Сбрось подругу с пьедестала [= Эх, Люба, Любонька ] - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 32

Никак не думала Люба, что может оказаться в такой засаде. Но факт оставался фактом… Она попыталась вскочить, но Владик вдруг проснулся и крепко обжал рукой ее шею.

– Лежать! – не открывая глаз, потребовал он.

– Быстро же тебя к рукам прибрали! – обращаясь к ней, в праведном негодовании прошипел Фим.

– Пусти!

В том же негодовании Люба укусила Владика за руку, вырвалась из его гнусных объятий и соскочила с кровати. И только сейчас поняла, что находилась в чужой комнате и в чужой постели… Как же она сюда попала?

– А я думаю, куда эта сучка делась! – Фим уничтожающе сверкнул взглядом. – А ей меня мало да?.. Что, любишь, когда сразу с трех сторон?

– Фим, я не знаю, как здесь оказалась! – схватилась за голову Люба.

Она понимала, что ее оправдания не выдерживают никакой критики. Фим застал ее голой в чужой в постели сразу с двумя мужиками… Да, она вчера перебрала с колесами. Да, он сам накачал ее. Но ведь он не тащил ее к Владику с Гошей. Она сама перебежала к ним… Как все было, она не помнила. Но это ни чуть не снимало с нее вины.

– Зато я знаю… Бешенство матки у тебя, тварь ты гребаная!

– Фим, но я же не хотела!..

Она готова была умереть, лишь бы только он ее простил. Умереть она могла, но ведь прощения ей не заслужить.

– Как это не хотела? – возмущенно протянул Владик. – Фим, мы уже спать ложились, а тут эта! Трахаться, кричит, хочу! Типа вся в огне, да… Ну а мы что? Мы всегда поможем…

– Фим, а ты чего бочку на нее катишь? – влез в разговор Гоша. – Ну переспали мы с ней, ну и что?.. Помнишь Ленку. Я ее снял, а ты ей вдул. Я же не в обиде, да…

– А Тоньку мою кто отпахал? – предъявил свои претензии Владик.

– Все, пацаны, пас! – сразу же подобрел Фим. – Раз такое дело, то пусть Любка на всех будет…

– Как это на всех! – возмутилась она.

– Да так, общаковой будешь, – без всякой злости пояснил Фим.

– Но я же с тобой…

– Так, погоди, кто тебя под пацанов бросал? Сама легла! Так какие могут быть претензии, а?

– Но я не хочу для всех!.. – в ужасе смотрела на него Люба.

– Что, и со мной не хочешь?

– Хочу…

– Ну так будешь… Но по очереди… С Владиком ты была. С Гошей тоже… Так, Артем тебя еще не брал… После Артема можешь со мной. Ну, чтобы пацаны в обиде не были…

– Да, а то мы обидимся… – гнусно ухмыльнулся Владик.

– Я не хочу! – в истерике мотнула головой Люба.

– Не хочешь, не надо. Но ко мне только через Артема!

Фим ставил ей условие, которое она никак не могла выполнить. Не хотела она спать с Артемом. Но и без Фима жизнь теряла всякий смысл. Тем более, что у нее не было другой гавани, где она могла бы прибиться к берегу. Рэм для нее потерян навсегда. Обратного пути уже нет. Сама же, дура, и сожгла за собой мосты…

1

– Может, накатишь?

Фим высыпал в руку несколько таблеток, протянул Любе.

– Не хочу, – отрицательно мотнула она головой.

Хватит с нее одного сумасшедшего захода. Не хочет она больше лезть в чужую постель. Тем более, что с Фимом ей хорошо без всяких стимуляторов.

Это вчера, прежде чем лечь в постель к Артему, она хорошо загрузилась колесами. И легла под него. Но только для того, чтобы сегодня быть с Фимом. Любила она эту сволочь. До безумия любила. На все готова была ради него…

– Ну как знаешь…

Фим также не стал глотать таблетки. Он и без экстази легко вошел в экстаз. Потому что тоже любил Любу… Да, это была ненормальная, можно сказать, извращенная любовь. Но в постели он был так нежен с ней, что она готова была пройти очередной круг ада, чтобы снова оказаться с ним…

– И зачем ты тогда к пацанам ушла, не знаю…

Как всегда после затяжного прыжка и взрывного приземления, Фим взял сигарету, закурил.

– На колесах была, крышу сорвало… – тяжко вздохнула Люба.

– Так бы только со мной, а теперь со всеми…

– Может, ну их всех к черту? – с надеждой спросила она.

– Да нет, родная, договор дороже денег…

– Но ты же главный, твое слово закон…

До слез было обидно, что Фим оставляет ее на потребу толпе.

– В чем-то главный, – кивнул он. – Но есть вопросы, где без демократии никак… Ты же здесь не просто так. Ты же не какая-то проходная шлюха. Ты член нашей группы. И должна подчиняться нашим правилам…

– Дурацкие правила в вашей группе.

– Дурацкие или нет, а соблюдать их нужно… Знаешь, мне с тобой очень хорошо. С другими совсем не так…

– И после этого ты хочешь, чтобы я с Владиком была…

– Владик, следующий на очереди, да?.. Знаешь, я с ним поговорю. Может, он откажется?.. И с Гошей могу перетереть. И с Артемом. Мы же друзья, должны же мы уважать чувства друг друга…

– Поговори! Пожалуйста, поговори!

– Завтра. Завтра поговорю… А сегодня давай спать…

Фим нежно обнял ее, так трогательно прижался носом к ее плечу… Он любит ее. Он обязательно решит проблему, которая возникла по ее вине…

Утром Фим отправился в комнату к Владику. Вернулся с подносом в руках. Люба чуть не взвыла от восторга. Горячий кофе, яичница с ветчиной, бутерброд с сыром… Фим носит ей кофе в постель. Разве ж это не свидетельство его любви!.. Значит, все улажено? Но почему же он так мрачен?

– Ребята отказываются, – сообщил он.

– Ну и прекрасно, – обрадовалась она. – Чем же ты недоволен?

– Видишь ли, – замялся Фим. – Мы сейчас на мели, а деньги позарез нужны. Даже за квартиру платить нечем. Ребята от тебя отказываются, но хотят, чтобы ты за это заработала для нас немного денег.

– Как это? – не поняла Люба.

Владик знает одно место, где можно хорошо заработать… Ну, своим телом… Я буду только с тобой и никогда ничем попрекать не буду. И каждую ночь мы будем засыпать в одной постели. Что еще может быть лучше, как ты думаешь?

– Ничего… Ну и что я должна сделать?

– Говорю же, есть одно место. И ты должна поработать там три дня.

– Публичный дом?

– Да, что-то вроде того…

– Твои друзья – натуральные сволочи!

– Хуже… Но ничего, они еще об этом пожалеют. Мы вместе заставим их об этом пожалеть… А я буду жить, как монах, пока ты не вернешься. И когда вернешься, никаких баб. Никогда. Только ты и я…

– Фим, я так тебя люблю!

Люба нежно обняла его, ласково потерлась носиком о его небритую щеку… Ради него она готова была на все… Бордель так бордель. Тем более, что ей не привыкать. Лишь бы только по пяткам прутом не били. Но ведь она будет послушной. Три дня как-нибудь продержится. Зато потом никаких больше мужиков. Только Фим, только он один… Если не бороться за свое счастье, то никогда не осознаешь всю его полноту. А она будет бороться за него. И будет по-настоящему счастлива, когда после каторги вернется к любимому…