Адвокат по сердечным делам - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Борохова cтр.№ 67

Супруги с радостью приняли к себе Валентину, и вскоре она уже вела весь дом: стирала, готовила, мыла полы. Иногда, пользуясь отсутствием хозяев, она брала с собой Машеньку. Та помогала ей управляться с хозяйством. Мать строго воспитывала девочку и с малолетства приучала ее к работе. К восьми годам Маша умела готовить простые блюда, идеально гладила, а с техникой, которой был напичкан хозяйский дом, она справлялась легко, не в пример собственной матери, которая любому миксеру предпочитала венчик.

Сделав все по хозяйству, девочка ходила по квартире и рассматривала чудесные вещи, которых в этом доме было великое множество. Усевшись на бархатный пуф перед зеркалом, Машенька брала в руки флаконы духов, вбирала в себя чудные запахи, проводила пуховкой по лицу и воображала, что она – важная дама и вся эта дорогая косметика, которой в свободной продаже в то время еще не было, ее собственность. Она открывала платяной шкаф и трогала руками шелк, бархат, парчу, закрывая иногда глаза и представляя, что все эти наряды принадлежат ей. Она завидовала хозяйке и считала, что та подобного великолепия совсем не заслуживает. Портрет Нины стоял в рамке на туалетном столике, и девочка изучила каждую его черту. Нина была совсем обыкновенной: не красавицей и не уродиной, какой-то серединкой на половинку, и вряд ли ее могли украсить меха из чернобурки или же платья с открытой спиной. Правда, взгляд у нее был необыкновенный: мягкий, добрый и какой-то смазанный, словно она смотрела на всех через чудесные дымчатые очки. Поговаривали, что она была замечательной женщиной, но достоинства подобного рода в глазах девочки никакой ценности не имели.

Однажды, несмотря на все предостережения Валентины, девочка попалась на глаза Нине, и та была ошеломлена, увидев в своей комнате красивое создание с глазами цвета неба. Машенька так понравилась хозяйке, что та стала просить домработницу приводить ее почаще. Валентина только кивала головой, хотя особо своей дочери не доверяла.

Девочка без труда стала любимицей Нины и Георгия Ивановича, заняв в их семье едва ли не место дочери. Супруги, лишенные детей, души не чаяли в Машеньке. Она была так не похожа на других детей, так занятна, так прелестна, что они, вне всяких сомнений, удочерили бы ее. Но у девочки уже были родители. Тогда они стали всячески баловать чудное дитя, поощряя страсть Машеньки к красивым вещам. Однажды Валентина стала свидетельницей того, как несносная девчонка рассказывала хозяевам слезливую историю о своем горьком житье-бытье в родительском доме и даже демонстрировала дырки на колготках, которых там по определению быть не могло. Валентина тщательно следила за одеждой детей.

Растроганные супруги накупили Машеньке целый гардероб прелестной одежды: шелковых платьев, бархатных брючек, ажурных чулок. Георгий Иванович привез ей из командировки заколки-автоматы, каких не было ни у кого в школе. У девочки появились немецкий пенал, цветные ластики и набор настоящих фломастеров. В глазах других ребят, только не в своих собственных, она выглядела теперь богачкой. Но Машенька знала, что красивые вещи ей дали добрые люди из милости, и если они захотят, то в любой момент могут выставить ее за порог вместе с матерью, и тогда она вернется к своим ситцевым платьям и туфлям из кожзаменителя. Во всяком случае, каждый вечер она вынуждена была возвращаться в свой убогий быт: в квартирку с простой мебелью, к сестре и братьям, щеголявшим в обносках, к отцу, пившему горькую и ненавидевшему за это весь свет. Ей претила грубая простота нравов, матерные слова и звон бутылок. Она не хотела, чтобы ее будущий муж харкал угольной пылью, а одеколон употреблял исключительно внутрь. Ей нравились дорогие наряды, роскошная обстановка, и она искренне считала, что принадлежит этому богатому миру, но никак не тому, в котором ей по нелепости случая пришлось жить. Ведь не зря же природа наградила ее такой блистательной внешностью? Уж точно не для того, чтобы она подавала тарелки рабочим в заводской столовой!

Хозяева только вздыхали, отправляя каждый вечер девочку на ночлег домой. Она выглядела такой несчастной! Нина осторожно поинтересовалась у матери, будет ли она возражать, если они оборудуют для Маши отдельную комнату, обставят ее детской мебелью, но Валентина ответила категорическим отказом:

– Мы хоть люди бедные, но гордые! Да и ни к чему девочке привыкать к роскоши. Все равно ведь она будет жить не богаче нас.

Эти слова произвели в душе Машеньки настоящее землетрясение. Она дала себе слово, что выберется из ужасной нищеты, чего бы ей это ни стоило. Но вначале ей нужно было закрепиться в семье директора шахты на правах домашней любимицы.

Машенька научилась готовить, причем, испытывая отвращение к простой «рабочей» пище с неизменными котлетами и макаронами, она стала отдавать предпочтение легким салатам, диетическим супам. Она овладела пятнадцатью способами приготовления мяса. Ее маленькие ручки без устали что-то взбивали, смешивали, шинковали. Нина и Георгий считали, что девочка старается ради них, пытаясь отблагодарить их за ласку и заботу, но они ошибались. Машенька делала все это ради себя, вернее, ради своего будущего, ждать которого, по ее мнению, оставалось совсем недолго.

Нина занималась с девочкой, как с собственной дочерью. Она подбирала для нее нужные книги по литературе, истории, знакомила ее с достижениями человечества в области искусства. Она брала ее с собой в короткие поездки для того, чтобы посмотреть вместе новые спектакли, посетить концерты в камерном театре, присутствовать на выставках современных художников. При этом женщина не уставала повторять, что знания дают человеку билет в счастливое будущее. Машенька, уже достигшая пятнадцатилетия, имела на этот счет собственное мнение. Пропуском в будущее она считала счастливое замужество, а вовсе не тонны пыльных книг, содержанием которых, по советам Нины, она должна была забивать себе голову. Слушая симфоническую музыку, она откровенно скучала, рассматривая в основном наряды дам. Прогуливаясь по выставочным залам, она почти не обращала внимания на картины, зато во все глаза смотрела на присутствующих там представителей богемы. Ей было интересно все: как они одеваются, как ведут себя, что говорят и над чем смеются. Она представляла себя в будущем расхаживающей среди всех этих людей в роскошном платье и накидке из лисицы, с обязательным бокалом шампанского в руках. Она даже репетировала тот жест, каким она будет лениво указывать на особо понравившиеся ей полотна. Разумеется, она даже не снимет с рук перчатки. Они будут особые: черные, атласные, до локтя, а на указательный палец она наденет кольцо с крупным бриллиантом…

– О чем ты думаешь, ради всего святого? – спрашивала ее Нина, загадочно улыбаясь. – За последние несколько минут ты разыграла передо мной целую пантомиму! Вначале прислушалась, словно тебе шепнули на ухо забавное словцо, затем улыбнулась, приблизив к губам воображаемый бокал. По-моему, ты даже из него отхлебнула, а потом указала пальцем куда-то в сторону нашего шофера.

Они ехали в служебной «Волге», и за окном, уже вдали, мелькали огни далекого, манящего города. Там, где некогда, возможно, она будет жить. А пока ее ждал маленький шахтерский поселок, больше похожий на ад.

– Мне просто очень понравилась выставка, – врала она, глядя в наивные глаза Нины. – Некоторые полотна были восхитительны!