск. Понятые: тихий, умеренно пьющий пенсионер Потапов, бывший железнодорожный контролер, и перезрелая вдова Лапушкина с мелкими обесцвеченными кудрями, – тосковали и мечтали, чтобы все это поскорее закончилось.

Впрочем, трое сотрудников милиции мечтали о том же самом, в глубине души поминая недобрым словом всю отечественную журналистику в целом и корреспондента Александра Кречетова, из‑за которого им пришлось браться за это гиблое дело, в частности.

Поначалу смерть Фадеевой признали несчастным случаем и никакого уголовного дела не завели, но после статей в «Невском вестнике» на стол начальника Управления внутренних дел лег депутатский запрос, и волей‑неволей пришлось браться за этот дохлый «глухарь».

– Кому эта бабка могла помешать? – тяжело вздыхал практикант Леня Синичкин, брезгливо перебирая постельное белье покойной, сложенное аккуратными стопками в ящиках комода. – Денег у нее, судя по обстановке, не было, должность занимала небольшую…

Старший группы капитан Слезкин в глубине души придерживался точно такого же мнения, но в целях поддержания в группе дисциплины на провокационные разговоры не поддавался и продолжал перетряхивать коробки с крупами и банки с пряностями, не зная, что он, собственно, хочет найти.

Старший лейтенант Мартиросов передвинул в сторону кухонный стол и поднял с пола обгорелую спичку.

– Посмотри‑ка, Слава, – обратился он к Слезкину. – Вот что я нашел.

– Ну спичка, – недовольно буркнул капитан, – тоже мне находка.

– Э, подожди, дорогой. – Мартиросов опустил спичку в полиэтиленовый пакет и поднял палец, обращая внимание коллег на важность своих слов: – Женщина она аккуратная, сора и пыли в квартире нет, подметала само собой каждый день. Значит, спичку уронила незадолго до смерти, раз не успела замести…

– Ну и что? – Слезкин пожал плечами. – Ну газ зажигала и… – Он поперхнулся, поняв, что сморозил глупость: плита в квартире электрическая, и он на нее как раз в эту минуту смотрел.

Пенсионер Потапов вежливо кашлянул, напоминая о своем существовании, и скромно вступил в разговор:

– Я очень извиняюсь, у нас в тот вечер свет выключался, минут на сорок, так, может…

– Вот‑вот, – поддержал Слезкин понятого, – у нас же в протоколе опроса отмечено: света не было в тот вечер, вот она спички и жгла…

Да? – темпераментно сверкнув темными глазами, Мартиросов показал на толстую хозяйственную свечку, валявшуюся посреди кухонного стола. – Что же она свечку не зажгла? Так сорок минут в темноте и просидела?

Действительно, свеча была неиспользованная, белый кончик фитиля кокетливо свешивался набок.

– Спичку, значит, зажгла, хотела зажечь свечу, а потом почему‑то передумала?

– Ах ты, черт! – Слезкин нервно сглотнул.

До него дошел смысл сделанной Мартиросовым находки.